Онлайн книга «Пространство мертвых дорог»
|
– Похоже, они нас знают, – сказал Бой, положив руку на рукоятку револьвера. – Ради всего святого, не делайте этого здесь, простонал Гилли. – Хорошо. Загоните их в бричку. – Умоляю вас, мистер Ким… Они никогда не делали ничего подобного прежде… – Если собака начинает резать скот, она уже не остановится. Ты же сам это знаешь. – Я не буду спускать их с цепи. – В один прекрасный день они сорвутся и хана соседской корове. Это край скотоводов, Гилли. Я обязан следовать обычаю. С поджатой челюстью, суровый и непреклонный, словно виргинец, собирающийся повесить лучшего друга за угон священной коровы – фундамента, на котором зиждется американский Запад, Ким взирал на Гилли. Если бы у меня было стыда хоть на грош, думал Ким, у меня бы эти дурацкие слова застряли в горле… Кому какое дело до этих гребаных коров… Коровушка, МУУУ, МУУУ… Повизгивающих и тявкающих собак наконец затаскивают в бричку и привязывают к заднему сиденью. – Принеси нам лопату, – приказывает Ким старику. – Мы забросим ее тебе на обратном пути. Они отправляются искать подходящее место. Собаки испускают запах страха, почти ощутимый кожей, словно тепловое излучение… Ким втягивает этот запах полной грудью. – Приятный запашок, верно? Они явно чувствуют… Бой принюхивается с видом знатока, и рот расплывается в улыбке. – Превосходный запах! – Тпру! Возница натягивает вожжи, и Ким с Боем выходят из брички. У Боя в руке охотничья двустволка 12-го калибра, заряженная картечью четвертого номера. Возница вгоняет патрон в свой винчестер. – Отвяжи их! – приказывает вознице Ким. Тот наклоняется к собакам с ножом в руке, и освобожденные собаки выпрыгивают из брички. Бой стреляет вдогонку одной из двустволки. Возница приканчивает вторую выстрелом в спину. Визжащие псы ползут, волоча по земле раненые задницы. Но третья собака внезапно разворачивается и прыгает, пытаясь вцепиться Киму прямо в горло. Ким выбрасывает вперед левую руку, собака вцепляется зубами пониже запястья, и Ким всаживает ей в грудную клетку заряд из своей сорокачетвертки. Пуля пробивает собаку насквозь, выбрасывая в выходное отверстие с вырванным клоком шкуры собачье сердце вместе с куском легкого и обломками ребер. Прежде чем испустить дух, пес на миг сжимает челюсти из последних сил, а затем мешком шмякается на землю. Ким массирует запястье: – Ебаная тварь, чуть мне руку не сломала! – Это был храбрый пес! Un perro bravo [43] . – Был. Одна из собак кружится на месте, истошно визжа и хватая зубами собственные кишки, волочащиеся по земле. Ким пихает Боя локтем, показывая левой рукой на животное. – Картинка залюбуешься. Он медленно подходит к собаке, становится рядом и улыбается. – Хорошая собачка. Пес огрызается и рычит. – Плохая собачка. БАБАХ! Пуля из револьвера Кима сносит собаке половину черепа, вышибая мозги. Ким передает револьвер Бою. – Пристрели вторую, заодно мою пушку попробуешь… Вторая собака в десяти футах от первой, воет и скулит, пытаясь подняться, несмотря на перебитый хребет. Бой взвешивает на руке револьвер и делает шаг в сторону собаки, глядя ей прямо в глаза. – Посмотрим, удастся ли мне заставить ее лизать мне руки. Ким улыбается в ответ… – Это было бы круто. – Нет, похоже, она что-то сегодня не в настроении. БАБАХ! Бой подносит револьвер к носу и жадно втягивает ноздрями пороховой дымок. – Ну и пуууушка! Пуля проделала в черепе собаки дыру размером с серебряный доллар. – И отдача не больше, чем у 22-го калибра! Возница копает яму. – Не забудь крест сверху поставить. – Здесь лежат три подлые шавки, которые отгрызли вымя корове, за что их и пристрелили. – Дорогуша, да ты прям родился ковбоем! На обратном пути они закидывают Гилли лопату. Гилли стонет и заламывает свои грязные морщинистые руки… – Боже, Боже, я совсем теперь не человек – и собачки сдохли, и корова… – Вот, возьми это, чтобы тебе полегчало. Ким протягивает ему бутылку «Героинового сиропа от кашля», составленного по рецепту Дока Уайта. – Глупый старикашка… – говорит Бой, когда они отъезжают достаточно далеко, чтобы Гилли их не услышал. – Глупый, но безвредный, а это тоже чего-нибудь да стоит… Ты не поверишь, но в этой грязной хибаре родился и прожил всю жизнь до самой смерти его отец… – Ты был внутри? – Это входит в мои профессиональные обязанности. Там, внутри, все провоняло тремя поколениями Гилли. . Ким сдал экзамены, заплатив тысячу долларов за «специальный курс обучения» одному из экзаменаторов. «Специальный курс» сводился просто к списку экзаменационных вопросов… – Всему, что я знаю о медицине, я обязан Доку Уайту. О книгах можешь забыть навсегда. Правды в них не больше, чем в кулинарных рецептах. Ты пробовал хоть раз сделать торт по книге? В книге написано «готовить двенадцать минут»… на самом же деле «готовить, пока у пузырей не будет такого же вида, как бывает у пузырей на готовой овсянке – чтобы в них оставались такие маленькие кратеры…» То же самое с медициной… в книге сказано, что четверти грана морфина достаточно в случае большинства травм… Черта с два достаточно!.. Так что отложи книги в сторону и смотри на пациента. Одному пациенту нужно четверть грана, другой может войти в шок от четверти грана, третьему и полграна будет мало. Чем сильнее боль, тем большую дозу морфина вынесет пациент. Ким вспоминает одного: все тело ниже шеи в ожогах третьей степени. Интерн, пухлый индус с желтыми глазами печеночника, в которых светится не больше сочувствия к пациенту, чем в двух лужах мочи. – Сколько морфина вы даете этому пациенту, доктор? – По десять миллиграммов каждые шесть часов. Следующая инъекция через три с половиной часа. Ким огревает интерна стетоскопом поперек лица и вкалывает больному три четверти грана. Тот сразу перестает стонать. – Спасибо, док, – говорит он. – Вот это укольчик так укольчик! Интерн потирает разбитую губу с обиженным видом. – Это оскорбление действием! Я подам на вас в суд! |