Книга Большая книга ужасов-37. Добро пожаловать в кошмар! Невеста смерти, страница 19 – Елена Усачева

— Может, его все-таки прибить?

— Как ты собираешься убивать призрака? Молитву над ним прочтешь? А потом Эдик делает все в рамках заданной программы. Помогать — помогает, но до определенных пределов. Им самим определенных.

Дверь в их комнату скрипнула, и Андрюха с Вадимом вздрогнули.

— Мальчики. — На пороге стояла Маргарита Викторовна. Она была бледна, говорила непривычно тихо и вообще больше походила на типичное привидение. Приблизительно такое, как хотелось Андрюхе, только без цепей, клыков и кровожадности. — Вы не знаете, куда девочки пошли?

Василевский вскочил, опрокинув стул.

— Ну, бабы! — выдохнул он, кидаясь к своей куртке. — Наобещают с три короба, а потом делают вид, что ничего не говорили!

— Давно их нет? — Бокштейн весь собрался, обратившись в слух.

— После обеда поднялись наверх, переоделись и сразу ушли. Я думала, к вам. Вы не слышите какой-то странный шум?

— Где шум? — Вадим подошел к окну. Комната у них была угловая, скошенная с одной стороны покатой крышей. Окно было прорезано в наклонном потолке, поэтому находилось высоко. Бокштейн застыл перед ним, задрав голову. Из окна на него в упор смотрела крыша соседнего дома.

— Не знаю, здесь не слышно, — неуверенно пробормотала учительница. — А в коридоре… — Она вопросительно глянула на Вадима. — Или, может, в моей комнате?

Наступила тишина. От волнения Василевский слышал только стук своего сердца. Бокштейн, словно ищейка, вытянул шею и внимательно, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь, пересек комнату, выглянул в коридор, прошел вдоль длинной стены, постоял около каждой двери, ведущей в номера.

Комната Маргариты Викторовны, где вместе с ней расположились Таня с Леной, была в два раза больше обиталища мальчишек. Две кровати стояли вдоль правой стены, одна напротив двери. Маленький круглый столик с букетиком в крошечной вазочке. Два широких окна с частым пересечением рам. Занавески с оленями.

Андрюхе почему-то вспомнилось, что у них в номере вообще занавесок нет. И стол большой, сделанный из грубо отесанных досок.

— Гул, как будто гидростанция работает. Или водопад шумит. — Маргарита Викторовна беспомощно опустилась на кровать. — Вадим, объясни мне, что происходит?

Андрюха приготовился к тому, что математик сейчас все выложит и им таки придется бежать в полицию. Но Бокштейн ответил просто:

— Город такой. Особенный. Легенды, сказки. А гул действительно похож на гидростанцию. Может, воду сбрасывают? Скоро пройдет. — Вадим стоял около окна, равнодушно смотрел во двор.

Бокштейн говорил как взрослый умудренный опытом человек, а Маргарита Викторовна слушала его как маленькая девочка, широко распахнув глаза и приоткрыв рот от изумления.

Вадим отошел от окна.

— Ничего особенного там не шумит. Море близко, шторм, наверное, начинается. — Он посмотрел на Василевского. — Пошли.

— Куда?

— К черту!

— Вы вернетесь? — с тревогой спросила Маргарита Викторовна.

— С уверенностью могу сказать, что через четыре дня мы точно уедем отсюда.

— Сами справитесь?

Маргарита Викторовна хмурилась. Ей тяжело было принять, что стоящие перед ней мальчишки не такие уж и беспомощные цыплята, как она их себе представляла. Те, что еще недавно не понимали простых формул и не знали, с какой стороны подойти к решению задач, теперь были готовы к более сложным урокам. И даже не к урокам. К самой жизни. Что-то произошло, и ей пока никто ничего не скажет. Они действительно выросли, раз справляются без советчиков. Мальчишки… вечные мальчишки… Они смогут найти выход. И через четыре дня все вместе уедут домой.

Андрюха уже был в куртке, Вадиму пришлось за своей бежать, переобуваться в уличные ботинки.

Во дворе гостиницы гул был слышнее.

— Правда, чего это гудит? — Андрюха осторожно выглянул в арку. Ничего там особенного не происходило, чудо-машины, производящей столько шума, не обнаружилось.

— Я откуда знаю! — раздраженно буркнул Бокштейн. — Может, они раз в неделю реактивные двигатели проверяют?

Улицы, как всегда, были полны народа, магазинчики с сувенирами добродушно глядели вслед приезжим разрисованными лицами куколок и масок. Ратушная площадь бурлила движением, шумела разноголосой речью, уличные кафе разбрасывали свои щупальца, захватывая расслабленных отдыхающих. Ребята в молчании пересекли площадь и вышли к Колодцу. Сюда, как в запретную зону, никто не заглядывал. Все звуки остались там, на площади. Но зато стал лучше слышен гул, как будто источник его находился где-то поблизости.

— Такое ощущение, что мы постоянно ходим из одного города в другой, — пробормотал Андрюха, оглядываясь. — Один нормальный, с кафешками, церквями и туристами. А второй мистический, тот, где живут все эти легенды. И мы по какому-то непонятному закону пересекаем границу. То мы в одном городе, то в другом.

— А сейчас мы где? — Вадим посмотрел вокруг.

— Там, куда нас позвали.

Крыльцо с выщербленными ступеньками, облезлая коричневая дверь — дом с забранным окном на третьем этаже настороженно посмотрел на них потухшими стеклами, нахмурил брови рам. Вадим взялся за ручку двери:

— Раз позвали, то стоит зайти.

Никто из обитателей дома не заметил незваных гостей — не выглянул посмотреть, кто пришел, не кинулся выгонять нахалов. Гулкий пустой холл первого этажа, в левом углу лестница. Бокштейн поманил Андрюху за собой и бесшумно скользнул к ступенькам, дождался одноклассника, знаками показывая, что ему надо двигаться так же тихо. Василевский старался. Даже язык высунул от стараний. Казалось, он на ступеньки не наступает, а пытается перелететь их, не коснувшись. Еще не преодолев первый пролет, они услышали голоса. Один был хриплый, надтреснутый, словно простуженный, а второй — тяжелый и властный, звучал он глухо, звуки его отражались как в огромном кувшине.

— Что у тебя опять? — произнес властный. — Раньше были крысы и сырость. На этот раз что не устраивает?

— Все хорошо, — прохрипел второй. — Мы просто сидим и ждем. Ярвеван получил послание. Потоп случится с минуты на минуту.

— Скучно у тебя здесь. — Тяжелые шаги сотрясли дом, словно шел не человек, а великан.

— Намечалась свадьба. Невеста сбежала.

— Я знаю. Мне пришлось ее отдать, иначе ты бы здесь не сидел.

— Эдуардо немного торопится, — плаксивым голосом заговорил второй. — Надо было их всех затянуть в легенды, никто бы не рыпнулся.

— Всех не получилось. Нам помешали трубочист и стеклодув. Оба поделились удачей.

— Черт! — взвыл второй.

— Не поминай, — перебил его первый. — Пророчество не предупреждало, что к нам приедут слишком любопытные и безбашенные. Вот невеста и сорвалась. Но они все равно будут здесь. И пророчество свершится.