Онлайн книга «Клуб речников»
|
Вновь послышался шлепающий звук об пол, рычание и стоны. На всякий случай парни отошли назад и встали сзади монитора. Внезапно по комнате разнесся едва уловимый запах гари. – Смотри, дымит! – закричал Саша, пихая Глеба локтем в бок. Московский журналист посмотрел на папку и увидел, что от нее поднимается тонкая струйка дыма. – Вырубай на хрен камеру! – воскликнул Глеб, бросаясь к монитору. Александр тут же кинулся к проводам и выдернул их, а Глеб откинул папку от монитора. Она упала на пол, и парни с ужасом увидели, что тот бок, которым она была прислонена к экрану, полностью выгорел. Черный удушающий чад повалил в комнату. – Гаси ее! – крикнул Саша и первым принялся топтать тлеющие страницы. Минут через пять все было кончено, однако запах гари заполнил всю подсобку. – Ни фига себе! – произнес Александр. – Действительно, от этой видеозаписи лучше держаться подальше. Что же это за хрень такая? – Не знаю, но еще раз убеждаюсь, что я сегодня чудом остался цел. – Слушай, сейчас сотрудники придут, а у нас тут паленым пахнет. Комната-то не проветриваемая. Проблем не оберешься! Скажут, новый ночной сторож пожар устроил, и выкинут тебя отсюда… – Лучше б я за Зиночкой приударил… – задумчиво пробормотал Глеб. – Нечего рассуждать, нужно избавляться от улик! Так… Я сейчас выкину эту вонючую папку, а ты открой в коридоре окно, распахни дверь и начинай тут чем-нибудь махать, например, полотенцами. Запах постепенно выветрится. Во всяком случае, будет трудно определить, откуда он исходит. С этими словами Саша куда-то выбежал, затем вернулся с большим целлофановым пакетом, запихал туда сгоревшие остатки и снова исчез. Глеб распахнул дверь, открыл в коридоре окно и принялся усиленно размахивать полотенцами. Вскоре дышать стало намного легче. В это время вернулся Александр. Он обнаружил на полу пятно от гари и помчался в душ, чтобы принести мокрую тряпку. Минут десять Саша усердно оттирал пятно на полу, и, наконец, оно поддалось. – Не представляю, что теперь будет, – бормотал Александр. – В папке, которая сгорела, были договора. Правда, их копии хранятся у Зиночки, но шефу об этом лучше не знать! – А какого черта ты ставишь такую важную вещь перед экраном, когда я тебе только что рассказал, как сам чуть не сгорел? – обозлился Глеб. – Чего теперь-то об этом рассуждать. Сделано – сделано! Ладно, надеюсь, как-нибудь выкручусь. Зинке еще что-нибудь пообещаю, она разрулит. Саша кинул тряпку у порога и устало опустился на диван. Комната выглядела, как и прежде, лишь слабый запах гари напоминал о происшедшем. – Слышь, Глеб, – произнес журналист, – надо бы к деду Матвею за разъяснениями наведаться. – Я тоже подумал об этом. Давай сегодня и отправимся после обеда. Неожиданно зазвонил сотовый телефон Глеба. Парень взглянул на номер и вздохнул – это был главный редактор его журнала Коровин. – Здравствуйте, Яков Михайлович! – радостным тоном произнес журналист в трубку. – Привет, Глеб! Как дела? Жилье нашел? – Спасибо, все в порядке! – А то я тебе хотел сказать, чтобы ты сворачивался да назад ехал. Твоих материалов для пары статей хватит, а больше и не надо! – Но, Яков Михайлович, фестиваль на Вотчине еще не закончен! – Меня это уже мало волнует. Собирай вещи и вылетай самолетом назад. Жду в Москве! – Хорошо, – сказал Глеб. – До свидания! – Пока, – ответил главред и положил трубку. – Что, – произнес Александр, – назад зовут? Московский журналист кивнул. – Для тебя это самый лучший выход из положения, – усмехнулся Саша. – Можно плюнуть на все и забыть. Он поднялся и вышел из комнаты. – Сань! – окликнул его Глеб. – Постой! Он выбежал в коридор и догнал друга у лестницы. – Погоди, сказал! – Глеб схватил парня за руку. – Я не уеду отсюда, пока точки над «i» не расставлю. Я же обещал помочь! – А как же работа? – Позвоню главреду, скажу, что на днях на Вотчине будет что-то супер-пуперское! Он наверняка поведется на это, а мы несколько дней выиграем. А потом можно будет еще недельку за свой счет взять… – Ты уверен? – дрогнувшим голосом спросил Александр. – Абсолютно! – Спасибо! – тихо произнес Саша и крепко обнял Глеба. – Одному этот кошмар не под силу! – Ну, это уже излишне, – усмехнулся Глеб. И тут на лестнице появилась Зиночка. Она увидела обнимающихся парней и с ужасом замерла. – Вы… что это? – наконец, спросила она. Глеб быстро отстранился от Александра и, едва сдерживая улыбку, уставился в потолок. – А у нас это… – пряча глаза, ответил Саша, – настоящая мужская дружба, вот! – То-то я смотрю, что ты Глебу прохода не даешь, – пробормотала секретарша. – И ночевать с ним остаешься, и со мной наедине не оставляешь… Зиночка едва не заплакала. – Дураки вы! – выкрикнула она. – Надо было сразу сказать, а не издеваться над бедной девушкой! После этого она повернулась к Глебу и сказала: – А вы ведь мне понравились. Не просто так, а очень сильно! Думала, вы не такой, как все… А вы действительно не такой, как все… После этого секретарша повернулась и бросилась вниз по лестнице. Глеб едва не кинулся ее догонять, но Александр удержал его. – Поверь, так лучше, – сказал он. – Зиночка перестанет тебя преследовать, а мы избежим неприятностей с шефом, по крайней мере, до тех пор, пока он не узнает, что сгорела папка с договорами. – Вот черт! – выругался московский журналист. – Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы эта девчонка была со мной, ан, нет… Теперь меня еще и в гомосексуалисты записали. – Потерпи немного, это нужно для дела. – Ладно, – кивнул Глеб, кусая губы, – сегодня к деду Матвею идем. – Отлично! – произнес Саша. – А теперь я на работу! – А я посплю немного, глаза сами закрываются. – Завидую тебе. Ну, пока, зайду позже. С этими словами Александр сбежал вниз по лестнице. Глеб вернулся в подсобку, в которой уже почти не пахло гарью, закрылся изнутри на ключ и лег на диван. Усталость взяла свое, и через несколько минут он провалился в сон… Проснулся он от настойчивого стука. Журналист машинально взглянул на часы: стрелки показывали четыре. Он открыл дверь и увидел на пороге Зиночку. Она кашлянула и произнесла извиняющимся тоном: – Глеб, простите, что вторгаюсь к вам без приглашения, но я хочу сказать, что даже после того, что я узнала, вы мне симпатичны. И если вдруг вы когда-нибудь поменяете ориентацию, то я с удовольствием с вами встречусь. |