Онлайн книга «Двуликое зеркало»
– Факты будут. Майор встал. Возвращаясь из управления домой на своей новенькой «девятке», Трошин пытался понять вот что: если Медведев решил подбросить ему «помощь», то такой шаг можно рассматривать двояко. Либо над ним хотят устоновить надзор, либо… Тут хватало вариантов. * * * Его прижали к холодной кирпичной стене дома в подворотне. Он здесь всегда проходил, когда возвращался из пивного бара домой. Сопротивляться не имело смысла: четверо быков с мордами бульдогов и приставленный к горлу нож. – Привет тебе от Кадилы, Марфута. Жалуется козырной наш, что будто бы ты его забыл. Кинуть дядю решил?. – Не забыл я его, – сдавленно прохрипел Марфута. – Поиздержался малость. – Слушай меня, фраер гнусный: если через неделю десять кусков зелени не выложишь, живьем закопаем. Ты Кадилу знаешь: он туфту не гонит. Сказал – сделает. – Понял, отпусти. – Неделя. Либо насест, либо крест. Они растворились в темноте столь же быстро, как выпрыгнули из нее. Марфута снял кепку и вытер пот рукавом куртки. У него пересохло во рту, а к горлу подступила тошнота. Он оттолкнулся от стены и устало побрел дальше. Никуда от Кадилы не денешься. Везде достанет. Рано он устроил себе передышку. Бег на длинные дистанции еще не закончился. Марфута зашел в подъезд своего дома и поднялся на третий этаж. Открыв дверь, он перешагнул порог и нажал кнопку выключателя. Свет не зажегся, В конце коридрра, шагах в пяти, вспыхнул луч фонаря и ослепил его. – Не дергайся, парень, у меня в руках десятизарядный ствол. Курок взведен. Закрой дверь левой рукой, а правую убери за голову. Он не стал спорить и выполнил приказ. Еще не оправившись от одного сюрприза, он наткнулся на следующий. Левую руку за голову и вперед! Посреди кухни стоял табурет, куда ему и было приказано сесть. Он сел. Голос человека, отдававшего приказы, звучал глухо, будто тот разговаривал через шарф. Фонарь он держал на уровне живота, и косой свет задевал сверкавший никель пистолета зарубежного образца. – Что вам от меня надо? Точно могу сказать, что я вас не знаю. Родственник обиженного? – Зато я тебя знаю. Мочкин Евгений Романович. Двадцать восемь лет. Кличка Марфута. Служил в первую чеченскую кампанию под командованием майора Сомова. Был снайпером, подрывником, списан по ранению. Год назад проходил по делу банды Сапожникова в Саратове. Отделался легким испугом, получил условный срок. Говорят, что неспроста тебя оградили от решетки. В Москве попал под крыло Кадилы, а теперь и он тебя ищет. Должок за тобой. – Вам-то что до всего этого? На секунду Марфута подумал, что его гость не так страшен, как хочет показаться. Стоит отклониться в сторону, выхватить из-под себя табурет – и не составит особого труда размозжить ему башку. Вряд ли тот откроет стрельбу. С бедра трудно попасть из крупного калибра, и шуму без глушителя не оберешься. А пушку он не бросит. Даже перчатки не надел, козел! Но Марфута решил не спешить. Вывернуться он всегда успеет. Он хотел знать, какие на этот раз ему выдвинут требования. – Так вот, Евгений, есть у меня для тебя работа на долгосрочной основе. Будешь людишек на тот свет отправлять. Тех, на кого укажу. Марфута усмехнулся: – Я не профессионал. Засыплюсь. Убить нетрудно, дело привычное, но тут еще и мозги нужны, а не только зоркий глаз, твердая рука и решительность. – Знаю. План действий будешь разрабатывать не ты. Твое дело в точности выполнять инструкции. Секундная готовность, миллиметровая притирка – и осечек не будет. За первую голову получишь десять тысяч баксов. За вторую двенадцать, потом пятнадцать, двадцать – и по возрастающей. – Не хило! – Но и работа не подъездная. Инструкции будешь получать на почте. За тобой абонентный ящик № 8. Гость достал маленький ключик и положил его на кухонный стол. – Наведываться будешь туда два раза в день: утром и вечером. – Когда начнем? – Не торопись. Все в свое время. – Вы можете дать аванс за первое дело? Темный силуэт шевельнулся, и из черного плаща показался конверт. Гость положил его рядом с ключом. – Десять штук. Плачу вперед за первую фишку. Это прибавит тебе духу. Учти: никакой самодеятельности. За тебя думают головы с хорошими мозгами. Ты только выполняешь приказы. Деньги будешь получать на следующий день после выполнения задания. Первый гонорар – исключение, а не правило. А теперь сиди на месте и не трепыхайся. Больше ты меня не увидишь. Мрачная фигура развернулась и направилась к выходу. У двери голос гостя произнес: – Вверни на место пробки – они лежат в кармане твоей куртки. Он вышел из подъезда и сел в ожидавший его «мерседес». Машина тут же сорвалась с места и выехала со двора. Шофер оглянулся и спросил хозяина: – Куда едем, Павел Матвеевич? – Гостиница «Космос». Номер 1469 в гостинице «Космос» был арендован на постоянной основе фирмой «Олимп». Существовала такая фирма или нет, мало кого интересовало. Адвокат появился здесь заранее и к приходу Павла Матвеевича Сарафанова уепел накрыть стол. Коньяк, шампанское, деликатесы и фрукты. Так обычно встречают дорогих любовниц, но Тихомирова женщины не интересовали, он предпочитал юношей до двадцати лет. В пятьдесят два года его пыл заметно угас, и теперь он больше уделял времени делам, чем утехам. В дверь постучали, и в апартаменты вошел высокий мужчина в длинном черном плаще и старомодной шляпе с широкими полями. На вид ему было не более тридцати пяти лет. Приятной наружности, подвижный, с глубоко посаженными серыми глазами и уверенным взглядом. – Я смотрю, Михаил Абрамович, ты уже подготовился к встрече гостей? – спросил Сарафанов, скидывая плащ. – Приходится, Паша, заботиться о тебе. Ты ведь даже не догадаешься цветы даме купить. – Своим дамам я дарю бриллианты. Они дольше сохраняются. Чужие женщины меня не интересуют. – Это не женщина, это ассистент доктора Зарецкого, его секретарша, управделами и любовница. Она имеет очень большое влияние на своего босса. Цветы в соседней комнате, и будь любезен, не забудь их ей подарить. Сарафанов улыбнулся и сел в глубокое кресло. Несколько секунд он внимательно разглядывал Тихомирова, будто впервые его видел. Невысокий, лысый, с угреватой физиономией и вечно влажными тонкими губами. Ничем не примечательный тип, но авторитет, которым он пользовался, был безграничен. Как несправедлива природа! – Расскажи-ка, Михал Абрамыч, мне поподробнее о докторе Зарецком. |