Онлайн книга «Паприка»
|
«Перестань, прошу тебя, перестань!» – кричит сквозь слезы юная Паприка. Но голоса нет. И это неспроста. Закатившая истерику Нобуэ Какимото – сейчас отражение самой Ацуко Тибы. Попросту говоря, Ацуко кричит сама на себя. – Замолкни, челядь! – громко одергивает женщину подоспевший отец Паприки.- Что, насмотрелась рекламы? «Нет, это не отец». – Господин Носэ,- зовет надрывающимся от плача голосом Паприка. Стоило появиться Тацуо Носэ, как Нобуэ Какимото вмиг принимает облик молодой матери Паприки и, бросив кокетливый взгляд на Носэ, скрывается в шкафу под лестницей. – Паприка. Я пришел тебя разбудить. – Господин Носэ. Выпьете чаю? – Паприка встает и направляется к мойке. После долгого сна она не может понять, о чем это он. «Пришел разбудить»? – Паприка, ты же сама звала меня на помощь.- Носэ хватает Паприку за руку. Она чует его запах. «Да, звала. Мне нужно проснуться». – Ты спишь сбоку от меня? – Нет, перед монитором. А ты – на своей кровати. Что мне делать? Скажи, какую ручку повернуть? Не знаю, получится или нет, ты только подскажи – какую, а я как-нибудь справлюсь. – Такой ручки, чтобы сразу проснуться, нет.- Паприка качает головой.- Нужно поискать что-нибудь совсем другое и не здесь. Взявшись за руки, они минуют жилой квартал и направляются к проспекту, протянувшемуся вдоль путей электрички. На обочине дороги лежит, раскинувшись во сне, собака. Большая, с редкой черной шерстью. «Знаешь, она всегда во сне меня кусает». Паприка делится с Носэ своим страхом и крепко хватает его за руку. Собака лениво поднимается. – Этот пес, случаем, не Осанай или Инуи? – Думаю, нет. Кстати, который час? – Скоро полдень. – Ого. Это что, я так долго спала? – грустно восклицает Паприка. "Ой, мамочки! Если я не проснусь, мозги превратятся в кашу",- передаются ее мысли Носэ, который подключен к той же линии психотерапевтической установки. "Ерунда это все«,- повернувшись к Паприке, успокаивает Носэ. – В такое время те двое вряд ли проникнут сюда – они должны быть в институте. «Как же! Они могут подключиться отовсюду, где есть установка». – Смотри, это ведь та же собака? – спрашивает Носэ, а сам думает: «Кто-то под видом собаки хочет изнасиловать Паприку». – Точно. «Для подключения к сну МКД больше не нужен. Так, кажется, говорил Инуи?» Собака бросается на Паприку. – Прекрати! А то арестую! – кричит собаке Конакава. Его внушительная фигура материализуется из каменной ограды жилого дома. Собакой оказался Осанай. Похоже, он в шоке. «По-по-полицейский? Как же так? Тому человеку из лифта…- и МКД? Черт побери! Она впустила в свой сон настоящего копа». У монитора будто выдернули штепсель – собака разом исчезла. Похоже, теперь они могут, не надевая МКД, проникать по своему усмотрению в сон при мониторинге через психотерапевтическую установку. – Остались только ваши души, а все зло исчезло. Это отчетливо видно. Теперь сразу понятно, кто бы ни пришел, ведь так? – спрашивает Конакава, едва подключившись к сну Паприки. Паприка и Носэ могут читать его мысли. Смысл витающих во сне слов отчетлив благодаря прямой проводимости размышлений. Выйдя на проспект, они по-прежнему не знают, как вернуться в реальность. Паприка обводит взглядом окрестности вокзала, но не понимает, есть там народ или нет. У нее ни единой зацепки. Смеясь сквозь слезы, она показывает на огромные прямоугольные часы. Они подвешены на фасаде вокзала и напоминают экран монитора. Вместо циферблата на них – лицо Осаная. – Вот где этот тип. Все еще следит за нами. Злобно глядя на часы, Конакава грозит пальцем. Лицо поспешно исчезает, и опять виден циферблат. В центре привокзальной площади стоит рекламная тумба. Паприка, разглядывая наклеенные плакаты, пытается найти ключ к пробуждению. «Какая связь между сектантством и материнством?» «Новинка. Атлас гнева. Атлас всех атласов». «Любимый вкус. Пирожное-ностальгия со взбитыми сливками, которое легко приготовить при помощи обогревателя». – Если тебе это важно,- говорит Носэ,- там есть дверь. Давай откроем. «Я сам.- Конакава отворяет заржавевшую дверь и заглядывает в цилиндрическую тумбу.- Пусто». – Пусто. Нет, не в том смысле,- говорит Паприка, а сама думает: «Просто я сама пустышка». Понимая, что при этом подумала Паприка, Конакава начинает волноваться. – Эта рекламная тумба – совсем не ты. Они входят в здание вокзала, но почему-то оказываются в вестибюле гостиницы, где раньше часто останавливалась Ацуко Тиба, когда нужно было поработать над диссертацией. У стойки портье – несколько постояльцев. Как по струнке, замерли носильщики. Паприка вспоминает, как в гостиничном номере Инуи и Осанай, зажав с обеих сторон, собирались ее изнасиловать. Это было по правде? Или во сне? – Конечно во сне,- в один голос отвечают ей Носэ и Конакава. – А! Погоди! Что-то припоминаю. Припоминаю.- Паприка останавливается. Она смотрит… на диван в углу вестибюля. – Может, посидим? – Носэ направляется туда, увлекая за собой Паприку.- Заодно передохнем? «Какой смысл отдыхать во сне? Ой, погодите!» В глазах Паприки вспыхивает искорка. Не стоит объяснять зачем,- и она говорит им, что необходимо сделать. – Господин Носэ, возьмите меня силой! – Прямо на том диване, на глазах у постояльцев и носильщиков. Носэ и Конакава не верят своим ушам. Однако мысль Паприки видится им неоспоримой и – по крайней мере, теоретически – заставляет согласиться. Заповеди сна. Его мотивы. Муки совести при совокуплении во сне заставят ее проснуться. Тем более на людях, сгорая от стыда. Произойти это должно наверняка и быстро. – Однако это слишком,- качает головой Конакава. «Бессмыслица! Ничего не выйдет». Носэ смеется над Конакавой. «Как бессмыслица? Все у нее прекрасно мыслится! И непременно выйдет, потому что в этом и есть закон сна». Теперь Носэ понимает: при лечении между Паприкой и Конакавой во сне что-то было. «Ну ты, брат, шустрый. Когда только успел? И от кого скрывал – от меня!» Паприка и Конакава одновременно краснеют. "Все совсем не так. То было необходимо для лечения«.- «Понимаю. То было необходимо для лечения». Однако Носэ не проведешь. То было соитием во сне… как раз по взаимной любви – Паприки и Конакавы. «Но я не уверен, что у меня получится. Боюсь проснуться от одной только мысли о близости с ней». – Не просыпайтесь,- едва не стонет Паприка.- Нельзя. Прошу вас. Пожалуйста, возьмите меня силой прямо здесь и сейчас. |