Книга Сальмонельщики с планеты Порно, страница 27 – Ясутака Цуцуи

— Эй! А ведь он не галибиец! Слышьте, как чудно говорит?

Окружавшие меня солдаты загалдели:

— Да он шпион!

— Точно! Как тот тип из корейского разведуправления, кого поймали на днях!

— Хватайте его!

— Я не шпион! Я — японец! — закричал я в полной панике.

— А чего тогда нашу форму напялил?

— Что-то это подозрительно!

— Я еду ремонтировать ваши винтовки, — объяснял я, запинаясь, — Я работаю в фирме, которая их производит!

— Что? Вот, значит, кто нам это дерьмо сбагрил!

Солдаты снова заголосили наперебой.

— Вчера я чуть на тот свет не отправился! — Подняв винтовку над головой, напирал на меня пучеглазый. — Эта штука второй раз не стреляет! Ещё бы чуть-чуть — и мне кранты!

— А сколько народа полегло!

— Кто отвечать будет?!

— Вот гад! Убить его мало!

— Я-то тут при чём? Это фирма виновата! — кричал я, — Поверьте!

— Эй вы там! Чего разорались? — вытягивая шею над толпой, громко вмешался стоявший немного поодаль человек; должно быть, офицер. — Я про него слышал. Какой он, к чёрту, шпион!

Пучеглазый неохотно отпустил отворот моей куртки, хотя всё никак не мог успокоиться:

— Тогда давай почини винтовку!

— На ходу такие вещи не делаются. И потом, я ещё не приступил к своим обязанностям.

— Ха! Выходит, тебя это не касается!

Столкнувшись с такой враждебностью, я забился в угол. Миновав рисовые поля, поезд наконец подошёл к гаянскому вокзалу. Там на платформе тоже собралась толпа солдат, дожидавшихся возвращения домой. Они сидели на корточках и лежали повсюду, в полном изнеможении. Были и раненые.

— Ночная смена, — пояснил коротышка, — Вообще-то им больше платят. Я тоже хотел в ночную, но у меня куриная слепота.

Мы с ним расстались на выходе из вокзала.

— Ну что, пробьёмся как-нибудь? — сказал я, — Мне эта война до лампочки. Главное — выжить.

— Вот именно.

Выйдя из здания вокзала, я сразу же увидел чёрный дым, беззвучно поднимавшийся на окраине городка за холмом, откуда доносились приглушённые звуки боя — автоматные очереди, орудийная стрельба. Я опоздал в любом случае, но что мне за это будет? Я пустился бегом по лежащим в развалинах улицам — городок всё время обстреливали из орудий — в сторону холма, выжимая из себя всё, на что способен.

Тяжело дыша, я поднимался в гору и увидел на вершине такое, от чего захватило дух. Передо мной лежало поле боя, занимавшее всё обозримое пространство — от вершин холмов на переднем плане до возвышавшейся на приличном удалении горной цепи. Практически всю эту зону занимали войска Народной Республики Габат. Бой шёл в расположенной внизу, поросшей лесом долине, простиравшейся направо и налево. Воюющие стороны сцепились, как зубья двух гребешков. Они испытывали друг друга на прочность — то там, то тут возникали мелкие стычки, сдвигавшие линию фронта. И Галибия, и Габат — страны бедные, поэтому на каждой стороне было всего по два-три танка. И те и другие так дорожили своей техникой, что держали её подальше от передовой. Главной силой в атаках была дешёвая пехота.

Преодолевая страх, я пустился вниз по холму туда, где, как мне казалось, находилась позиция № 23. Но, добравшись до этого места, никакого регистратора не обнаружил.

— Эй! Извините за беспокойство, — обратился я к двум солдатам, возившимся с базукой в воронке от снаряда. — Не знаете, где-то здесь должны быть два больших фиговых дерева?

— Только что стояли здесь, — ответил солдат, державший базуку на плече, — Минуту назад их снарядом снесло. Вот, воронка осталась.

— Вообще-то здесь была тыловая позиция, — добавил его товарищ, — Но наши так драпают, что скоро мы на самом передке окажемся!

Очень хотелось верить, что так вышло не из-за наших винтовок. Я высунулся из воронки и посмотрел на запад. Метрах в ста торчал выгоревший остов грузовика, в тени от него я заметил регистратор.

— Вот он где!

Пригибаясь к земле, я кинулся к грузовику. Пули свистели со всех сторон, едва не чиркая по каске.

Воздух вспорол леденящий жуткий вой — наверное, от летящего снаряда. Прямо перед глазами полыхнула ослепительная вспышка, рядом оглушительно грохнуло. Меня подбросило в воздух и швырнуло на землю. Придя в себя, я поднял облепленную грязью голову: грузовик словно испарился. А вместе с ним и регистратор.

— Бог ты мой! Регистратор-то тю-тю!

Если бы я подбежал к этому месту чуть раньше, меня бы разорвало на куски вместе с этим чёртовым регистратором.

Я взглянул на часы. 9.13. Опоздал — это факт. Но теперь никто этого не докажет. Можно будет сказать, что регистратора я не нашёл. Тогда, может, обойдётся без взыскания. Стало немного легче.

За этим злосчастным снарядом поднялся настоящий шквал огня. Снаряды рвались вокруг меня один за другим. Я со всех ног бросился к лесу и обнаружил в густом подлеске целую толпу жавшихся к земле солдат.

— Э-э… Извините, — приблизившись к ним, обратился я к парню с нашивками унтер-офицера. — Не подскажете, где третий взвод второй пехотной роты? Я, видите ли, приписан к этому взводу.

— Ха! Ты опоздал, — ухмыльнулся унтер. — Вот мы из этой роты. Третий взвод с утра пораньше бросили в атаку. И всех положили.

— К-как положили? — Я на секунду лишился речи. Резко тряхнул головой, — Я остался жив не потому, что опоздал. Я гражданское лицо. Работаю в японской фирме и приехал ремонтировать винтовки.

— Ого, так это ты? Ты, значит, от фирмы, у которой купили бракованные винтовки? Вот ты нам и нужен. — Парень ткнул пальцем в сторону, где в кустах валялось несколько винтовок, — Вышли из строя ночью и сегодня утром. Займись-ка ими. Живо! Зачисляю тебя в наш взвод. В штаб потом сообщу.

— Хорошо-хорошо.

Не мешкая, я открыл ящик с инструментами и взялся за работу. Сюда, в лес, не залетали ни пули, ни снаряды. Прибыл связной из штаба. Унтеру со всеми его людьми приказали немедленно покинуть лес и атаковать противника. Я продолжал работу в одиночестве. Дела шли неважно. Я прокопался всё утро, а починил лишь четыре винтовки. Их тут же забрали солдаты. Тем временем другие подносили и подносили бракованное оружие. Куча винтовок передо мной становилась всё выше.

Приближался полдень. Я проголодался и решил открыть коробку с обедом. В этот момент в лесу показались солдаты. Целый взвод. Громко переговариваясь, они прошли мимо. Один из них, долговязый бородач, немного отстал и остановился передо мной.

— Ты что здесь делаешь?

— А ты не видишь? Обедаю, — ответил я, открывая свою коробку.

— Счастливчик. С собой взял? Эх, вкуснятина! — Он судорожно сглотнул слюну. — А в армии кормёжка — дрянь. В рот не возьмёшь. Пойди повоюй на таких харчах. Закурить есть?