
Онлайн книга «Погашено кровью»
![]() Чиж сам себя успокаивал, пока не добрался до сарая. Замок валялся в снегу, а створки закрыты на засов. Из дома сарай не проглядывался, и Чиж без всякой осторожности распахнул ворота. Покосившаяся хибара была завалена дровами. У входа стояли козлы, в бревне торчал топор, а на земле валялся труп с простреленным лбом. Мужик средних лет в полушубке с раскинутыми руками. Чиж осмотрелся. На снегу остался четкий след. Убили бедолагу в доме, а в сарай тащили волоком. Утром тащили. Ночью метель все следы замела бы. Чиж скинул с плеча карабин и склонился над трупом. Всмотревшись в лицо покойника, он вспомнил его. Кондрат-беспалый. Его освободили три года назад, сидел восемь лет за мокруху. Больше Чиж о нем ничего не знал. Случайность или… Белый вошел в избу без стука. Дверь оказалась незапертой. Так и должно быть, если не принимать во внимание, что беглец явился за сутки раньше положенного. В светелке пахло свежим хлебом, расслабляющее тепло обволокло пришельца, и оставалось лишь глаза прикрыть и провалиться в долгий, глубокий сон. Русская печь, широкий стол с лавками по бокам, медвежьи шкуры, лежанки, в углу стол и работающая рация. Передатчик был настроен на радиостанцию области, где крутили старые пластинки покойной Клавдии Шульженко. За столом у окна сидел здоровяк в свитере из собачьей шерсти и уминал овсянку с солониной. – Не ждал гостей, приятель? Хозяин отложил ложку в сторону. Ватник с номером на груди, волчий взгляд, впалые щеки, покрытые щетиной, и кривая усмешка. – Ты один? – спросил мужик, щуря серые глазки. – А ты ждал, что Хрящ первым войдет? – Где он? – С карабином на крыше. Кто карту порвал на две части? – Я порвал. – Чтобы Хрящ мимо не прошел? – Угадал. Мы ему ксивы заготовили. Подвезло ему, и о деревеньке кое-что сказать хотел. Охотники там гуляют. Через деревню идти нельзя. Белый оставался стоять у порога. Он расстегнул ватник и достал сигареты. Не отрывая глаз от мужика, пришелец закурил и, выпустив струйку дыма, продолжил: – Где карта? – Хрящ ее из моих рук получит. Сам. – Здоровяк встал, едва не выбив потолок головой, и полез в карманы. На стол лег «ТТ» из вороненой стали и два паспорта. – Сделано по высшему разряду. Но твоего портрета в корочках нет. У Хряща должен быть другой напарник. – И напарник здесь. Ты, дружок, не дергайся. Я проводник, и дальше не пойду. Но карту ты мне отдашь. – Проводник? Ишь ты?! И с зоновским номерком своим ходом за колючку на нары вернешься? Ты кого лечишь, шнырь? Белый бросил окурок на пол и, раздавив его, достал из кармана новую сигарету и мундштук. Сунув в рот черную металлическую трубку, слишком длинную для мундштука, он встревожил хозяина. Тот потянулся к пистолету, но в эту секунду черный ствол трубки повернулся в сторону хозяина и раздался тихий плевок. Что-то сверкнуло в воздухе, и в глаз здоровяка вонзилась длинная медицинская игла с черным катышком хлеба на тупом конце. Дикая боль заставила взреветь раненого мужика. Он дважды нажал на спусковой крючок, и раздались выстрелы. Обе пули ушли в печь. Чиж словно ждал сигнала, и прозвучавшие выстрелы не застали его врасплох. Он был на крыльце и, выбив плечом дверь, ввалился в дом. Сбив с ног напарника, он бросился на пол и в падении выстрелил в мишень. Пуля пробила грудь жертвы, выбила стекло и ушла в снег. Все лежали на полу. После паузы в несколько секунд двое поднялись на ноги, третий был лишен этой возможности. – Хорошо сработано, – поднимая с пола шапку, сказал Белый. – В сарае труп Кондрата-беспалого с пробитым лбом. Похоже, из этой пушки его и уложили. – Чижов указал на лежавший на полу «ТТ». – А ты что, эксперт? – В оружии кое-что понимаю. – Кто-то устроил здесь ловушку. Но о побеге знали единицы. Вряд ли на Хряща вышел бы только один ловец. Скорее всего, этот придурок лишь наводящий, а ловушка впереди. – Хрящ? – переспросил Чижов. – Он самый. Мы пошли его тропой, но на сутки раньше положенного. Побег назначен на понедельник. Завтра в обед Хрящ и Дылда должны были везти «размазню» в больничку, – Чижов подошел к столу и пролистал паспорта. Когда он увидел наклеенные фотографии, то понял, что Белый с ним не шутит. – Значит, ловушку готовили на Хряща? – Я думаю, она еще не сработала. – Приговор нам уже вынесли. Знал бы Хрящ, что мы приняли на себя его судьбу, может, и простил бы нас, но сейчас на волю идет малява с нашим приговором, и весь блатной мир устроит на нас охоту. – У них есть конкуренты. Менты, краснопогонники, местные охотники. Внезапно заработал передатчик, в динамике что-то захрипело, затем послышался тревожный низкий голос: "Внимание! Говорит радиоузел ИТК-13. Всем жителям квадратов 16, 17, 18, 19, 20 и 21. Из колонии бежали двое заключенных, осужденных на длительные сроки за убийства. Побег осуществлен на автомобиле «ГАЗ-51», предназначенном для перевозки заключенных, старого образца с задними дверцами. Номерной знак «КР 17-12». Направление – трасса на Омск, восток. Горючего на сорок-шестьдесят километров. Внимание охотников и поселенцев, имеющих оружие! Открывать огонь только для самозащиты и в крайнем случае. Беглецы вооружены карабином «СКС» образца 1965 года. Внимание, приметы беглецов…" Белый подошел к рации и выдернул шнур из розетки. – Они знают направление, – тихо сказал Чиж. – Не знают. Те, кто слышал эту болтовню и захочет пострелять в мишень, те двинут к трассе. А это больше десяти верст в обратном направлении. Они и предположить не могут, что мы свернули в тайгу и за ночь углубились на такое расстояние. О лыжах никто не знает. – Узнают, как только придут сюда. – Не скули. Ватники в печь. Тут полно полушубков. Авось выживем. – Лады. В сарае есть ножовки, надо отпилить приклад у карабина, а ты прихвати пистолет. Рацию нужно сломать. Чиж скинул ватник на пол, снял с вешалки полушубок и ушел в сарай. Белый бросил в печь липовые паспорта. Он поднял пистолет и вынул обойму. Один патрон в стволе и трех не хватает. Точно определил Чиж: Беспалого убил этот мужик, но он не охотник, не мент, не урка. Руки чистые, без наколок. Белый нашел вторую половину карты в заднем кармане брюк. Похоже, покойник говорил правду. Он или его люди готовили лыжи и рюкзак. Из этого следовало, что существует еще какая-то неведомая сила, которая жаждет заполучить их шкуру. Весь мир готов был порвать беглецов на куски. Трудно поверить, что чуть больше суток назад Белый беззаботно жил в колонии под крылышком пахана и оставалось ему сидеть восемь месяцев. |