Онлайн книга «Письма полковнику»
|
— А что ты предлагаешь? — Его голос опять отдавал занудным нытьем. — По-твоему, мы в безвыходной ситуации, да? Вернее, я один?! Ты где-то права, в таких случаях крысы… — У тебя сегодня свидание? — Крыс Маша пропустило мимо ушей: давно привыкла прощать ему и не такие закидоны. — Так вот… — Сегодня она не может. Завтра. — Советую обо всем ей рассказать. Тебе сейчас гораздо выгоднее быть при ней не соглядатаем, а союзником. Она знает по-любому больше нас с тобой, и вообще, по-моему, умная женщина. Держи, — расстегнув на ходу сумку, протянула ему стопку фотографий. — И красивая. — Машка!!! Толик затормозил так резко, что его подошвы взвизгнули о плиты набережной, как автомобильные шины. Схватил ее за руку и дернул на себя; Маша еле удержалась на ногах, а главное — соскользнув с плеча, накренилась расстегнутая сумка, и оттуда едва не посыпались на землю дорогущие объективы и бленды!.. Застегнула молнию и медленно обернулась к нему — киллер к будущему покойнику. Покойнику, правда, было пофиг: — Смотри! Узнаешь?! Это он!!! Никто не учил его в детстве, что показывать пальцем нехорошо, а потому Маша без труда определила в толпе объект столь сильных эмоций. Парень сидел на лавочке, свернув шею, как все, в сторону съемочной площадки и вытянув безразмерные ноги в кроссовках, но без носков. Здоровенный, хоть и совсем мальчишка, чуть ли не школьник. Ну да, он же учится в ее классе. День рождения… точно, он. Кивнула. — Он там был, — возбужденно зашептал Толик. — В подъезде. Ты тогда лопухнулась, не сняла — а он как раз… И сервер нам, кстати, подвесили тоже в честь фоток с этим пацаном! А теперь он здесь. Все сходится, Машка! На нем — всё сходится!.. Она пожала плечами: — Ну так вперед. Двинулась дальше: перерыв по-любому закончился, и нарываться на темперамент зампродюсерши хотелось меньше всего. Но Толик снова удержал ее, дернув за локоть, к счастью, без катастрофических последствий. И опять указал на парня со скамейки — уже не пальцем, а движением подоородка: — Сними. Да ради бога. Маша сняла крышку с объектива, прищурилась в видоискатель и добросовестно щелкнула четыре раза подряд. * * * Претендент отстал. Настолько, что, обернувшись, она нигде его не увидела. Правда, слепило солнце, отражаясь от водной ряби, да и крылья, белые и перистые, как облака, закрывали порядочный сегмент обзора. Ничего, догонит. Было хорошо. После жара и духоты тезеллитового поля — огромное небо, много-много воздуха и зыбкая пленка моря под ногами. Последнее ощущение, нереальное, как полет во сне, Эва, оказывается, совсем забыла. Азы управления водными крыльями она подзабыла тоже. Надо было все-таки пройти полный курс обучения для новичков, а не бравировать перед претендентом. До сих пор всё шло гладко — и вот на тебе. Оглядываясь, она сбила угол левого крыла, установленный инструктором на пирсе и с тех пор неизменный. Погрешность в несколько градусов сработала мгновенно: Эва переломилась в пояснице, дала крен, словно катер с пробоиной, и по колено ушла под воду. Над головой зашуршали, ехидно зашушукались перья. Выровнять угол было, в принципе, нетрудно, но как выдернуть ноги из моря, чтобы ступни снова еле касались водной пленки? Взмахнула обоими крыльями, старательно подражая взлетающей птице или дракону. Погрузилась по пояс. А претендент отстал. Когда на берегу инструктор спрашивал Эву, что делать в случае потери равновесия, она сообщила со знанием дела, что изменит градус наклона противоположного крыла на пропорциональный углу крена и т. д и т. п. Инструктор хмыкнул. Правильный ответ звучал проще: распластать крылья по воде и ждать спасателей. Так она и сделала. Надеясь, правда, что до спасателей не дойдет. Где он, этот претендент? Теперь, когда ее подбородок касался воды, а незаметная раньше зыбь так и норовила плеснуть в лицо, пейзаж вокруг стал совсем другим. Гребневой хребет резко потерял высоту, превратившись в ряд пологих уступов над горизонтом, берег с набережной и пляжами вдали преобразился в условную линию, исчезли катера, яхты, лодки, катамараны и драконы, которыми только что пестрела акватории. В водном пространстве, тесно очерченном новым горизонтом, не было ни души — насколько позволяли видеть крылья, снова закрывшие часть бокового обзора. Перья встали торчком, жадно впитывая солнце. — Устала?.. уф-ф! От неожиданности она чуть не вскрикнула. Хлопнула крыльями по воде, подняв концентрические волны, и сама глотнула добрую кружку соленой воды. Отплевываясь, засмеялась: с нервами надо что-то делать. Нет, ну разве так можно?.. Претендент тоже смеялся — меньше чем в полуметре, глаза в глаза. Его волосы, гладкие после нырка, шевелились, как живые, поднимаясь надо лбом спутанной гривой. Крылья были сложены за спиной, перья спрятаны, обтекаемая поверхность поблескивала сквозь воду, делая его похожим на черепаху, а еще больше на жука-плавунца. Вот это фокус!.. впрочем, когда-то она тоже так умела. — Давай отдохнем, — отфыркиваясь, согласился претендент. — Только руки освободи. А крылья пускай подзарядятся, оно нелишне. Пока Эва путалась в сложной системе креплений, застежек и предохранителей, претендент пошевелил у себя под грудью, и крылья выстрелили в стороны, будто два зонта, разворачиваясь и одновременно ощетиниваясь перьями; брызнула мельчайшая водная пыль, в ее облаке на мгновение проступила радуга. Крылья распластались по воде, а мужчина протянул руки навстречу ее рукам. "Мы похожи на двух полудохлых чаек-мутантов, — подумала Эва. — С точки зрения какого-нибудь дракона, пролетающего сверху». — А ты, значит, прибыла в Срез вовсе не отдыхать, — сказал претендент. — Ну-ну, расслабься. Сейчас-то можно. Эва попыталась; однако напряжение держалось крепко, пожалуй, получше, чем крылья. Надеясь хоть немного его замаскировать, пощекотала пальцем мужскую ладонь, пробежалась по линии жизни к запястью. Ничего особенного виду не имеет. Наверное. — Можно, — улыбнулась, кивнув мокрыми ресницами; а теперь побольше подтекстов за каждым словом. — Я обычно и стараюсь совмещать. Особенно в таких удачных командировках, как эта. — Ну и как тебе наши разработки? Голос звучал безмятежно, с легкой снисходительностью. За которой могло ничего и не скрываться, кроме ощущения превосходства в заведомо мужской, недоступной женскому пониманию сфере. Допустим. — Пытаюсь вникнуть. Петер обещал мне экскурсию в шурф. Получилось достаточно двусмысленно. Претендент приревновал, крепче сжав ее запястья: — Пит?! И что ты думаешь увидеть в его недодолбленных шурфах? Да на всей анхелевской разработке нет ни единого участка колониальных времен! — А на твоей есть? — Спрашиваешь! |