Онлайн книга «Легионер. Век Траяна»
|
— Стоять! — гаркнул центурион, видя, что новобранцы готовы ринуться в воды Данубия, что был в этом месте шириной больше полумили и со скоростью хорошего скакуна несся к далекому Понту Эвксинскому. [45] — Кто из вас может переплыть эту милую речушку? — спросил центурион. — Я! — вызвался Кука. — Я каждый вечер плавал в море. Я могу… — Это тебе не Неаполитанский залив, дурачина! — хмыкнул центурион. — Вода еще холодная, а течение вмиг унесет тебя прямиком к вратам Аида. А теперь назад. Шире шаг! У нас тренировка с оружием, шевелись, уроды! Вечером будете плавать, да только не в Данубии, а в Эске. Кто не переплывет нашу речку туда и обратно, отправится на кирпичный завод в канабу. Теперь первым назад в лагерь шел Малыш. Шел явно медленнее, чем нужно, но Валенс запретил его обгонять — время опоздания автоматически вычиталось из времени отдыха. Кука все время оглядывался и бормотал: «Я бы переплыл!» * * * После возвращения в лагерь тироны ополоснулись холодной водой и кинулись на кухню. В этот раз Гермий не поскупился, налил им в кашу масла от души, приправил оленинкой. Котелки мгновенно опустели. Потом новобранцы выпили по кружке кипятка с вином. — Хорошо-то как, — пробормотал Крисп, развалившись в тени подле стены их казармы. Остальные пристроились рядом. Полчаса дремы в тенечке — настоящее блаженство. Приск закрыл глаза и вмиг очутился в родном доме, в перистиле. Он стоял перед старым кипарисом, и из множества ран на мягкой древесине лилась кровь. «Не бойся, — услышал он голос отца. — Эти раны не могут лишить жизни…» — Центурия! — донесся сквозь сон голос Валенса. — Строиться! * * * — Молчать! Приготовиться исполнять приказы! — отчеканил центурион. — Учебное вооружение разобрать. К тренировке приступить! Щит каждому выдали учебный, плетеный, но при этом в два раза тяжелее боевого, щедро утяжелен — свинцом — был и тупой учебный меч. Деревянный столб шести футов высотой должен был обозначать для новобранцев противника. Зарубки и вмятины покрывали его от основания до макушки. — Коли! — махнул рукой центурион. На неуклюжих новобранцев собрались поглазеть несколько ветеранов. Потом появился сам командир Пятого Македонского легат Луций Миниций Наталис и с ним военный трибун Элий Адриан. Оба были без доспехов, только в кожаных туниках, что надевались под панцири, с птеригами на плечах и бедрах. Первым подскочил к столбу Кука, но, вместо того чтобы нанести колющий удар, рубанул со всего маху. Деревянный меч отскочил и чуть не вырвался из десницы новобранца, а центурион угостил бестолкового ударом палки из виноградной лозы по спине. — Коли! — вновь прозвучала команда. Гай Приск был следующим и нанес точный колющий удар. Дерзко глянул на центуриона — ожидал похвалы. Не дождался. — Так ты можешь тыкать в задницу свою красотку. На первый раз сойдет, на второй — накажу, — прокомментировал его удар центурион. — Следующий. Замечание явно несправедливое, но не новобранцу спорить с центурионом. Квинт заорал и ринулся на столб. — Эй, Приск, подойди-ка сюда! — окликнул Адриан новобранца как старого знакомого. Гай подошел, вскинул руку в приветствии. — Откуда ты? — спросил Наталис. — Из Комо, легат! — Из Комо… Говорят, хорошие места. Кажется, у Плиния там есть чудная усадьба. — Замечательные места, легат. — Мне почему-то кажется, что ты не похож на провинциала. В Риме наверняка жил. — Недолго, — подтвердил Приск. — Рим плодит неженок. — Легат любил говорить сам, а не слушать других, рассуждать о пороках Рима — было его любимым занятием. — Столичные сосунки вообще ни на что не пригодны. Друзья там лишь для того, чтобы шляться по тавернам. — Мечом владеешь? — спросил Адриан. — Надеюсь. Адриан извлек из ножен кавалерийскую спату, длиннее гладиуса на целый фут. — Поменяемся? — Адриан подмигнул, указывая на утяжеленный деревянный макет. — Адриан, оставь свои штучки, нас ждет запеченная в тесте форель! — возмутился Наталис. — Фехтовать перед обедом вредно. Адриан нехотя вложил меч в ножны. — «К сладостным яствам предложенным руки герои простерли», [46] — продекламировал Адриан по-гречески. Оба офицера развернулись и отправились в преторий, [47] где рабы уже сновали туда-сюда, готовясь к предстоящему обеду. — Что он сказал? — не понял Квинт. Вернее, не поняли многие, но спросил лишь Квинт. — Что герои хотят есть, — буркнул Приск. Всем уже было известно, что Адриана в легионе прозвали греченком за любовь ко всему греческому, он и на языке Гомера говорил лучше, чем на латыни. — Следующий! — хлопнул в ладоши Валенс. — Вы что, уснули! Приск! Твоя очередь! В атаку на столб! * * * Через два часа тренировки столб уже казался новобранцам живым. Он норовил ускользнуть то вправо, то влево. Колоть столб никто, кроме Приска, так и не научился. Больше всех усердствовал Малыш. Но он то и дело забывался и пробовал наискось рубить по дереву, вместо того чтобы колоть. Удары впечатляли своей силой, но в строю эта сила была без надобности. — Сразу видно, парень прежде готовился стать дровосеком! — покачал головой Валенс. Восемь измотанных несчастных цыплят были уверены, что никогда не дождутся сигнала трубы, по которому можно будет отправиться передохнуть и выпить воды. Через час их ждала новая тренировка с оружием. Легионеры, уже давшие присягу, тренировались только утром. Во второй половине дня они отправлялись на строительные работы — две центурии укрепляли стену в канабе, еще одна работала на кирпичном заводе. Целая когорта уходила строить новый водопровод, который должен был доставлять воду в канабу и лагерь с дальнего южного источника за семнадцать миль. Кто оставался в лагере — перекрывал крышу на старых бараках. Черепица с клеймом Пятого Македонского легиона была сложена штабелями вдоль стен. Правда, многие не работали, а прохлаждались или отправлялись в увольнение в канабу — но за это надо было платить своим центурионам определенную мзду. Какую именно, новобранцам пока не говорили. Один из иммунов шепнул, что расценки взяток выбиты на медной доске, а сама доска прибита к воротам принципии, как законы Двенадцати таблиц [48] к дверям храма Сатурна. Новобранцы побежали смотреть, бронзовых досок не нашли и поняли, что их разыграли. |