Книга Ликей, страница 73 – Яна Завацкая

— Да, — ответила Джейн, немного невпопад, но решительно. И потом добавила.

— Он необыкновенный человек. Я не совсем понимаю его… но я действительно… — девушка умолкла.

— Да, он необычный человек, — задумчиво сказала Элина.

— Он отказался от звания ликеида… я не понимаю, почему. Хотя я говорила с его психологом. Но это ничего не прояснило. Он почему-то считает, что Ликей — это плохо. Он был уже близок к вершине карьеры, он должен был стать астронавтом… все так хорошо складывалось, и вдруг он все бросил. И теперь, — голос Джейн дрогнул, — Он женится… на простой, обычной женщине.

— Мне тоже не приходилось с таким сталкиваться, — заметила Элина.

— Я хочу спасти его! — Джейн сжала кулачки, — Я хочу сделать его воином снова…

Элина повернулась к ней и взяла запястья своими мягкими ладонями. Заглянула в глаза.

— Не обольщайтесь, Джейн. Алексей очень сильный человек, и если он принял какое-то решение, значит, у него были на то основания. Я их сама не понимаю, но вы… вы уверены, что у вас получится его переубедить?

Наутро Элина поехала провожать Джейн и Алексея в аэропорт. Она сама вела «Ниссан». Джейн лихорадочно вспоминала — что еще нужно спросить у Элины…

— Но насколько я знаю, национализм у вас все же есть? — спросила она. Элина вздохнула.

— Моя милая… он у нас еще сильнее, чем в других городах. К сожалению, мягкость и добро у этих людей часто вызывают еще большую озлобленность… На моего мужа дважды покушались. Один раз он был тяжело ранен националистами.

— Боже мой! — вырвалось у Джейн, — Я не знала…

— Ничего, это было давно… Алексей, — Элина повысила голос, так как пилот сидел сзади, — Ведь вы тоже воевали с националистами.

— Да, — отозвался летчик.

— Мне так трудно понять это, — призналась Джейн, — Почему люди ведут себя подобным образом? Почему они воюют, убивают… Ведь уже давно все ясно, казалось бы… Человечество встало на путь к Богу…

— Да, это трудно понять, — согласилась Элина, — у нас в Челябинске мощная националистическая партия… по-моему, у них уже тайные склады есть, еще немного — и начнется война.

— Мы воины, — сказала Джейн.

— Да… за прошлый месяц было одно покушение на мэра и две диверсии, одна из них — в нашей консультации… подложили бомбу, к счастью, никто не пострадал. И заметьте, даже если виновных задерживают — их лечат, конечно, какое-то время в колонии, но ведь это нельзя назвать серьезным наказанием, они этого просто не боятся.

— Но это объяснимо, — вставила Джейн, — Мы воины, а не палачи. Мы не можем их расстреливать, наказывать, сажать в тюрьмы… мы жертвуем собой и мирной жизнью, раз уж они не могут иначе. В любом случае жесткий тоталитаризм был бы гораздо хуже.

— Абсолютно с вами согласна, Джейн.

Машина затормозила у здания аэропорта. Ликеиды вышли, Алексей взял сумки — свою и Джейн, двинулись к дверям.

Джейн вдруг ощутила невероятную усталость… усталость от всего, что ей пришлось видеть. Вирджиния, Лейк-Таун, родной дом — все это виделось теперь светлым, солнечным, неизбывно дорогим и милым, потерянным… ради чего? Как можно жить в этом ужасе?

Как живут Элина и Роберт уже много лет здесь? Они — настоящие подвижники.

Джейн не чувствовала себя готовой к такой жизни. Она слишком слабая… она не настолько уверена в себе, вот что. Чтобы жить, как Элина и Роберт, как Моника — нужно быть абсолютно уверенным человеком, убежденным… а она…

Она слабая. То есть она убеждена в правоте Ликея… Но вот вчера в избе маргиналов она почувствовала себя такой беспомощной. Эти люди не имеют права на жизнь… просто не имеют. Но нельзя же их уничтожить… помогать им — как Элина? Это вызывает у них желание попрошайничать, требовать себе все больше и больше. Даже если кто-то из маргиналов оседает в городе — не из них ли вербуют кадры националисты? Глубокая нищета и убогость их жизни порождает зависть, жадность, ненависть к ближнему, тем более — к ликеидам.

Может быть, все же мудрее поступают все остальные ликеиды, просто не обращая внимания на существование маргиналов. Теперь Джейн понимала это… просто жить, работать как-нибудь, и не знать, забыть о том, что где-то всего в двухстах километрах есть мыслящие, разумные существа, влачащие вот такое существование.

Ведь это их дело, в конце-то концов! Каждый из них имеет возможность изменить свою жизнь. Не жить так, как его родители, не жениться и не заводить кучу детей, уйти в город, попытаться найти свое место… это вполне возможно! Однако они продолжают жить как звери — из страха перемен? По инерции?

Джейн представлялось теперь, что на Земле сосуществует самое светлое, самое чистое и прекрасное — ликеиды, и самое темное и мрачное — маргиналы… После них и обычные люди вроде Ларисы, Валентины, Лены покажутся ангелами.

Ликеиды поднялись по лестнице, остановились, глядя на летное поле.

— Ну вот, здесь я с вами прощаюсь, — Элина расцеловала Джейн, — Летите, моя девочка. Я верю, что у вас все будет хорошо! Удачи!

Джейн растрогалась.

— Спасибо, Элина… я никогда вас не забуду…

— Что уж вы, как навсегда прощаетесь. Прилетайте еще, милости просим. И позвоните обязательно! Сразу, как доберетесь.

Элина пожала руку Алексею.

— Вы замечательный, мужественный человек! Очень приятно было с вами познакомиться. Надеюсь, вы и в следующий раз будете сопровождать Джейн.

— Я просто не рискну лететь с кем-то другим, — быстро вставила Джейн, — За Алексеем — как за каменной стеной.

Пилот неуверенно улыбался.

Они вышли на поле, ледяной ветер сразу перехватил дыхание. «Полуфокс» стоял уже готовым к вылету. Джейн села в кабину рядом с Алексеем. Пережитое стало отступать на задний план…

Алексей — вот сейчас главное. Она сможет его вытащить… сделать ликеидом. И она любит его… пусть даже он никогда не узнает об этом. Она отказывается от всех претензий на него. Но он должен вернуться в строй, стать нормальным человеком.

«Чайка» оторвалась от земли, стала набирать высоту. На этот раз не так уж круто, Алексей вообще был как-то рассеян. Джейн смотрела вниз, на проплывающие квадратики кварталов, полей, белые ниточки замерзших рек.

— Как вы провели время, Алекс?

— Очень хорошо, — ответил он, — давно уже так не проводил.

Земля расплывалась внизу, становилась маленькой и совсем игрушечной. «Чайка» вошла в тучу, прорезала ее, оказалась снова в синем, сияющем пространстве.

— А мы были у маргиналов, — сказала Джейн, — Вы знаете, я впервые такое видела… А вы говорили, что уже видели маргиналов?

— Да, я общался с ними. У Лениных родителей есть родственники в деревне. Мы ездили…

Сердце Джейн болезненно сжалось. Конечно, эта ужасная семья, тянущая его вниз — они еще и с маргиналами связаны.