Книга Нить надежды, страница 11 – Яна Завацкая

— А что, неужели на базе больше нет девушек?

— Почему? Наверху есть. В медотсеке, в кафе, в центре связи тоже, — пояснил Квинт, — да только с нами-то они, сама понимаешь… они лучше с господами пилотами.

— А я слышала, тут была девушка-кибертехник.

— А, Вилс. Белга, но ничего так, симпатичная. Дак ее убрали.

— Как убрали? — испугалась я.

— Ну, уволили, — объяснил Аффин.

— Из-за нее, вроде, какой-то несчастный случай произошел, — подбодрила я его.

— А, это тебе белги насвистели?

— Нет, господин Радзан. А что за случай?

— Да белг один подрался с нашим техником, с Виктором, — мрачно сказал Квинт, — из-за этой дуры. Ну и все. Дрались они наверху, бикр проткнул, и дело с концом. Белга, конечно, на землю увезли, под суд. Девку уволили. А Виктора-то уже не вернешь.

— С этими белгами всегда так, — подал голос Луллий, — кривоглазые, одно слово. Змеи.

Так, на базе имеется минимум два конфликта, подумал мой внутренний агент би. Национальный и, так сказать, вертикальный — между пилотами и персоналом. Из этого следует, что мне необходимо сблизиться с беллари — эти парни наверняка ничего не знают о заговоре. Но сблизиться с беллари — значит вызвать враждебность этих славных парней.

Ничего не поделаешь. Долг превыше всего.

Глаза у техников уже заблестели, голоса стали громче и увереннее. Снарк вытащил из чехла гитару.

— Эх! — и весело ударил по струнам.

— Давай, Снарк, сбацай чего-нибудь! — потребовал Квинт.

— Пусть вот Ивел сначала, для затравки… он у нас соловей.

Снарк передал гитару молодому застенчивому парню. Тот подумал, заиграл нежным перебором, а потом запел высоким тенорком, слегка фальшивя.

Это была не оши-ибка!

Ты не любишь меня.

Зачем мое сердце разбила?

Любовь у меня украла?

Снова распустятся ви-ишни

В нашем весеннем саду.

Я для тебя третий лишний,

Дороги к тебе не найду.

Подобную ахинею он выл минут пять, при этом то и дело взглядывая на меня большими застенчивыми прозрачными глазами. Кадык на его тонкой шее смешно дергался вверх и вниз при пении. Когда Ивел закончил песню, я лениво приложила одну ладонь к другой несколько раз.

— Браво, Ивел! Ну а кто еще у вас поет? Ты, Снарк?

Гитара перекочевала к Снарку, мужичку в возрасте, с лысиной. Правда, из разговоров я поняла, что Снарк занимает приличную должность — главный инженер связи. Пел он хриплым голосом, но довольно правильно. Репертуар у Снарка оказался блатной, что-то там про парнишечку, которого судьба до тюрьмы довела, про злых квиринских ско и лихих шибагов… Но одна песня у Снарка мне понравилась, даже очень, она скорее относилась к каким-нибудь космическим работягам вроде нас.

Молчит Пространство за стеной,

Мотор шуршит во мгле.

Давайте выпьем в эту ночь

За тех, кто на земле.

Дымится разведенный спирт

В химическом стекле,

Мы будем пить за тех, кто спит

Сегодня на земле!

Техники замерли под эту песню, будто ушли в себя. Перестали пялиться на меня, ерзать, даже Квинт, давно стремящийся занять удобную позицию рядышком, приутих.

За тех, кому стучит в окно

И глядя на них, я подумала, может быть, и неплохо, что никто не ждет меня на земле. Да, от этой боли я избавлена. Да только что я — пылинка в Космосе, дунул и нет. А у них на земле корни, семьи, родители, дети. Они умрут, а какая-то их часть останется в мире…

Чтоб никогда не знать разлук

Их завтрашним мужьям.

Не место для земных обид

У нас на корабле.

Мы будем пить за тех, кто спит

Сегодня на земле.

— Спасибо, — сказала я тихо, когда Снарк закончил песню.

— А ты не играешь случаем? — поинтересовался он. Сама не зная, зачем, я кивнула. Снарк протянул мне гитару. Опаньки! Я и не знаю, что спеть в такой компании… Подумав, я завела старинную, еще наземной эпохи, легионерскую песню.

День и ночь, рассвет да закат,

Солдаты идут, солдаты не спят.

Где ж ты, враг, а враг не дурак.

В засаде сидит, и тоже не спит.

Песня вызвала бурное одобрение. В принципе, я о себе знаю, что неплохо пою, и голос у меня ничего, и играю нормально. Но сейчас у меня сложилось впечатление, что даже если бы я провыла полную чушь дурным голосом, восторг был бы точно таким же. Вопли, аплодисменты, и притом каждый старается похлопать меня по плечу. Квинт, так тот просто насел на меня сверху. Вывернуться было можно, только если при этом слегка покалечить самого Квинта, а этого мне честно не хотелось делать.

Наконец все как-то утихомирились и засобирались. Я очень мило, за руку прощалась со всеми у двери. Квинт между тем подошел к столу и начал поглощать остатки пиршества. Я села на стул и выжидательно уставилась на сарта.

Он прекратил есть, перегнулся через стол и схватил меня за предплечье. Видимо, это должно было означать легкую, неуловимую ласку. Я высвободилась.

Квинт заглянул в пустую бутыль, потряс ее с сожалением.

— Все выпили, змеи… Эх, — он поставил бутыль под стол, — откуда же ты взялась, а, Синь? Красавица смотри какая! И умница. И поешь замечательно.

— Из Легиона, — сказала я. Мне рекомендовали не только не скрывать правду, а усиленно ее распространять, иначе заподозрят неладное. Моя биография в самом деле нетривиальна.

— Да ну? — удивился Квинт. Он обогнул стол, присел на корточки рядом со мной и попытался закинуть руку куда-то мне за поясницу, но ему это не удалось. Тогда он сел на пол у моих ног, мило положив голову мне на колени. Я не знала, как на это отреагировать, просто встала и отошла к монитору, делая вид, что перебираю микропленки в ящике. Квинт двинулся за мной.

— А это? Небось, сама вязала? — он схватил салфетку.

— Нет, подруга. Вот она, — я показала Кари на стереоснимке. Квинт вгляделся.

— Красивая. Дак ты легионер, что ли?

— Нет. Не закончила, — ответила я лаконично, — вот, перевели сюда.

— Нормально, — Квинт подошел ко мне и обнял за плечи. Я поняла, что настал момент это прекратить.

— Квинт… знаешь, я устала уже. Завтра мне в шесть утра на работу.

— Так давай… хм…- Квинт указал широким жестом на койку, — приляжем.

— С тобой, что ли? — я попыталась отодвинуться, но Квинт усилил нажим.

— Ну а почему бы и нет? Че, не нравлюсь?

— Квинт, ты извини, но нет желания. Совсем, — сказала я, — шел бы ты лучше к себе.