Онлайн книга «День академика Похеля»
|
— Раз! Раз!!! — вдруг прозвучал сверху железный голос. — Проверка! Слышно меня? Бородач поежился и повернулся к зеленому. — Холодает. Идем к нашему костру греться! У нас еще должно было много остаться… Они подошли к костру и сели на бревнышко. Бородач протянул к огню сапоги и ладони, а зеленый вытянул перепончатые лапки. Вокруг костра ходил народ, то присаживаясь рядом, то уходя. По ту сторону огня толстячок с тесемкой старательно выводил тоненьким голосом: "Ты носи, носи мою бутылочку, позови допить, когда вернусь…" — Пародия на Лысых, — бородач поймал вопросительный взгляд зеленого. — Обалденно смешная. — А почему никто не смеется? — А потому что все уже слышали. Ее Гамнилин когда-то сочинил. Потом Шопин на него писал пародию: "Ты вози, вози цистерны с водкою!" А потом Лысых на Шопина писала: "Ты дави, дави цистерной Шопина!", а Гамнилин ей в ответ… Хотя чего я рассказываю? Сам сегодня услышишь, и не раз. Поцарапов!!! — вдруг заорал бородач через костер. — Поца!! Слышь? Спой цистерны человеку! Ну, не человеку, а этому… — Ась? — Толстячок охотно прервался. — Цистерны? А ты слова помнишь? Я не помню. — Ну тогда лося спой! — Лося у меня гитара не строит. — Как она может не строить? — Там третий аккорд в припеве, а у меня третья кнопка не работает. Во! — Толстячок энергично пощелкал мизинцем по клавише, гитара действительно молчала. — Тьфу… Ну, спой тогда хоть чего-нибудь! — Так я и пою чего-нибудь, а ты перебиваешь. — Поцарапов снова надавил верхнюю кнопку на грифе. — Мою бутылочку… Позови допить, когда… Бородач налил полкружки и протянул зеленому: — На! — Спасибо, не пью. — Дурак, что ли? Это спирт разведенный! — удивился бородач. — Не пью, извините. — Ну ладно, твое здоровье! — Бородач взмахнул кружкой и выпил. Стемнело. Поляна стала казаться лабиринтом, а расстояния между кострами — огромными. Из темноты вышла девушка с рваными коленками и положила руки на плечи бородатому: — Пойдем к сцене, уже начали! — Иди, я подойду! — отмахнулся бородач. — Тогда дай фонарик! — Не знаю, поищи возле мисок! Девушка ушла. — Скажите, — произнес зеленый, — а часто вы так собираетесь? — Ага! — оживился бородач. — Понравилось? Ну так слушай. В следующие выходные будут «Огоньки» на Сатурне, а в Центавре будет «Распоклюй». Затем — «Больнушник» на пятьдесят втором парсеке. Запоминаешь? Потом выходные свободные, ничего не будет. Хотя что я говорю? Это же будет третье число! День рождения Гамнилина на Млечном, и там же, но парсеком левее, — «Е-Бэ-Дэ». Только не большое «Е-Бэ-Дэ», а маленькое «Е-Бэ-Дэ», которое Ракетчик делал. А там уже через неделю — слет памяти Кузина Ивана Гавриловича. — Соболезную, — кивнуло существо. — Хотя не довелось знать Кузина… — Да вот он стоит с мобильником! — Бородач ткнул пальцем. Возле костра топтался маленький лысый дядька в пестрой штормовке, похожей на пижамку. Мизинцем одной руки он заткнул себе ухо, а к другому уху прижимал нуль-мобильник. — Чего?! — выкрикивал он, переминаясь с ноги на ногу. — Я у костра. Какого? Нашего! Вы первое осколочное прошли? Верхние слои прошли? Чего?! На поляне уже? Идите сюда! До сцены — и повернуть прямо! Я иду вас встречать! — Кузин ушел в темноту. Зеленое существо почесало лапкой за фасетками. — А почему тогда слет памяти? — Это старая шутка, что у Гаврилыча с памятью плохо. Он же самый старый КСПшник, уже лет тридцать на слеты летает… — А давно начались слеты? — Щас скажу… — Бородач задумался, отложил кружку и начал загибать пальцы. — Два, три… Лет четыреста точно! — Насколько мне известно, четыреста лет назад ваша раса не умела летать? — осторожно спросил зеленый. — Ну, значит, триста! — Тоже еще не умели… — Ну, значит, по Земле съезжались! — бородач стукнул пустой кружкой по колену. — Значит, это были съезды, а не слеты? — Зеленый, запарил! — Бородач потянулся за бутылкой и упал с бревна. Зеленый попытался его поднять, но не смог. Помог рослый детина в тельняшке с могучим рюкзаком на плечах, появившийся вдруг из темноты. — Гаврилыча никто не видел? — спросил он, рывком усадив бородача на бревно. — Где-то здесь ходит, — кивнул бородач. Детина вынул мобильник и поднес его к уху: — Гаврилыч! Это Павлушка! Ну ты где?! Я?! Здесь. Не знаю, у чьего-то костра. Дошел до сцены и повернул, как ты сказал. Чего? Иду, — и ушел в темноту, откуда доносились неразборчивые аккорды, усиленные далекими динамиками. А вместо него из темноты вышел усатый парень и рухнул возле огня. — Где моя палатка? — Он обвел сидящих мутным взглядом. — А ты кто? — удивился бородач. — Я… уже никто, — сказал парень, обернулся к огню и долго смотрел на него. — Ресницы спалишь, — сказала девушка с рваными коленками. — Это не мой костер, — сказал парень задумчиво и поднял глаза. — Мутант где стоит? — Что?! — удивились присутствующие. — Мутант. У него такая зеленая палатка из ракетного чехла. Где его костер? — Не знаю такого чехла, — сказал бородач. — Колька Мутант! С ним еще Дрондель, Полимерыч и Конь с женой! — Полимерыч вот спит в палатке. А Конь… Конь сейчас на слете «Бабуинов»! Восточный сектор Галактики! — А здесь чего?! — А здесь Майский слет! Седьмая Водолея. Парень долго молчал, затем перевернулся на живот и снова уставился на огонь. — Братцы, а как же я здесь оказался? Сидели с Мутантом и Конем на слете «Бабуинов», отошел от костра в лопухи, вернулся… и это… Водолея — это где? — Парень зевнул, закрыл глаза, подвигал челюстью и уснул. — В палатку бы его, — сказал бородач с сомнением. — Как ты думаешь, зеленый? — Присоединяюсь к этому мнению, — кивнуло существо. — Только не в нашу! — капризно заявила девушка с рваными коленками, — Вообще пойдем к сцене! Уже Лысых поет! Я хочу Лысых послушать! — Лысых громко поет, отсюда услышим, — отмахнулся бородач. — А после нее Шопин и Гамнилин будут! — не унималась девушка. — Отвянь! — рявкнул бородач и повернулся к зеленому. — Понимаешь, зеленый, КСП — это жизнь! — Он обвел нетвердой рукой поляну, лес и спящее тело. — Я с десяти лет на слетах! — Он провел рукой по груди, вороша слои нашивок с датами. — Эти пыльные города, эти… тьфу! Вот я верстальщик! Понял? Я всю неделю сижу у монитора, в кабинете на стройке! Возле раскаленного котлована! Целые дни программирую эти долбанные конфигураторы и верстаю жилые дома из вонючей плазмы! А потом наступает пятница! И я сбрасываю эти кальсоны, этот галстук офисный и достаю штормовку! Кидаю в рюкзак пачку быстрорастворимой и два флакона спирта, сажусь на свой служебный… |