Книга Игрушка судьбы, страница 50 – Клиффорд Саймак

Ее лицо побелело от внезапной ярости, а голубые глаза превратились в сверкающие льдом щелки.

— Вы правы, — отчеканила она. — Но это еще не все… Вам, конечно, известно, что Найта сопровождал робот?

— Да, — кивнул я. — И звали его Роско.

— А знаете ли вы, что Роско был телепатическим роботом?

— Таких не существует.

— Существует. Существовали, во всяком случае. Я тут не сидела сложа руки и потому располагаю спецификациями данного типа роботов. Спецификации эти были у меня задолго до того, как появился мистер Смит. Я заполучила также письма Найта некоторым из его друзей. У меня есть уникальные документы, касающиеся предмета его поисков. Все, повторяю, было собрано до появления этих двух джентльменов! Источники, которыми я пользовалась, были недоступны для них — вне всяких сомнений!

— Они могли просто от кого-то услышать.

— Никто не знал об этом! — горячо воскликнула Сара, — То, что начиналось для меня как увлечение, со временем превратилось в едва ли не навязчивую идею. Все собиралось по кусочкам, по крупицам. Это казалось мне какой-то завораживающей легендой!

— Вот-вот, — сказал я, — Правильно казалось. Мы имеем дело с легендой, созданной безобидными, равно как и безнадежными фантазерами. К вывернутым наизнанку фактам добавляется вымысел, все как следует перемешивается — и в этой каше уже никто никогда ничего не поймет.

— А письма? А спецификации?

— Возможно, вы ошибаетесь в их толковании… Если они подлинные, кстати.

— Их подлинность не подлежит сомнению — я убедилась в этом.

— И о чем же говорится в его письмах?

— О том, что он занят некими поисками.

— Ну, это мы знаем. Все они ищут. Одни — поверив, что доберутся до искомого, другие — поверив, что верят. Так было раньше, так будет и позже. Подобные люди просто-напросто ищут повод для своих бесконечных странствий. Им хочется видеть смысл в своем бессмысленном существовании. Они просто влюблены в космос, во все неизведанные миры, которые манят их непреодолимо. А так как не существует уважительных причин для такого рода блужданий — причины приходится выдумывать.

— Значит, вы не верите, капитан?

— Значит.

Я ответил так, потому что был в своем уме и бредовые идеи не увлекали меня, как эту особу, связавшуюся с жуликами. Хотя — при мысли о корабле, томящемся на площадке, — некоторое искушение возникло. Но я старался думать о другом — о том, например, что Земля — совсем неплохое убежище…

— Я вам не нравлюсь, — сказал мне Тук, монах, — И вы мне тоже не нравитесь. Но позвольте сказать следующее. Вовсе не корыстные побуждения заставили меня привести моего друга к мисс Фостер. Я выше таких вещей. Истина — вот к чему устремлены все мои помыслы.

Я промолчал. А что тут скажешь? Видали таких…

— Я не могу видеть, — заговорил вдруг Смит, как будто с кем-то отсутствующим. — И не видел никогда. Я не знаю форм, кроме тех, которых коснулись мои руки. Я могу вообразить предметы, но эти образы будут неверными, так как мне непонятно, что такое цвет, хотя известно о его существовании. Слово «красный» что-то означает для вас, но абсолютно бессмысленно для меня. Невозможно описать цвет так, чтобы тебя понял слепой. Структуру — тоже… Питьевая вода — как она выглядит? А как это — виски со льдом? Лед твердый и гладкий. Он вызывает чувство холода. Он — вода, превратившаяся в кристаллы, и он белый. Но что такое кристалл и что такое белый?.. У меня нет ничего от мира, кроме пространства, которое он мне дает, и мыслей, которыми делятся со мной другие люди. Но как узнать, безупречна ли интерпретация этих мыслей? Верны ли построения?.. Этот мир почти недосягаем для меня, но он не единственный… — Смит поднял руку и легонько постучал пальцем по лбу. — Вот где размещается другой. Не воображаемый, а именно другой. Мир, данный мне неким существом. Я не знаю, где находится это существо, — могу лишь утверждать, что очень далеко от нас. И еще мне известно, в какую сторону направлено это «далеко»…

— Если так, — прошептал я, взглянув на Сару, — то он может быть компасом. Мы полетим в направлении, которое он укажет, и будем лететь до тех пор, пока…

— Да, — сказала она. — Именно так был использован Роско.

— Робот Найта?

— Робот Найта. О чем упоминается в письмах… Найт тоже обладал этим даром — но, так сказать, в легкой форме. Он чувствовал, однако, что там кто-то есть, и поэтому создал робота.

— Телепатического робота? Именно для этой цели?

Сара кивнула.

Я ошеломленно молчал. Потому что порция была не по зубам. Потому что речь шла о вещах, совершенно невероятных.

— Там — истина! — возвестил Тук. — Та, о которой мы даже не подозреваем! Я готов жизнь положить ради того, чтобы узреть ее свет!

— Положите, положите… — пообещал я, — Как только доберетесь до истины.

— Если она там, — деловито рассуждала Сара, — то ведь кто—то должен ее найти? Почему не мы?..

Я оглядел комнату. На нас по-прежнему смотрели головы причудливых и свирепых инопланетных существ. Некоторые из них были мне знакомы, о других я слышал, но тут имелись и такие, о которых не упоминалось даже в пьяной болтовне одиноких, измотанных космосом людей, время от времени слетающихся в занюханный бар никому не известно как именуемой планеты… Итак, стены увешаны. Для новых голов места не осталось. Все связанное с охотой в один прекрасный день может утратить свой аромат. И не только для Сары Фостер, грозы окрестных планет, но и для тех людей, которые в восторге от этого ее знака отличия! Пора, значит, подыскивать что-то новенькое, не менее забавное?..

— Никто и никогда, капитан, не узнает, что вы покинули Землю, — убеждала меня между тем Сара. — Здесь останется ваш двойник, который исчезнет, как только вы вернетесь — когда бы это ни произошло.

— Двойник? Вы в состоянии оплатить его преданность?

Она улыбнулась:

— Я в состоянии оплатить все, что угодно… И кроме того, когда мы будем уже далеко отсюда, — его разоблачение, даже если оно произойдет, не очень-то нас встревожит.

— Да, если не считать, что мне хотелось бы вернуться назад.

— Вы вернетесь. Я все улажу.

— А если с этим человеком произойдет несчастный случай и он погибнет?

— А вот это ни к чему. Его идентифицируют, и проделка не сойдет нам с рук.

Сару явно огорчила подобная перспектива — так явно, что мне стало не по себе и от ее реакции, и от намечаемой сделки. Я с неприязнью смотрел на этих людей и с отвращением думал об их затее. Но желание добраться до корабля и рвануть на нем в космос не пропало, а наоборот — стало непреодолимым. Земля уже стремительно утрачивала свою прелесть. На ней теперь можно было лишь гостить, но никак не жить. Я задыхался здесь и почти умирал. Насквозь пропитанный космосом, я не мог находиться вне его. Усыпанное звездами одиночество, тишина, возможность отправиться куда угодно в любой момент — все это было там. И что-то еще, невыразимое…