Книга Исчадия разума, страница 50 – Клиффорд Саймак

Она с сомнением покачала головой:

— Да ты только посмотри, как наконечник прилажен к древку. Откуда мальчишке знать, как это делается?

Я не стал это обсуждать и повторил свою просьбу:

— Пожалуйста, принеси плед!

Она оставила стрелу на столе и пошла в спальню. Вернувшись, Райла сложила покрывало и опустилась на колени, чтобы положить эту подстилку на пол в углу кухни.

Я устроил Баузера на пледе.

— Не горюй, старина, мы тебя вылечим! Не думаю, что рана так уж серьезна.

— Эйза, ведь ты меня не понял? Или не услышал, что я тебе сказала?

— Да услышал, услышал, — пробормотал я. — Фолсомский наконечник. Они делались десять веков назад древними предками индейцев. Их находили в костях доисторических бизонов…

— Но ведь дело не просто в этом, — никак не могла успокоиться Райла, — Он же насажен на древко так, как умели только те первобытные люди!

— Понимаю, — откликнулся я, — Не хотел тебе говорить, да, видно, придется. Судя по всему, мой Баузер — это собака, путешествующая во времени. Он однажды приволок сюда кость динозавра.

— А зачем собаке понадобилась эта окаменелость?

— Ты не поняла меня. Это была не древняя кость. Не ископаемая. Она была свеженькая, с клочками плоти, свисающими с нее. И принадлежала не взрослому динозавру, а детенышу. Размером с собаку или чуть побольше.

Райла и бровью не повела.

— Возьми-ка ножницы и обстриги шерсть вокруг раны. Я обмою ее теплой водой и смажу чем-нибудь. Где у тебя аптечка?

— В ванной. Справа от зеркала.

Когда она повернулась, чтобы выйти, я окликнул ее:

— Райла!

— Чего тебе?

— Как я рад, что ты здесь. — ответил я.

Она и сама вернулась из прошлого, по меньшей мере двадцатилетней давности. И всего лишь накануне вечером. Я сидел в шезлонге под большим кленом, когда с магистрали в сторону моего дома свернула большая черная машина. Я лениво удивился: кто бы это мог быть?

Честно говоря, я вовсе не жаждал увидеть кого бы то ни было, тем более что за последние несколько месяцев я наконец вкусил прелесть одиночества. И уже начинал испытывать легкую досаду при любой попытке вторжения на мою территорию.

Машина подрулила к воротам и остановилась. Женщина вышла из автомобиля, миновала ворота и направилась ко мне. Я встал с кресла и неторопливо двинулся ей навстречу. Она прошла большую часть пути, прежде чем я распознал в этой стройной элегантной особе девушку из своего прошлого. Из юности.

Я остановился, немного ошарашенный.

— Райла… — произнес я не вполне уверенно. — Вы Райла Эллиот?

Она тоже остановилась и вгляделась в меня через двенадцать футов, разделяющих нас. Казалось, она не вполне верила, что видит перед собой Эйзу Стила.

— Эйза, — наконец произнесла она, — Так это же и вправду вы! Теперь я вижу, это вы! Я недавно узнала, что вы обитаете в здешних краях… А мне казалось, вы еще прозябаете в том маленьком колледже где-то на Западе. Я так часто думала о вас…

Она еще и еще что-то говорила, будто стремилась словами замаскировать неуверенность и даже некоторую нервозность…

Я пересек наконец разделяющее нас расстояние, и мы теперь стояли совсем рядом.

— Эйза, — проговорила она. — Мы не виделись чертовски давно!

Она оказалась в моих объятиях, и у меня возникло странное ощущение, что я обнимаю женщину, вышедшую из длинного черного лимузина, как из машины времени, в этот висконсинский вечер. Вышедшую из прошлого, удаленного на добрых два десятка лет.

И все же было не так уж легко отождествить ее со смешливой жизнерадостной девушкой, которая так безропотно вкалывала вместе со мной на тех раскопках в Малой Азии. Мы пытались постичь тайны древних курганов, но то, что нам попадалось, никак нельзя было назвать хоть сколько-нибудь значительным. Я копал, просеивал землю, расчищал найденные предметы, а она снабжала их ярлычками, пытаясь распознать назначение черепков и прочего древнего хлама, разложенного вокруг.

Тот жаркий пыльный сезон пролетел слишком быстро. Работая вместе в течение дня, мы и спали вместе в те ночи, когда удавалось улизнуть от остальных участников экспедиции. Впрочем, припоминаю, что в конце она уже перестала осторожничать, тем более что окружающим, как оказалось, было до нас мало дела.

— Даже не надеялся увидеть вас когда-нибудь еще! — воскликнул я, — Думать-то о вас, конечно, думал, но не рассчитывал, что сумею к вам подступиться. Говорил себе, что вы все забыли и наша встреча вряд ли доставит вам радость. А если она и состоится, вы, разумеется, будете любезны и мы обменяемся какими-нибудь расхожими пустяковыми репликами. Мне вовсе не хотелось лишиться своих воспоминаний из-за такой финальной точки… Лет десять назад я услышал, что вы подвизаетесь на ниве экспортно-импортного бизнеса, а потом для меня ваши следы как-то затерялись.

Она плотнее прижалась ко мне, подняв лицо как бы в ожидании поцелуя. И я поцеловал ее. Возможно, без того трепета, который испытывал когда-то, но с глубочайшей радостью, что вновь вижу ее.

— Я и теперь занимаюсь бизнесом, — проговорила она. — Экспортно-импортным, как вы его назвали. Но уже подумываю о выходе из него.

— Да что же мы стоим тут? — спохватился я, — Пойдемте к шезлонгам, под дерево. Там так приятно сидеть по вечерам. Что я и делаю всегда. Если не возражаете, я организую нам какую-нибудь выпивку.

— Чуть попозже, — ответила Райла. — Здесь так славно, так покойно!

— Именно покойно, — согласился я. — Даже, сказал бы, отдохновенно. Правда, в университетском кампусе тоже вполне спокойно, но качественно это совсем другое. Здешним покоем я наслаждаюсь почти уже год.

— Вы что же, оставили свою должность в университете?

— Нет, у меня творческий отпуск, предоставляемый преподавателям каждый седьмой год. Предполагается, что я должен работать над книгой, но я и строчки не написал, да вовсе и не помышлял ни о какой книге. Когда отпуск закончится, я, может быть, подам в отставку.

— И останетесь здесь… Это местечко называется Виллоу-Бенд [15] ?

— Сам Виллоу-Бенд — маленький городишко невдалеке от того шоссе, по которому вы ехали сюда. Я там жил когда-то. Мой отец на окраине содержал лавку сельскохозяйственного инвентаря. А эта вот ферма в сорок акров принадлежала семейству неких Стритеров. Я мальчишкой частенько слонялся здесь со сверстниками, мы охотились, удили рыбу, обследовали окрестности. Сам Стритер никогда этому не препятствовал. Его сын Хьюг — кажется, так его звали — тоже состоял в нашей компании.