Книга Мир красного солнца, страница 136 – Клиффорд Саймак

— Слушай, может, ты дашь мне немножко? В качестве образца?

Я все время старался не спугнуть старика. Я уже тогда почувствовал: Илай выболтал мне нечто такое, о чем вовсе не собирался говорить.

Но Илай щедро махнул рукой.

— Бери. Зачем немножко? Можешь взять сколько хочешь.

Я порылся в карманах.

— Какая жалость — мне их не во что положить. Не в карман же сыпать.

Илай хрипло засмеялся и приготовился в очередной раз промочить горло.

— А ты возьми свои капсулы, высыпи оттуда всю дрянь и насыпь кристаллики. Думаю, твой желудок не пострадает, если ты проглотишь на пару капсул меньше. Зря ты меня не слушаешь. Лучшее лекарство для больного желудка — виски.

— Хорошая мысль, — согласился я, дружески улыбаясь старику.

Я достал три капсулы, разъединил каждую из них, высыпал оттуда содержимое и заменил его кристалликами, после чего надежно спрятал подарок во внутреннем кармане. Мешочек я вернул Илаю.

— А где ты добываешь эти кристаллики? — спросил я.

Илай скрючил дрожащий палец и повилял им наподобие собачьего хвоста.

— Секрет, — прошептал он.

Пока мы с ним говорили, глаза старика успели стать еще мутнее. Он качался даже сидя. Но рука, повинуясь могучему инстинкту выпивохи, крепко сжимала бутылку.

— Виски что надо, — бубнил он. — Лучшее лекарство для желудка.

Закончить свой панегирик в честь виски Илаю не удалось: отяжелевшие мозги потянули голову вниз, и она застыла на столе. Бутылка опрокинулась, остатки виски выплеснулись на пол.

— Ведь не поверит, что сам пролил, — заметил я бармену.

— Не волнуйтесь, — отозвался тот, — Когда Илай проснется, ему будет не до этого. Опять смотается из города на солнечную сторону. Уже сколько лет пропадает там. Странный старикан. Скажите, вот вы верите, что ему двести лет?

— Ни единой секунды, — успокоил я бармена.

Тот критически оглядел бокал, который держал в руках, потом, взяв салфетку, поплевал на него снаружи и принялся доводить стекло до зеркального блеска.

— Тут до вашего прихода Илай заливал баки каким-то парням. Они все допытывались у него, будет ли он голосовать за Марти Берга. Я сразу понял, что Марти опять нанял себе помощников.

— Ничего удивительного, — откликнулся я. — Скоро выборы, и Марти очень хочется остаться на новый срок.

Я собрался уходить, но затем вернулся к стойке и выложил несколько монет.

— Когда Илай проспится, угостите его за мой счет. Ему наверняка захочется «поправить голову». Я попробую выловить его снова, пока он не упорхнул на солнечную сторону.

Но встретиться с Илаем мне больше не удалось.

Через сутки труп старика нашли в пустыне, что к западу от городского космопорта. Илая убили тремя ножевыми ударами, каждого из которых было достаточно, чтобы отправить его на тот свет. По мнению полиции, с момента убийства прошло от двенадцати до восемнадцати часов.

Марти Берг принадлежал к числу тех, кому путь на Землю заказан. Почему именно — никто не знал и не пытался разнюхать. Марти — разносторонне одаренная личность, а потому причин могло быть несколько.

В городском округе Северная Стена он был не слишком крупной птицей. Так, мальчиком на побегушках у тех, кто крупнее и сильнее его. И тем не менее на выборах Марти всегда набирал больше голосов, чем остальные кандидаты. Никто не интересовался, какими способами он этого добивался. Чувство гражданского самосознания пока еще не получило в Нью-Чикаго должного развития.

И все же, когда Марти появился у меня в кабинете, я обрадовался и протянул ему руку. Он был для меня источником информации и часто рассказывал забавные вещи о махинациях местных политиков.

— Что-нибудь прояснилось с убийством Илая? — спросил он.

— Пока глухо. Полиция теряется в догадках.

Марти удрученно покачал головой.

— Дело дрянь. Я-то надеялся, что они уже сцапали молодчика.

— У вас ко мне какое-нибудь дело? — поинтересовался я.

— Пустяковая просьба, — ответил Марти, — Слышал, вы решили слетать на Землю. Развеяться, так сказать.

— Да, где-то через день или два я улетаю. Приятно будет снова увидеть нашу старушку. Ностальгические чувства.

Я прикусил язык. Кто знает, может для Марти это слишком болезненная тема.

Но Марти, похоже, даже не заметил моей деликатности.

— Помните Чести Льюиса? Был еще процесс над ним по обвинению в мошенничестве.

— Как же, я даже пару раз встречался с ним. Нью-йоркские копы не очень-то к нему благоволили. Дадут чуть-чуть погулять на свободе — и снова за решетку.

— Сейчас он вышел, — сообщил Марти, — Хочу отправить ему подарочек. Сувенир от старого приятеля. Может, возьмете эту штучку с собой и передадите Чести? Я бы отправил посылкой, но сами знаете, сколько это стоит.

Я знал, сколько это стоит. Межпланетные почтовые тарифы и впрямь кусались.

Марти достал из кармана сверток и положил на мой письменный стол. Я взял сверток и несколько раз встряхнул.

— Слушайте, Марти, надеюсь, вы не доставите мне хлопот с вашим подарочком?

Берг удивленно всплеснул руками.

— Ну с какой стати мне подводить своего друга? Просто сейчас я не настолько богат, чтобы отправлять подарок почтовой ракетой. И потом, я охотно расскажу вам, что это за вещица. Сувенир. «Песчаная бутылка». Видели, наверное? Стеклянная бутылочка, а внутри — миниатюрный космический корабль. Сам он из белого песка, а языки пламени, вылетающие из ракетных двигателей, — красные.

— Не сердитесь, Марти. Простое любопытство. Конечно, я выполню вашу просьбу.

— Чести будет рад до безумия. Помнится, он всегда обожал такие пустячки.

Флойд Дункан — бессменный начальник нью-чикагского филиала Межпланетного бюро расследований — был первым, кто нашел зацепку в деле об убийстве Илая. Ошеломляющую, невероятную зацепку, в которую с ходу не больно-то поверишь.

Дункан вовсе не был рад меня видеть и не скрывал своих чувств. Такое случалось не впервые, но я умел гасить всплески его дурного настроения. Достаточно скоро он пообмяк, и с ним вполне можно было говорить.

— Это дело меня доконает, — выплескивая последние остатки рычания, сознался Дункан.

— Что, никаких зацепок?

— Есть одна, черт бы ее подрал! Но она еще хуже, чем полное отсутствие всяких зацепок, потому что…

— Потому что… — в тон ему продолжил я.

— Да потому что она… столетней давности!

Он яростно зашелестел бумагами на столе.

— Чувствую, она не дает вам покоя. Только вот не могу понять: как зацепка может быть столетней давности?