Онлайн книга «Странники зазеркалья»
|
– И что он сказал? – Что если решить проблему, из-за которой произошло раздвоение личности, то к девочкам вернётся разум. – А что за проблема? – Если девушка оказалась одна на улице, голодная и готовая на любую, даже самую греховную работу, то, по-твоему, у неё нет проблем?! – возмутилась Оксана. – Осталось найти причину, которая привела к этому, и предотвратить. – И где искать? – Пока не знаю. Он, правда, намекнул… но… – Оксана! Давай думать вместе! На что намекнул? – Он сказал, что ему надо «отмыть» власть. – Как это?! – Вот и я так же вытаращила глаза. – Но что он имел в виду? – Что-то подобное «отмывке» денег. – В смысле? – Ты что? Не знаешь, как «отмываются» деньги? – Откуда бы я должен это знать?! – Берётся кредит в банке. На него строится какой-нибудь ресторан или другое заведение из сферы услуг, типа парикмахерская, ремонт обуви, химчистка. Цены там делаются такие, чтобы народ туда заходил, охал, вертел пальцем у виска и уходил. Сажают туда человека, который делает вид, что работает. А по документам проводят, что народ в это заведение толпами валит. Через некоторое время отдают кредит и продолжают платить налоги с «чёрных» денег, которые получены совсем в другом бизнесе. – А зачем? – Что зачем? Зачем отмывать деньги? – Ну да. Налоги с них платить. Зачем? – Привет! Если ты построишь себе дом на чисто «чёрных» деньгах, то рано или поздно у тебя спросят, где ты их взял. А если у тебя сеть ресторанов, ночных клубов, салонов красоты и химчисток и ты с них налоги платишь, то вопросы неуместны. Легальный бизнес. – А сами по себе эти «химчистки» дохода не приносят? – Когда как, – пожала плечами Оксана. – Если начинают давать доход, то хорошо, если нет, то от них избавляются, когда отпадает нужда. – А он, значит, сказал, что ему надо «отмыть» власть? Значит, она у него есть, но он не может её законно использовать? – Понятия не имею, что он имел в виду, – пожала плечами Оксана. – Но не сама же я это придумала! – И как ему может помочь нищенка с улицы? Оксана тяжело вздохнула и, снова закрыв глаза, вернулась в полутёмный зал корчмы. На этот раз там никого не было. На столе осталась только посуда. Она взяла ложку и постучала по горшку. Из-за двери высунулась голова. – Как ты сюда вошла? – удивился её обладатель. – Разве я не закрыл дверь? – Наверное, – кивнула Оксана. – А куда ушли все остальные? Худенький парнишка лет семнадцати вышел из-за двери и настороженно осмотрел гостью. – Ой! – спохватилась Оксана и вернула себе облик Дарьи. – А ты чего вернулась? – улыбнулся он. – Да что-то замешкалась и отстала. Не знаешь, куда они пошли? – Так в баню. Отмываться да вшей выводить. – А где эта баня? Не знаешь? – Так во дворе, – засмеялся парнишка. – Да ладно. Так и скажи, что не наелась и за добавкой сбежала. Оксана кивнула. – Погоди, сейчас принесу, – подмигнул он и скрылся на кухне. Через минуту вынес ещё тарелку каши. – А тебе не влетит? – спросила Оксана, беря ложку. – За что? За кашу? Так это моя доля. Могу поделиться. – А сам что есть будешь? – возмутилась Оксана. – Вон какой худющий! – Не переживай за меня! – махнул рукой парнишка. – Я не с голоду худой, а от возраста. Матушка говорила, что до женитьбы батя такой же тощий был. Губы его едва заметно дрогнули и растянулись в неестественной улыбке. – Говорила? А что с твоей матушкой? – спросила Оксана. – Не хочу об этом! Расскажи лучше, как ты здесь оказалась. – Не помню. Очнулась в порту, когда этот… нас уже покупал. – Да не покупал он, а награждал того, кто вас разыскал и привёл. Не самому ж ему по нищенским притонам ходить. Да ты не бойся. Скоморох не обидит. – Скоморох? – удивилась Оксана. – Что-то он не похож… – Так он же только на выступления в костюмы рядится, – улыбнулся парнишка. – А мы ему зачем? – А это кто на что способен. Кто-то в массовках участвует, кто-то, если способности есть, роль получает. Ты вот наверняка будешь какую-нибудь заморскую принцессу играть. – Принцессу? Почему? – По твоему виду сразу ясно, что ты не из простых. Осанка, походка, взгляд. И ела ты не по-нищенски: жевать пыталась, ложкой других не отпихивала. Потому и не наелась. – Думаешь, я из богатой семьи? – Так ты глянь узор на рубахе. – Он осторожно сдвинул колючую шаль с её плеча и всмотрелся в рисунок. – Ты не из купеческого рода, скорее из мастеровых. Только вот что за ремесло, не разберу. Неужели правда ничего не помнишь? – Пока нет, – мотнула головой Оксана. – А что это за крестоносец был там в порту? – Не знаю, – пожал плечами парнишка. – Моё дело еду сварить, баню натопить да ночлег вам организовать. – Значит, ты хозяин этой корчмы? – Да ну, что ты! Какой хозяин? Я из таких же. Нашу деревню татары года три назад разорили. Батя у меня кузнецом был. Сильный! Он пытался защищаться, да где там… Матушка меня в поле вывела и велела бежать без оглядки. А сама вернулась… – Татары? – прищурилась Оксана. – Вспомнила что-то? – Звон. – Она закрыла лицо ладонями. – Колокольный? Значит, ты с какого-то стольного града? – Нет, не колокольный. А словно стекло бьётся. Звон стекла… – Стекло? Что такое стекло? – Ты не знаешь, что такое стекло? – удивилась она. – Било – знаю. Стекло – нет. Может, ты что-то путаешь? – Может быть. И правда. Откуда на Руси стекло в эти времена? – Но раз ты помнишь этот звон, значит, он был. Вспоминай! Мало ли чего я в этой жизни не знаю. – Ничего не вспоминается. Только звон, звон, звон бьющегося стекла. Словно стекольную мастерскую громят. – А какой он, этот звон? На что похож? – Ты слышал, как бьётся глиняный горшок? – Конечно. – Стекло бьётся так же, только тоньше и звонче. Дребезжит. – А для чего оно нужно? – Много для чего. Но в основном его в окна вставляют. Оно прозрачное, как лёд. – Так это называется слюда, то, что богачи в окна вставляют. |