Книга Искушение винодела, страница 63 – Элизабет Нокс

В жаркую сентябрьскую ночь, в воскресенье, когда пришло время ужина, солнце село, но семья еще не легла спать, пошел град. Сначала его услышали на самом винограднике, затем в одном из флигелей кто-то закричал.

Сначала град зарядил по черепицам крыши, окно в гостиной треснуло. Собран помчался на улицу, дверь была открыта: Антуан — без пальто — уже выбежал. В прихожей раздался грохот, когда мужчины принялись хватать шляпы и пальто из гардероба и выбегать на улицу, на виноградник, начинавшийся у самого края узкой подъездной дорожки. Дочери Собрана остались на крыльце, но Селеста подошла к мужу, подняв над головой один только шелковый платок. Батист, который ночевал на винодельне, уже бежал вверх по склону и все вертел по сторонам непокрытой головой, защищая лицо руками. Антуан упал на колени у подножия холма и плакал.

Землю усеивали расколотые льдинки вперемешку с раздавленными спелыми ягодами. Град усилился, и Собран накрыл голову пиджаком.

Селеста позвала сыновей:

— Бегите в дом! — и сама поспешила вернуться. Она вскрикнула, когда в плечо ударила особенно крупная градина.

Зас прошел мимо Собрана на улицу, склонился над Бернаром. Затем вдруг выпрямился и прокричал что-то на том самом пугающем незнакомом языке. В то же мгновение сплошную стену града словно раскололо клином, и над драгоценным южным склоном образовалась безопасная брешь рядов в пять шириной. Потом в эту брешь хлынула волна все того же града, и Зас вздрогнул от боли, прижал руку к лицу. Ангел поднял Бернара с земли и отвел в дом. Собран вошел вместе с ними. После прибежал Антуан и последним — в крови, проклиная все на свете — Батист.

У Заса на щеках красовались кровавые отметины, будто два братских поцелуя.

— Когда град перестанет — иди и проверь, как Мартин, — велел Батисту Собран, — Если град задел Вюйи, спроси у Авроры, что она собирается делать. Если у них все хорошо, возвращайся и скажи нам. В противном случае приводи Мартина, будем собирать урожай здесь, посмотрим, что можно спасти.

Прибежала Алина с тряпкой, чтобы вытереть кровь с лица Батиста.

— Теплая вода будет готова через пару минут, отец, — сказала Алина.

— Умница, дочка, — ответил Собран.

Вытерев лицо и посмотрев на тряпку, Батист пробормотал:

— В следующем году, я думаю, придется на чем-то экономить. — На гувернера, впрочем, он не посмотрел.

— Один потерянный год не ослабит нас, Батист. Смотри: град сменился дождем. Почему бы тебе не отправиться уже по делу?

Батист ушел.

Женщины увели Бернара и Антуана в дом умыться, и тбгда Собран спросил Заса, что тот сказал Богу.

— С Богом я не говорил, я обращался к граду. Бог, впрочем, меня тоже слышал.

Зас коснулся щеки и протянул Собрану руку с капелькой крови на пальце. Винодел слизнул ее, словно совершая детский жест непослушания по отношению к Богу, — он отведал вкус того, что лежит позади винограда и перед дубовыми бочками лучшего вина Вюйи.

В одну холодную мартовскую ночь, когда свет казался водянистым, а небо — белой, изношенной от стирок простыней, приехали Поль и Аньес. Они искали Батиста по дороге от Вюйи до Жодо — тот покинул их очень пьяный, не пожелав остаться на ночь или дождаться, пока приготовят карету. Аньес говорила, Батист отпихнул Поля в сторону, а ведь они двое не то что не бранились, даже почти не спорили.

Чета де Вальде легла спать, однако через час супруги поднялись с кровати и велели готовить карету.

— Сон не шел, и мы поехали искать Батиста сами, не стали посылать слуг.

Оба — и Поль, и Аньес — очень расстроились.

— Мы не нашли его, а на улице холодно, — сказала Аньес.

В дверях библиотеки возник Бернар.

— Откуда здесь карета Поля… О, доброе утро, Поль, доброе утро, Аньес!

— Бернар, ты не мог бы прислать сюда служанку разжечь огонь в камине, потом пойти и самому одеться?

Бернар ушел исполнять просьбу, а после вернулся вместе с гувернером — тоже, к слову, одетым.

— Что-то случилось с Батистом? — спросил Бернар.

С негодованием Собран убедился, что Бернар из детей — самый строгий.

— Батист, — отвечал отец, — должно быть, свалился в канаву по дороге между Вюйи и Жодо, Не могли бы вы вдвоем помочь искать его?

— Нам идти пешком? — спросил Зас.

— Возможно. И надо одеться потеплее, — сказал Бернар.

С этим они ушли.

Аньес согревала руку Поля меж своих ладоней.

— Сейчас я велю принести вам завтрак, — сказал Собран, — И если хотите, можете рассказать, о чем это вы поспорили с Батистом.

— О его пьянстве, — ответила Аньес.

— Ну разумеется.

Двумя часами позже вернулся красный как рак Бернар и, выпучив глаза, сообщил, что Батиста сейчас укладывают в кровать тетушка Софи и Алина.

— Мне пойти к нему? — без особого, впрочем, интереса спросила Селеста.

— Он еще не протрезвел, чтобы его отчитывать.

Собрану стало интересно, что такого наговорил Бернару Батист, а потом он вдруг ощутил прилив возбуждения.

— А где же мсье Кэли? — спросил он.

Бернар покраснел так густо, что в глазах его будто бы загорелся лихорадочный огонь.

— Не знаю, — ответил он.

— Батиста вы нашли вместе?

— Да… Отец, я замерз и промок, можно мне пойти переобуться?

Собран жестом руки отпустил его.

Он молчал некоторое время, в течение которого семья ждала от него какого-то решения по поводу Батистова пьянства: решения, как всегда, жестокого и безрезультатного. Пять минут спустя Собран сказал, что пойдет спросит у Софи, как Батист, а сам отправился в комнату Бернара.

Войдя к сыну, он закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— Что случилось? — спросил он.

Бернар в ответ покачал головой.

— Забудь смущение. Просто расскажи, в чем дело.

— Расскажу, если ты сядешь, а мне позволишь встать.

Найдя себе стул, Собран сел и посмотрел на сына снизу вверх — спокойно, как ему казалось, и ободряюще.

Тогда Бернар единым духом выпалил все: Батист целовался с мсье Кэли. Бернар и гувернер как раз вели Батиста, поддерживая его с обеих сторон, когда он освободился от рук Бернара и обнял учителя.