Онлайн книга «Тайна дочери пророка. Рука Фатимы»
|
– Это несправедливо! Мы должны что-то предпринять – срочно! Маффео попытался его успокоить. – Но ведь ты сам сказал, что… – Да, твое чи, твоя жизненная энергия угасает, и никакие иглы и травы не остановят этого процесса. Но ты должен понять… – И Ли Мубай крепко, до боли стиснул его в своих объятиях. И вдруг Маффео сам поверил в то, что известно: буддийские монахи – отважные воины, обладающие недюжинной силой. – Твой пульс и язык сказали мне, – продолжал Ли Мубай, – что твое чи гаснет уже несколько дней, и чем дальше, тем скорее. Но твои глаза говорят – еще слишком рано. Запаса жизненных сил тебе отпущено на много лет. Не могу понять, почему ты угасаешь! – Он покачал головой. – Как тебе объяснить?.. Представь себе свечу… вот она горит… Воска осталось еще много. Внезапно открывается дверь, кто-то входит – и ветром задувает пламя… Да, именно так! Кто-то поставил твою свечу на сквозняк, Маффео. Не всегда улавливал Маффео смысл метафор, которыми пользовался Ли Мубай. Что он имеет в виду? Ветер задул свечу… Свеча – это его жизненная энергия. Кто устроил сквозняк?.. Кто гасит свечу?.. Неожиданно словно ударила молния – его осенило… В глазах помутилось, он зашатался. Ли Мубай подхватил его под руку, чтобы он не упал. – Не хочешь ли ты сказать… – выдавил он. Чья-то ледяная рука схватила его за горло и начала душить… Ли Мубай кивнул: – Да, именно это я и хочу сказать. – Но что это может быть?! – почти прошептал Маффео – ему не хватало воздуха. – Может быть… яд? – Не знаю. – Ли Мубай тряхнул головой и сжал губы. Никогда Маффео не видел монаха таким серьезным. – Иди к Беатриче, женщине из Страны заходящего солнца. Она знает то, чего не знаем мы. В последнее время я наблюдал за ней в лечебнице и убедился в этом. Спроси ее совета. Может быть, ее наука поможет тебе… Моя же бессильна. – Хорошо. Завтра же утром… Монах отрицательно помотал головой. Взгляд его совсем не понравился Маффео: он был угрожающе серьезен. – Нет, ты должен пойти сегодня же! Посоветуйся с ней, Маффео… Мне тяжело об этом говорить, но у тебя не так много времени, чтобы ждать до завтра. В этот вечер Беатриче вернулась поздно – уставшая, измученная еще больше, чем в другие дни. И в то же время она испытывала удовлетворение: Янг Вусун чувствует себя намного лучше. Уже через два часа она вынула бамбуковую трубку у него из груди и залатала небольшую ранку кусочком кожи, как дырку в ведре. К счастью, не оправдались ее опасения, что пневмоторакс повторится. Наоборот, легкое Янг Вусуна закрылось, а еще через три часа она отважилась снять наклейку и зашить рану. А когда поздним вечером в последний раз осмотрела больного, в левом легком почти не прослушивались посторонние шумы, словно оно расправилось само по себе. Как это получилось без дренажа и отсоса, она не могла объяснить. Ну что ж, много лет она работает врачом и знает – бывают разные сюрпризы, чаще всего неприятные. На этот раз ей повезло, и слава богу! В свою комнату она вошла в темноте. Служанка, должно быть, забыла зажечь лампы. Минг сделала бы это в целях экономии масла. А заодно намекнула бы, что порядочная женщина в такой час уже давно должна быть дома. Да уж, не страдает она из-за отсутствия старой служанки – приятных ей снов. Раздеваясь и тихо улыбаясь про себя, Беатриче вдруг услышала чье-то пыхтение. Замерев от страха, она уставилась в темноту… Кто прячется в ее комнате?.. Сосчитала до трех – никаких признаков: ни тени, ни шороха… – Кто здесь? – И попыталась нащупать дрожащими руками вазу на маленьком столике у кровати. Не слишком массивная, но, если со всей силы запустить ею в голову, – даже крепкому мужчине не поздоровится. – Кто здесь? – настойчиво повторила она. Ваза в руках придавала ей уверенности. – А ну-ка, выходи – поговорим! – Это я, Беатриче, – донесся голос со стороны окна. – Маффео? Она напряженно всматривалась в темноту и наконец увидела его: сидит, согнувшись, на стуле… – Маффео… что ты здесь делаешь? И почему, ради всего святого, ты сидишь в темноте?! Беатриче протянула руку за коробком спичек, чтобы зажечь лампу, но Маффео жестом остановил ее. – Не надо, не зажигай свет… – попросил он. – Он слепит глаза. От звука его голоса она застыла на месте – он был такой жалобный и слабый, как стон умирающего… Беатриче испугалась. Набравшись решимости, подошла к окну и открыла занавеси: на беззвездном небе сияла бледная луна, освещая лицо Маффео блеклым светом. Маффео закрыл глаза рукой, но Беатриче заметила, что оно очень красное… У него жар!.. Сделав два шага, положила руку ему на лоб: горячий, как раскаленная плита… – Что случилось? Нащупала его пульс: такой частый, что сбилась со счета. – Я умираю, Беатриче, – еле слышно проговорил Маффео. – Совсем скоро я… – Ерунда! – решительно возразила Беатриче и сама испугалась своей резкости. – У тебя жар. Но от этого не умирают! «Если, конечно, нет серьезных причин», – добавила она про себя. – Знаю твой оптимизм, Беатриче. Но уже слишком оздно… – Он отдышался, как после бега на длинную истанцию. – По словам Ли Мубая, у меня осталось мало времени и надо что-то делать. Я должен все тебе рассказать. Поэтому… – А если ты неправильно истолковал слова Ли Мубая, – перебила она его. – Так что же он тебе сказал? – Что свеча моей жизни угасает… что-то в этом роде. Я не совсем понял его. Но он недвусмысленно дал понять… – Маффео жадно облизал губы. – Воды… пожалуйста, дай мне воды! Я страшно хочу пить!.. – Если Ли Мубай считает, что твоя свеча гаснет, почему он ничего не сделал, чтобы помочь тебе? Она бросилась к кувшину, налила воды в бокал, подала Маффео. Страх за жизнь друга сменился негодованием в адрес Ли Мубая и всех китайских врачей в этом монгольском царстве. – Ведь он владеет иглоукалыванием, знает травы… Господи, почему же он не займется твоим лечением?! Если не может сам – надо привлечь коллег, как принято в моей стране! – Поверь, Ли Мубай не в силах мне помочь. А если он бессилен, никто в Тайту и подавно не поможет. – Маффео схватил бокал и выпил с такой жадностью, что половина воды расплескалась и растеклась по груди. – Он много дней пытался меня лечить… но все безуспешно. Процесс зашел слишком далеко, и его невозможно остановить. Несколько часов назад он сказал, что я умру. Возможно, это яд. – Яд? – выкрикнула Беатриче. Невероятно, дико, отвратительно… Она не поверила своим ушам, не захотела поверить. – Он что, серьезно думает, что тебя отравили? |