Онлайн книга «Кошки говорят "мяу"»
|
— Никаких. Кроме… — она замолчала. — Кроме? — Да так… ерунда, — она тряхнула головой, словно стряхивая с себя какую-то мысль. Слушай, ты меня трахнешь, или?.. — Или. Лучше ты меня. — Идет. — Идет? — я сладко потянулся. — Идет рыжая блядь по дорожке, у нее заплетаются… Но договорить она мне не дала — откачнулась назад, как-то хищно подобралась, а потом резко, словно развернувшаяся пружина, прыгнула на меня, раскинув в прыжке колени в стороны. Я и охнуть не успел, как ее колени бухнулись в тахту, с обеих сторон как клещами стиснули мои бедра, а руки стали умело и быстро расстегивать ремень и молнию на моих джинсах. Она не играла, не шутила и больше ни на что не отвлекалась. Как кошка. Кошки не умеют заниматься сразу несколькими делами. И если уж чем-то занялись, то не отвлекутся, пока не закончат. * * * … - Стало быть, крутые люди ценят мой талант, — сказал я, потушив бычок в пепельнице, — а ты фыркаешь… — Я не фыркаю, я мурлыкаю. Мур-мур-муркаю. — Муркать — муркай, а прочитать могла бы. Хотя бы из вежливости. Вон твой муж — все пять моих трудов на самом видном месте в кабинете держит. И еще двадцать — пиратских. Ну, их-то читать непросто, там падежи путаются, но мои-то… — Да, — кивнула она и потерлась носом мне о щеку. — Он говорил… Мне стало приятно. Заочная похвала такого мужика, как ее ковбой, была по-настоящему приятная, потому что… Я всегда хотел быть похожим на такого, всегда делал вид, что я такой, даже кое-кого мог и провести… Только не Рыжую. Я делал вид, а он сделал себя. И хоть усы сбрей, хоть смокинг напяль, хоть жену его трахни, а — хрена лысого. Рыжую не обманешь. Рыжие, они не такие, как все, они… Бляди они, да, Кот… Эх, пора домой, что-то я по тебе соскучился, что-то мне тебя не хватает… Не у кого силенок позаимствовать, когда настроение херовое, когда силенок не хватает, чтоб потягаться… С кем? И зачем? Машинально ища взглядом Кота, я наткнулся на фотографию Ковбоя и Рыжей, глянул на его стройную, подтянутую фигуру в сидящем, как влитой, смокинге, глянул в его ковбойски-серые, голливудски-стальные глаза и… Заглянул в другой мир. Мир, холодный и спокойный, как громадная толща воды, где плавают рыбки, такие небольшие, юркие… Пираньи. Что ж, мне приятно? Имею право. Такие люди ценят. Такие люди — и без охраны… Ну, он-то без охраны вряд ли в сортир ходит. — Слушай, а у него есть охрана? Ну, личные эти… Бодигарды? — Угу, — сонно пробормотала она. — Сколько? — Не знаю… Когда на стрелки ездит — двоих берет, да и то — так, для ритуала. Кто его тронет?.. — Стрелки… Урка рыжая. А вдруг тронет? — У них вдруг не бывает. А от не вдруг нет лекарства. Но с «не вдруг» у него все отлично… Правда, недавно… — Классный парень. — Лучше не бывает. — А я? — Что ты? — Не лучше? — Ю? … Нет, она произнесла не русское бессмысленное «ю», а так спокойно и небрежно спросила: «You?» (Ты?), что я машинально ответил на том же языке: — Ye-a, me, my love. So, what's wrong with me, dear? Haven't I fucked you O.K. or what? [7] А в ответ услышал… — Just nothing, love. Nothing's wrong with you, dear. You've fucked me O.K., maybe even a little better than he had. And the hel'uva nice guy you are, honey. But don't you ever fuck with him, because, — она сделала эффектную паузу, — because when you fuck with him you'll fuck with the best. [8] Слушай, а ты говоришь совсем без акцента, — сказал я, думая совсем о другом. Не о том, как, а о том, что она сказала. И кстати, с акцентом, но… — То есть… — Я же жила там, — пробормотала она в полудреме, придвинулась ближе, и уткнувшись носом мне в ключицу, обняла меня шею. — Почти год… Там — мой бывший. И дочка… — Чья дочка? — Наша… Моя. От бывшего. — Сколько ей лет? — Девятна… Уже двадцать. — Рыжая? — зачем-то спросил я. Ее кулак больно ткнулся мне в бок. — Хватит с тебя одной рыжей, дрянь старая… — кулак превратился в ладонь, а ладонь мягко легла мне на брюхо. — А где ты жила? В смысле… — В Бостоне, — она подавила зевок. — Ты был в Бостоне? — Нет… Ты говоришь с акцентом, но не с русским, а… Ты сказала не hell of a nice guy, а — hel'uv a nice guy… Так говорят в Восточных Штатах… Откуда у тебя взялся такой акцент? — В Южных, — пробормотала она. — Миссисипи… Но это не я так говорю. Ты что не помнишь? Я помнил. Эти самые слова и с этим самым, южным, акцентом произнес персонаж первого романа «Короля ужасов», как его бездарно называют у нас, и «…our best serious anatomist of horror», [9] как написали где-то у них, с которого началось мое знакомство с его мирами, вернее, миром, куда я нырнул сначала лишь в расчете подзаработать деньжонок, но… Но нырнув, не захотел выныривать, хотя деньжонок, конечно — с гулькин хер. Мир, созданный «Королем» не то, чтобы понравился мне, а просто я как-то сразу поверил в него… Он был чужой, там жили, существовали силы, которые могли раздавить, перекорежить весь наш мирок, просто не заметив — чужие силы, но… Я мог в нем дышать… Мне трудно объяснить это, трудно сравнить это с чем-то понятным, с чем-то объяснимым, потому что был лишь один случай в моей жизни, чем-то отдаленно похожий на… Но это все равно, что объяснять икс через игрек, потому что… Потому что я сам не понимал смысла случившегося тогда со мной… Ну, хотя бы потому что я был тогда здорово пьян, и… 11
… Был здорово пьян, но не от бутылки вина, выпитой на пляже с девчонкой из здешнего приморского городка, работавшей в газетном киоске на набережной и подмигнувшей мне с утра, когда давала сдачу мелочью с рубля за купленный голубой конвертик… Был пьян от девчонки, от того, что она была старше меня, от ее босых ног, с кошачьим изяществом перебиравших пальцами мелкую гальку, загорелых так, как могут загореть только ноги девчонки, круглый год живущей у моря… |