Книга Дитя феникса 2, страница 82 – Барбара Эрскин

Дональд задержал дыхание. Он почувствовал, что его руки дрожат, и стиснул рукоять кинжала.

– Пожалуйста, не забирай меня теперь. – Голос Элейн был просительным, а ее глаза были полны слез. – Пожалуйста, не сейчас.

– Боже правый! – шептал Дональд. – Что значит «не сейчас»? – Он бросился к кровати, обнимая Элейн и ребенка, и уткнулся лицом в ее шею. – Что это значит? – повторил он с болью.

Элейн дрожала.

– Я… я не знаю. – Она сглотнула. – Думаю, когда-нибудь я постарею. Я постарею намного раньше тебя, Дональд…

– Не говори так! – Его глаза сверкали гневом. – Я запрещаю тебе говорить так! Это мерзко! Он никогда не получит тебя, ты слышишь меня? Я уже сказал тебе. – Он тряс головой, подобно раненому животному. – Я уже сказал тебе, что я буду бороться с ним даже в аду, если придется. Ты не уйдешь к нему, Нэл, никогда. Ты моя! Ты слышишь меня? Ты моя!

Он вдруг понял, что она плачет и что зажатый между ними Гратни тоже тихо заплакал. Его личико болезненно исказилось. Элейн кротко поцеловала его, а потом посмотрела на Дональда и улыбнулась сквозь слезы.

– Мы будем бороться с ним вместе, – сказала она мягко. – Так или иначе мы будем бороться с ним. Все будет хорошо, я обещаю.

VII

Взгляд Ронвен был неприступно жестким.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, милая. С чего вдруг король должен явиться сюда? Ему здесь делать нечего. – Она смотрела на колыбель возле кровати. – Пока ты не наскучишь лорду Дональду.

– Я ему не наскучу, – парировала Элейн. – Он возвратится ко мне, как только я совершу обряд очищения после родов.

– Я рада слышать это. Но он будет с тобой, пока вы счастливы с ним. А когда тебе будет плохо, тебе потребуется другой.

– Сначала он должен будет меня убить, Ронвен. – Элейн сказала медленно. – Как ты не понимаешь этого?

– Нет, – покачала головой Ронвен. – Ты должна родить от него ребенка.

– Нет! – Элейн схватила ее за плечи и стала трясти. – Нет, я никогда не рожу ему ребенка. Как ты не можешь этого понять? Никогда!

Она разозлилась, ощущая, что сильно дрожит. Подойдя к колыбели, она взяла Гратни и обняла его. Женщины в замке боялись Ронвен. Она знала о слухах, будто эта старуха с холодными глазами, одержимая заботой об Элейн, была безумна. Слыша их, Элейн иногда чувствовала, как ее вновь одолевают сомнения.

– Я не хочу больше никаких детей, Ронвен. Но если мне суждено иметь их, они будут от моего мужа.

Ронвен улыбнулась.

– Конечно, милая, – сказала она и посмотрела на кровать. Там, надежно укрытый под подушками и валиками, лежал спрятанный ею феникс. Пока он был там, Элейн принадлежала своему королю.

VIII

Первый раз, когда Дональд возвратился на ложе своей жены, он был настороженным и робким, как чужой. Он наблюдал, как она рисовала защитное кольцо вокруг их ложа, приказывая Александру оставить их в покое. Это казалось слишком простым способом отвадить призрак, но она в это верила, и она жаждала Дональда.

Смеясь, Элейн положила его руки на твердый живот, на упругую грудь, и с этого момента она больше не могла себя сдерживать. Они занимались любовью после столь длительного воздержания, и все было лучше, чем прежде.

IX

Джедбург. Февраль 1267

Дональд взял ее с собой на юг, ко двору короля, когда вместо снега пошли дожди и промороженная земля начала оттаивать. Он хотел побыть с нею подальше от Килдрамми. Вдали от его матери, подальше от призрака, который часто посещал их. Живая атмосфера двора отвлекла бы ее, и умерший король, конечно, не будет посещать своего сына.

Как он и ожидал, замок был полон народу; было шумно и весело. В большой зале гремели музыка и смех. Трубадуры и придворные музыканты, акробаты, дрессировщики соперничали друг с другом, чтобы развлечь короля и королеву после строгого Великого поста. Но был и неприятный сюрприз: одной из причин для веселья был приезд принца Эдварда, брата королевы. Он приехал из Хаддингтона, где он вербовал отряды для борьбы с мятежниками в Англии. В свои двадцать восемь лет Эдвард был прекрасно сложен, высок и по-своему красив; он был женат с пятнадцати лет.

Первые две его дочери умерли в младенчестве, но теперь у него был годовалый сын Джон, названный в честь дедушки. Неприязнь, которую Элейн питала к своему английскому кузену, была сильнее прежней. Теперь они относились друг к другу с ненавистью, подозрением и негодованием, которые росли и развивались все эти годы в редких случаях их встреч. Она не понимала, почему с раннего детства он выбрал мишенью для нападений именно ее. Она не сознавала, что Эдвард чуял в ней непокорный дух, который он никогда не будет способен приручить, и поэтому расценивал ее как личную угрозу.

Его присутствие далеко не скрашивало их посещение. Элейн избегала короля, королевы и их гостя, как только могла, но совсем избежать внимания Эдварда она не могла.

Столы внизу убрали, и гости устроились, чтобы послушать музыку одного из придворных музыкантов принца Эдварда и переварить тяжелую пищу, когда Эдвард впервые обратился к Элейн.

– Итак, наша прекрасная кузина теперь жена наследника графа Мара. Как я узнал от моего шурина, у него есть пять графств в Шотландии, которые вы получите. – Он склонил к ней голову, ожидая услышать смех Элейн. Она засмеялась тихо и натянуто.

Элейн напряглась, но рука Дональда жестко легла на ее руку. Он обратился к принцу Эдварду.

– Моя жена настолько прекрасна, что заслуживает тысячи графств, ваше высочество, – сказал он спокойно.

На щеках Эдварда выступил румянец, затем он откланялся.

– Как галантно вы пристыдили меня, лорд Дональд, – сказал он, холодно улыбнувшись, после чего отвернулся.

Дональд и Элейн смотрели друг на друга, пока музыкант настраивал лютню. Оба почувствовали тень, парящую по залу, прежде чем зазвучали первые высокие ноты. Элейн задрожала. Радость от визита была испорчена.

X

Когда они возвратились в Килдрамми, Элейн знала, что опять была беременна.

Считая в глубине души, что беременность убережет ее от Александра, Элейн пробовала скрывать это от Дональда максимально долго. Когда наконец она открылась ему, он был в восторге, но, несмотря на его заверения и ее просьбы, на сей раз он оставил ее еще скорее. Рыжеволосая молочница была теперь замужем за пекарем и тоже беременна. Дональд поклялся, что не взглянет ни на какую другую женщину, однако счел необходимым ехать на юг, чтобы присоединиться к отцу в Данфермлайне, и Элейн вновь осталась одна. Ронвен не медлила с нападением.

– Итак, милая, он снова оставил тебя. Ты все еще уверяешь, что он любит тебя?

Элейн сидела в проеме окна и даже не обернулась.

– Я не обвинила бы его, если бы он счел меня уродливой. Но дело в его матери: он не может спорить с нею. А церковь учит, что грешно спать с женщиной, пока она беременна.