Книга Дело Белки, страница 102 – Александр Даган

С этим я не мог спорить, но и не мог согласиться. Мои чувства тоже вовсю противились тому, что Иван Иванович оказался тем самым преступником, который стал причиной не только злоключений защитников, но и жестокой бойни, все еще продолжающейся где-то за нашей спиной.

— И что с ним теперь будет? — печально спросил я, пытаясь представить кару, которая обрушится на полюбившегося мне сказочного героя.

— Думаю, это зависит от того, чем закончится сегодняшний день, — философски ответил кот. — Пока Велес просто выкинул его на «эту сторону» и велел отправляться под домашний арест.

— Как бы он и вас, болтунов, не выкинул! — заметил Серый. — Смотри, котяра. Все только нас и ждут!

Барс Мурзоевич негодующе зашипел, но все же прибавил ходу, так как ковры Велеса и Василисы и впрямь почему-то остановились и парили рядышком, немного не долетев до весьма странного атмосферного явления. Примерно метрах в ста перед ними клубилось невероятное, источающее изумрудное сияние облако.

— Камни там! — коротко предупредила Василиса, когда наш самолет поравнялся с ее ковром.

— И чего ждем? — раздраженно поинтересовался волк, чье настроение, испорченное разговорами об отступничестве Ивана, даже не думало улучшаться.

— Вас! — повысил голос его начальник, также не отличающийся хорошим расположением духа. — Мурзоич, что можешь сказать?

— С подробностями? — воодушевился Кот Ученый.

— Коротко! — охладил его порыв шеф.

Приподнявшийся было для чтения очередной лекции Барс Мурзоич разочарованно сел на задние лапы и, демонстративно отвернувшись от облака, уныло выдал затребованную справку:

— Мы имеем дело с реликтовыми китайскими драконами Лун, точнее, Цин-лун, еще точнее, с их крылатой разновидностью Ин.

— Много их там?

— Трудно сказать. Но если учитывать плотность и размер созданного ими облака, три, максимум четыре.

— Я говорила — Горыныч не справится! — словно продолжая прежний спор, заявила шефу Премудрая.

— Тебе же хуже! — пожал плечами Велес и закончил уже для всех: — Значит, так! Удержать в одиночку трех Цин-лунов я не смогу. Почему задерживается Горыныч, не знаю. Если бой закончился, он сам мог попасть в оборот. Поэтому… Идем на облако, стреляем кто чем может, и расходимся…

— А успеем? — ухмыльнулся кот.

— Надо успеть! — отрезал Велес. — Дальше будет хуже. Тебе, Василиса, и тебе, Мурзоич, придется играть роль приманки. Снижайте ковры, сбрасывайте по очереди пассажиров, финтите, главное — заставьте драконов лететь за вами.

Я начинал жалеть, что снова стал человеком. Перспектива соскочить с ковра и остаться в чистом поле на виду у разгневанного китайского дракона представлялась мне гораздо более страшной, чем попытка ускользнуть от него на ковре, управляемом Барсом Мурзоевичем. Волку тоже идея шефа показалась сомнительной.

— А если они предпочтут заняться наземной целью?

— Тогда молитесь! — посоветовал бог. — Только не мне. Я буду занят! Мне предстоит добыть камни! Вопросы есть?

— Не-а! У меня только последнее желание приговоренного! — бесшабашно пошутил кот, которого почему-то несказанно радовала вся ситуация.

Зато вопросы, вернее возражения, нашлись у Счастливчика:

— Простите, Велес, — Дмитрий демонстративно отложил в сторону арбалет. — Но я по реликтовым животным стрелять не буду.

— Ну и дурак, — не стало церемониться с защитником божество. — Надеюсь, остальные понимают, что шансов против Цин-лунов у них нет? Тогда вперед!

С этими словами он отправил свой ковер в сторону облака. Я отдал должное мужеству нашего начальника. Он не только посылал нас в бой, но и сам готов был первым атаковать опасного противника. Интересно, что кот и волк оказались совсем другого мнения.

— Ха! Как тебе это нравится, Серенький?! — ехидничал Барс Мурзоевич, пытаясь не отстать от шефа. — «Вперед!» Нет чтобы нас или Васечку пустить первыми!

— Да уж! — в кои-то веки согласился со стражем дуба завхоз. — Всегда он так! Разбудит лихо, а нам расхлебывать.

Буквально через пару секунд я понял, что имели в виду ветераны Общества. Велес летел как бог — бесстрашно, красиво, стремительно. Цин-луны, наверное, и сообразить толком ничего не успели, а его ковер уже прошил их облако и неудержимо понесся дальше. Зато, когда до драконов добрались мы, они уже не только все поняли, но и очень разозлились. Две зубастые пасти исполинскими дыроколами метнулись навстречу нашему транспортному средству, собираясь прокомпостировать и сам ковер, и всех, кто на нем находится, но наш пилот оказался во всех смыслах на высоте. Затормозив в считаных сантиметрах от клацнувших челюстей, он церемонно поклонился и гнусаво промяукал, видимо, на китайском:

— Menwei, nin hao! Nin e ma?

Зверюги просто опешили от такой дерзости, но разыгравшемуся Барсу Мурзоевичу этого было мало.

— В общем, догоняйте! — подначил он драконов и резко уронил ковер на пять-шесть метров вниз.

Пока Цин-луны оглядывались в поисках исчезнувшего из их поля зрения наглого кота, тот прошел у одного из них под брюхом и, снова набрав высоту, направил ковер прочь от рассеивающегося облака.

— Что вы им сказали? — перекрикивая свистящий в ушах ветер, поинтересовался я у Васильева.

— Спросил, не хотят ли они закусить! — усмехнулся страж дуба.

— Хотят! Причем оба! — констатировал волк, впрочем, это было излишним. Рев драконов и так возвестил нам, что Барсу Мурзоевичу удалось привлечь их внимание.

— Ну что, полетаем, смертнички?! — обратился к нам кот, дав понять, что кроме «песен направо» и «сказок налево» владеет еще и жанром «черного анекдота».

— Тамбовский волк тебе смертничек! — огрызнулся Серый и выпустил когти.

Сделал он это на удивление вовремя. В следующее мгновение Васильев-младший ввел наш персидский самолет в штопор. При других обстоятельствах я бы заорал, но не теперь. Мешала бахрома, в которую я, упав на край ковра, судорожно вцепился зубами.

— Мурзоич, выравнивай аппарат! Льва потеряем! — заорал волк.

Это было очень верное замечание. Если бы не набитый бахромой рот, обязательно сказал бы за него Серому большое спасибо, но не сложилось. Сбоку от нас что-то мелькнуло, раздался треск рвущейся ткани, и я с пучком ковровых нитей в зубах полетел куда-то в сторону. Страха не было, скорее, невероятное изумление, которое вмиг поглотила боль от жесткого удара о землю. «Мама дорогая! Так же и убиться можно!» — подумал я, не веря тому, что в очередной раз остался жив. Но факт оставался фактом. Мне удалось даже сесть и убедиться, что мои оказавшиеся невероятно эластичными кости каким-то образом снова остались целы. Теперь бы не мешало понять, что случилось с нашим летательным аппаратом.

Я огляделся и увидел, что он по-прежнему частично в небе. Видимо, один из драконов все-таки сумел дотянуться до нас своей могучей когтистой лапой. В результате передняя половина ковра с прижавшимся к ней Барсом Мурзоевичем все еще вытворяла всевозможные авиационно-акробатические трюки, а вторая оказалась в распоряжении Серого, который превратил ее в некое подобие скейтборда на воздушной подушке. Как следует оторваться от земли он не мог, зато у него получалось над ней скользить, причем с весьма приличной скоростью. Таким образом, оба Цин-луна нашли себе по персональной подвижной мишени, медленно, но верно уводящей их от изумрудного облака.