Онлайн книга «Неподдающаяся»
|
Я тут же завозилась, оглядываясь по сторонам. - Сиди спокойно,- возмутился Рисе, когда я в сотый раз попыталась перелезть на ходу ему за спину. - Мне скучно,- сообщила я. Рисе только вздохнул.- Расскажи историю. Он с недоумением посмотрел на меня и спросил: - Какую? - Любую,- сказала я и выжидательно взглянула на него черными мерцающими омутами глаз. Он сдался. Я поудобнее устроилась у него в объятиях. Он почему-то сильно напрягся, буквально пожирая меня глазами, но, резко выдохнув, пришел в себя. - Не ерзай,- хрипло попросил он,- а то вместо истории пойдешь обратно в дом. Я закивала и заинтересованно на него уставилась. - Ладно, слушай. Но вместо истории он вдруг начал полупеть-полудекламировать старую как этот мир песню, странно знакомую, будто я когда-то ее знала, но забыла, а вот сейчас вспоминаю вновь, уютно устроившись в его объятиях. Я пойду за тобой даже в ад. Я и в рай за тобой пойду, Больше нет мне пути назад. Если нужно - с тобой пропаду. Может, нас проведут ветра. Может, солнце осветит путь. Но отныне и навсегда Ты только моею будь. Я уткнулась носом ему в грудь, прикрыв глаза и тихо слушая и пытаясь… понять? Нет, хотя бы вспомнить. Я сжимаю в своих руках Ту, что прячет в своей груди Боль, отчаянье, горький страх И не просит себя спасти. Может, брежу, а может, нет. Сердце рвется, стучит в груди. Ты мне даришь столь яркий свет, Что нельзя даже тень найти. Я вздрогнула и крепче зажмурилась, чувствуя, как старые образы поднимаются из глубин и снова с болью и яростью набрасываются на разум, пытаясь заставить вспомнить, но снова и снова терпя неудачу. Я пройду через смерть, через жизнь, Я убью и умру за тебя. Если птицей взлетаешь ввысь, То покорна и мне она. Он осторожно провел когтистой рукой по моим волосам. И, сжимая в своих руках, Не пущу тебя, не проси. Будешь жить ты в моих сетях, Ты навеки моя. Прости. Его проникновенный, берущий за душу голос затих. Затихла и я, слушая перестук копыт и пытаясь не думать ни о чем. - Откуда это? - спросил подъехавший к нам ближе Илл. - Это старая песня моего народа,- ответил Рисе,- она поется только той, которую выбрал для себя раз и навсегда в этом или ином мире. Я вздохнула и посмотрела на Рисса, такого серьезного сейчас, что становилось немного не по себе. Но одно я вспомнила точно. Кто-то когда-то уже пел ее мне… кто? Не помню. Не знаю… не хочу знать. - Ты моя, Ишша,- шепнул он мне, ткнувшись носом в макушку. - Нет,- усмехнулась я,- я теперь только своя собственная. Илл как-то странно на меня взглянул. Но впереди уже вырастали стены города, и он подстегнул лошадь. Рисе поспешил следом, крепко прижимая меня к себе. Мы опоздали. Я, Рисе, Илл и Зябус стояли перед постелью почившего заказчика, над которым рыдала его вдова. От него мало что осталось, хотя руки-ноги были на месте и человек даже дышал, он просто становился все более и более прозрачным, так что уже виднелся лишь тонкий силуэт. Отныне и навеки он будет жить в созданной им самим реальности. Зябус мрачно копошился у меня на плече, что-то бурча себе под нос и изредка высказывая собственное мнение, требовательно дергая за волосы и заставляя отвечать. - Кошмар, да? - Угу. - А он не вернется? Ишш! - Угу. - А это серьезно? - Угу. - А я так тоже могу уснуть? - Зябус состроил несчастные глаза и засопел. - Я не позволю.- С уверенностью. Счастливое сопение. - Прошу прощения, мадам,- все-таки попытался вклиниться в причитания практически вдовы Илл. - Да что вы знаете! - взвилась она. Слезы тут же высохли. Красивое накрашенное личико исказила гримаса ярости.- Вас найдут и убьют! Приказ был отдан! Мой муж будет отомщен! Вы сдохнете! Пошли про… Она не успела договорить, как мои когти сжали ее горло, а в лицо заглянула смерть, сверкая белым оскалом и тихо угрожающе шипя. Оттаскивал меня Рисе, он же и успокаивал, вместе с ириком, суетящимся на плече. Почти вдова икала от пережитых ощущений, глядя куда-то в пространство и больше на нас не реагируя. - Ладно,- поморщился Илл,- пошли. Уже на улице, выйдя за ворота, мы разработали план дальнейших действий. кий силуэт. Отныне и навеки он будет жить в созданной им самим реальности. Зябус мрачно копошился у меня на плече, что-то бурча себе под нос и изредка высказывая собственное мнение, требовательно дергая за волосы и заставляя отвечать. - Кошмар, да? - Угу. - А он не вернется? Ишш! - Угу. - А это серьезно? - Угу. - А я так тоже могу уснуть? - Зябус состроил несчастные глаза и засопел. - Я не позволю.- С уверенностью. Счастливое сопение. - Прошу прощения, мадам,- все-таки попытался вклиниться в причитания практически вдовы Илл. - Да что вы знаете! - взвилась она. Слезы тут же высохли. Красивое накрашенное личико исказила гримаса ярости.- Вас найдут и убьют! Приказ был отдан! Мой муж будет отомщен! Вы сдохнете! Пошли про… Она не успела договорить, как мои когти сжали ее горло, а в лицо заглянула смерть, сверкая белым оскалом и тихо угрожающе шипя. Оттаскивал меня Рисе, он же и успокаивал, вместе с ириком, суетящимся на плече. Почти вдова икала от пережитых ощущений, глядя куда-то в пространство и больше на нас не реагируя. - Ладно,- поморщился Илл,- пошли. Уже на улице, выйдя за ворота, мы разработали план дальнейших действий. - Переночуем в одной мало кому известной гостинице. Утром срочно уматываем из города. Ты с нами? - повернулся Илл к Риссу. - Куда она, туда и я. Тоже мне, романтики. Хоть бы моего мнения кто спросил. Я надулась. Внутри что-то шевельнулось, я нахмурилась, понимая, что это ощущение опасности. Задерживаться в городе, скорей всего, не стоило. Но высказывать этого вслух не хотелось, сочтут еще трусихой. Да и потом, с парочкой наемников я уж как-нибудь справлюсь. Хозяин гостиницы оказался личностью крайне несговорчивой. Удалось выторговать только две комнаты и скудный ужин. Меня и Зябуса поместили в одну из комнат, также вручив нам домик с котом. Ребята же устроились во второй. Я возражала, причем громко и настойчиво, но меня никто не слушал! |