Онлайн книга «На суше и на море»
|
– Господа! – с облегчением снял колпак низенький куклуксклановец и вытер потный лоб. – Господа! По случаю праздника все вверенные мне заведения сегодня работают бесплатно. Девочки в курсе. Толпа радостно заревела. Часы в углу пробили полдень. – Пора! – гостеприимно пригласил горожан на выход шериф и позволил себе тонкую шутку: – Нельзя заставлять главных героев ждать. Толпа радостно загоготала и вывалила на улицу за шерифом, который, покидая салун, послал Владе воздушный поцелуй. В зале осталось лишь несколько человек, то ли не боявшихся штрафа, то ли демонстративно плевавших на шерифа. – Пойдем, что ли, поглядим? – равнодушно зевнул бек. – Проветриться надо бы… Задов возмущенно вскочил на ноги. – Вот еще! Никуда не пойду! Лева с детства не любил, когда кого-нибудь вешают за шею. Сам он своих врагов вешал исключительно за ноги. Его праведное возмущение было искренним и глубоким: – Свободу афронеграм! В зале мгновенно стало тихо, но неожиданно из угла, где сидели двое пьяных в попону рыжих ковбоев-ирландцев, послышались аплодисменты. – Сядь, Лева, – поморщившись, одернул Илья Задова так, что тот рухнул на жалобно скрипнувший стул. – Нашелся, понимаешь, аболиционист [24] -любитель! И заткнись, пожалуйста. Задов на неизвестное слово обиделся, но, продолжая невнятно ворчать, повиновался. – Бек, – тихо позвал Муромец Батыра. – Ты «тулочку» пристреливал? Бек утвердительно кивнул. – Рандеву в пятом номере, – напомнил богатырь. Батыр опять кивнул, уже поднимаясь и на ходу допивая виски. – Ты куда? – не сдержался Задов ему вслед. – Нашел развлечение? Э-эх, батыр, батыр… Я думал ты – ого! А ты… Задова слегка развезло, и он, пустив пьяную слезу, начал утирать ее тельняшкой. – Олаф, праздник уже начался? – уточнил Муромец, делая Владе знак, чтобы та принесла Леве кофе. Рыжая Борода утвердительно кивнул. Илья продолжал: – Одолжи, дружище, у местных лошадку порысистее и подведи к помосту. Да заплатить не забудь, без экспроприаций. Илья небрежно вынул и протянул викингу пару золотых червонцев. Олаф бережно взял деньги и вышел следом за беком. Илья между тем задумчиво поглядывал на Задова. – Лева, ты как? Хлебнувший черного горячего напитка Задов трезвел на глазах: было видно, что Влада кофейных зерен не пожалела. – Нормально, – буркнул он. – Но я что-то не того… – Это точно, Левка. Ладно, спишем на амуров. Кстати, тебе не кажется, что твоей девушке не надо бы глядеть на это представление, а? Взял бы ее, да и погуляли бы часок-другой. Степь тут живописная. Лева покраснел и решительно встал. – Верно! И как я сам не догадался? – Ну и давай! Найдешь нас в гостинице. И за завтрак расплатись, кстати. Илья не спеша пошел к двери, уже предвкушая, каким молодецким пинком распахнет обе ее створки одновременно. Задов подошел к стойке. Пан Пшимановский, подсчитывающий деньги, вырученные за утро, поднял глаза на Леву. – Вот! – Лева гордо высыпал на прилавок пригоршню золотых червонцев и иной валюты: дублонов, пиастров, долларов и иен. – Благодарствуем. Хозяин салуна с уважением вытащил один десятирублевик, проверил его на зуб и опустил в кассу, довольно прислушиваясь к мелодичному звяканью. Остальное он пододвинул Леве: – За эти деньги пан Джоповски может купить Питсдаун вместе с шерифом. Прецеденты были. Лева неловко сгреб сдачу, но продолжал топтаться на месте. – У пана есть еще вопросы? – иронично поинтересовался поляк. – Пан Пшимановски, – несмело начал Задов, краснея. – Пан Пшимановски, я вот что хотел спросить… Тут такое дело… Ваша дочка… Одним словом, не треба ей на площадь ходить, да?.. Подумаешь, вешают. Что тут интересного? И я бы очень хотел… – Влада! – решительно позвал хозяин. Девушка выглянула в зал и подошла к отцу. – Дочура, – Пшимановский протянул дочке запасную обойму, – пан Джоповски (Задов страдальчески поморщился) хочет погулять за городом. Присмотри за паном – он человек в наших краях новый. Девушка деловито продула ствол своего кольта, мило улыбнулась отцу и, подхватив Задова под руку, потащила к дверям. Пшимановский, покручивая усы, добродушно поглядел им вслед и, прихватив биту, начал выгонять посетителей. * * * Муромец уже стоял в первых рядах зевак, когда хозяин салуна пробился к нему и встал рядом. Илья потеснился, давая место новому знакомцу, и продолжил с любопытством обозревать разношерстную толпу. Вдруг толпа восторженно заревела в предвкушении бесплатного развлечения. – Ведут, – азартно прокомментировал происходящее куклуксклановец, стоявший слева от Ильи. Илья проследил за взглядом соседа по партеру и обернулся. По центральной улице к площади направлялись трое всадников. К луке седла шерифа были привязаны двое: пожилой негр и юный индеец. На последней паре десятков метров шериф слегка ускорился, и приговоренные вынуждены были с шага перейти на мелкую рысь. Краснокожий на ногах удержался, а вот престарелый представитель негроидной расы споткнулся, упал и проделал остаток пути лежа. Толпа зевак с одобрительными аплодисментами расступилась, пропуская главных участников представления. – За что его? – равнодушно поинтересовался Илья у Пшимановского, кивая на отплевывающегося пылью негра. – За шею, – удивленно пояснил Пшимановский. – Это дядюшка Том. Оказался не в том месте и не в тот час. В прошлое воскресенье сел в церкви во время проповеди отца Муна на скамейку для белых. Там табличка была, а он подслеповат стал, да и, между нами, вообще читать не умеет. Вдобавок сильно пьяный был. Он бедный, на закуску денег не хватает. – А автохтона за что? [25] – Прошу пана? – недоуменно переспросил хозяин салуна. – Ну этого, что в тату… – Дикарь местный, – пояснил куклуксклановец, вмешиваясь в разговор. – Пан Пшимановский неосторожно отпустил ему ящик виски при свидетелях [26] . – Чья бы корова мычала, – ехидно заметил Пшимановский. – Пан мото… вело… авто… Тьфу! Пан автохтон, в отличие от некоторых других панов, платил наличными, а не нажирался по-свински в кредит. |