Онлайн книга «Тамбовский квартет. Галопом по Европам»
|
Михайло Ломоносычу было труднее всех удержаться в корзине: он хоть и сильный, но все-таки тяжелый. Лисена схватила Серегу за хвост зубами. Волк огрызнулся: – Пр-р-рочь! Шар вновь стал стремительно терять высоту. – Мы иметь выбрасывать балласт? – спросил Петер-петушок. – Не трави душу, давно все выкинули, – ответил кенгуру. – Вот и Колючего с Парфюмером потеряли, а все равно не помогает. – Они легкие, – борясь с дурнотой, буркнул Серега. – Ладно, друзья, – тихо промолвил Михайло, но отчего-то его было прекрасно слышно. – Я тут самый старший и самый тяжелый. Удачи вам. – Михайло! – не по лисьи пискнула Лисена. Поздно – медведь отпустил лапы и выскользнул из накрененной корзины. Снизу раздался треск ветвей. Шар резко взмыл над кронами деревьев. – Он настоящий герой, – сказал Гуру Кен. – Меня есть восхищать потрясающее самопожертвование, который иметь русский! – добавил Петер. Ман-Кей затараторил: – Да, это так, йо, реальные герои! И их не один, не двое, не трое… – Помолчи, – взмолился волк. Шимпанзе заволновался, завертелся, вися на одной руке. В другой он все еще сжимал петуха. – Эй, эй, эй! – заволновался Петер. – Не крутить! Я есть плохо! – Не говорите о еде… – попросил Серега, которому стало еще хуже от беспрерывной болтанки и изменений высоты. Ман-Кей рассмеялся, и рука сорвалась. Шимпанзе покатился к краю борта. Он выпустил петуха из лапы, попытался зацепиться за Лисену, потом за Гуру Кена, наконец, за борт, но тщетно. С удивленным «йо?!» Ман-Кей исчез из поля зрения остальных зверей. – Недаром говорят, что один раз и обезьяна с пальмы падает, – грустно прокомментировала лиса. – Тут близко до ветвей. Наш друг не расшибется, – уверенно сказал кенгуру. – А вот мы не такие ловкие… Воздушный шар совсем потерял форму, и гондола снова принялась чертить по листве, погружаясь глубже и глубже. Ветер не ослабевал, скорость полета не снижалась. Ветви хлестали по бортам. Перепало и Гуру Кену. – Ай! – Кенгуру прижался ко дну, помогая Петеру, которому нечем было держаться. – Быстрей бы уж… – промолвил Серега. Корзина ударилась о крепкую ветку. Кенгуру вылетел, будто тяжелый снаряд, и с диким хрустом пошел вниз. Петух чудом остался в гондоле. Шар двигался дальше, в который раз вынырнув из листвяного моря. Лисена, Серега и Петер не говорили ни слова. Деревья вдруг кончились. Внизу темнела и чуть бликовала вода. – Озеро, – оценила лиса. – Надо прыгать. Иначе расшибемся. Правда, Серега? – Расшибемся, – подтвердил волк. – Я не иметь умений плавай! – всполошился Петер. Лисена разозлилась. – Послушайте себя! Один сложил лапки и готов сдохнуть, второй забыл, что он птица. Петер, голуба моя, лети! Маши крыльями. Что еще от тебя требуется? А тебе, серый, стыдно… И тут, как на заказ, порвалась очередная стропа. Лисена, увлеченная пламенной речью, вдруг кувыркнулась и растворилась в темноте. Волк закрыл глаза, а петух неожиданно для себя самого захлопал крыльями, разбежался и полетел! Он отчаянно лупил крыльями воздух, спеша на помощь лисе. – Дурак, но зато благородный, – мрачно выдавил Серега и стал ждать момента, когда корзина наконец-то встретится с землей. Колючий мячиком провалился сквозь листья, прокатился по веткам, пару раз ударился об особо толстые. Затем препятствия, тормозившие его скоростной спуск, внезапно закончились. Еж пролетел метра три, упал в траву, прокатился немного, замедлился и остановился. – Пф-ф-ф!.. – Колючий развернулся, расслабив лапки и спину, прижался брюшком к холодной и сырой земле. Ему было больно, тошно, но помогло умение группироваться. Где-то впереди послышались глухие удары, треск и вскрики: – Оу!.. Ай!.. У!.. Йах-ху!.. Ой! Затем на землю что-то плюхнулось. Еж почувствовал вибрацию и услышал звук. – Я гражданин суверенной страны… – проныл упавший. – Вонючка! – обрадовался Колючий. Он хотел было вскочить на лапки и побежать к другу, но стоило ежу дернуться, как тело пронзила боль. – Блин! Послышался противный голосок скунса: – Колючий… Сколько можно повторять? Я не Вонючка. Я обижаюсь на эту кличку. Меня зовут Парфюмер. Пар-фю-мер. Ясно? – Ясно-ясно, – простонал еж. – Ты сам-то как в целом? – В целом? – Скунс вымученно захихикал. – Я бы не стал говорить о целом. Я чувствую себя как пятьдесят североамериканских штатов до их объединения. – Значит, ты – развалина. Привет, коллега. Колючий с трудом поднялся на лапки и, превозмогая ломоту, побрел туда, откуда доносился голос Вонючки: – Дружище, ты хоть представляешь, что мы совсем одни? Наши так называемые партнеры полетели дальше. – Знаешь, Сэм, иногда ты ведешь себя как форменный кретин, – пробурчал еж. – Ты хочешь войти в конфронтацию? – вскинулся было скунс, но боль быстро прижала его гордую мордашку к земле. – Я хочу, чтобы ты не думал, что являешься пупом земли. Мы с тобой еще легко отделались. А представь упавшего с неба Михайло. Шар далеко не улетит. Все наши друзья рано или поздно свалятся, как и мы. Парфюмер помолчал. – Да, – сказал он наконец. – Понимаю. Что будем делать? Еж выбрел на маленькую полянку, где заприметил в темноте полосатую фигуру друга. Сэм валялся, распластанный по траве, но роскошный хвост, похожий на распухший жезл регулировщика, на всякий случай торчал вверх. – Что делать? – раздумчиво пробормотал Колючий. – Пойдем их искать, разумеется. Скунс осторожно встал с земли, сделал пару шагов. Его заметно шатало. Еж хмыкнул, а потом решил, что и сам со стороны выглядит ничуть не лучше. Вонючка Сэм развернулся к другу: – А где их искать? В какой они стороне? – Ну… – Стоп! Знаю. Надо идти туда, куда указывал мой нос после падения! – совершил научный прорыв скунс. – Ну, ты голова! – протянул Колючий. – Только твоя идея не прокатит. – Это почему? – Тебя об ветки било? Било. В воздухе кувыркало? Кувыркало. Значит, ты несколько раз мог запутать следы. Твой нос теперь может показывать куда угодно. Сэм обиделся. – Раз ты такой умный, то придумай сам, как найти остальных. Скунс отвернулся, гордо покачивая хвостом. Колючий бросил на него рассеянный взгляд и заулыбался: |