Книга Братва и кольцо, страница 12 – Дмитрий Пучков

– Поздно пить боржоми, Саурон оживился. Уже заброшены девять диверсантов.

– Когда? Кто такие?

– По агентурным сведениям, летом они перешли границу под видом сборной Монголии по конному биатлону!!!

– Они уже нашли Ширево?

– Эти всех найдут, всех зарежут.– Сарумян явно не шутил, и Пендальф подскочил, как ошпаренный:

– Фёдор!

Он рванулся к двери, но Сарумян щелкнул потайным тумблером под крышкой стола, и дверь захлопнулась. Пендальф зигзагами понесся к окну, кряхтя взобрался на подоконник, но ставни чуть не оттяпали ему пальцы, лязгнув сверху вниз, отрезая и этот путь к отступлению. Пендальф сиганул с подоконника через голову Сарумяна, явно намереваясь уйти через камин в дальнем углу оранжереи. И это у него почти получилось, но, втиснувшись в трубу, старик застрял в ней, нелепо суча ногами. Сарумян невозмутимо продолжал накручивать на вилку лососину и болтать как ни в чем не бывало:

– Это, конечно, если карапузы их не перебьют, в чем лично я сильно сомневаюсь. Карапузы – маздай!!! Мордовия – форева!!! – Внезапно он отложил вилку, нахмурился, и чеканя каждое слово, предложил: – Вступай в нашу шайку, Пендальф, третьим будешь. Присоединяйся, брат, не пожалеешь, а иначе всё одно – смерть.

Он подошел к камину, ухватился за брючный ремень и выдернул Пендальфа из трубы. Тот с грохотом повалился на землю, приподнялся на одной руке – чумазый как черт, отер лицо и выпалил комсомольско-допросное:

– Толково придумано, Сарумян. Только не брат я тебе, гнида черножопая!

Свободной рукой, которую Пендальф держал за спиной, он метнул в Сарумяна кочергу, предусмотрительно притыренную во время падения из трубы, но промахнулся и тут же еле успел увернуться от «неопознанного летающего объекта» – не было времени разглядывать, чем же Сарумян намеревался расквасить ему башку. Зато он успел откатиться в сторону и швырнуть в неприятеля антикварной табуреткой, которая развалилась в воздухе на десяток частей и нанесла Сарумяну массированный урон в области паха и других, менее важных, частей тела. Скорчившись от боли, тот успел запулить в Пендальфа вазой, вилкой и крышкой рояля, пока тот искал чем ответить. Постепенно Сарумян оттеснял соперника к входной двери, и вскоре эта тактика принесла ему успех – он исхитрился зажать голову Пендальфа дверью и слегка придушить. Сознание оставило Пендальфа вместе с последним ударом по почкам. Сарумян склонился над поверженным врагом и прошипел:

– Не кривляйся, Пендальф, не на того напрыгнул. Моё кун-фу сильнее твоего, вспомни лучше, собака, чему тебя учил наш сенсей: «Никогда не применяй искусство кун-фу в корыстных целях!!! Убивай ради удовольствия!!!»

G

Фёдор и Сеня пробирались по картофельному полю. Лето стояло хорошее, в меру дождливое, в меру солнечное. Картошка уродилась на славу – ботва доходила почти до плеч карапузов. Сеня чисто по привычке собирал с листа колорадского жука и со смачными прищелкиваниями давил его в пальцах. Он так увлекся общественно-полезной работой, что не заметил, как Фёдор сорвал пару листиков, сделал пару шагов в сторону и присел. Сеня прошел еще несколько шагов и только в очередной раз, подняв голову, понял, что потерял Фёдора из виду. Лоб его моментально покрылся испариной, он отер грязные руки о штаны, сложил их рупором и заорал дурным голосом:

– Фёдор Михалыч! Фёдор Михалыч!

Фёдор подскочил как ужаленный, придерживая штаны рукой и непонимающе вращая головой. Сеня, завидев товарища, облегченно выдохнул:

– Блин, я, типа, подумал, что ты слинял.

Фёдор недовольно скривил свое и без того не самое симпатичное лицо и грубо оборвал приятеля:

– Чё ты гонишь?

– Ну, я, типа, старикана вспомнил,– запричитал Сеня.

– И чё? – всем своим видом Фёдор показывал что процесс, прерванный Сениной истерикой, явно не заладился.

Сеня попробовал было оправдаться:

– Он сказал: «Сеня, потеряешь пацана – глаз на жопу натяну». И ведь натянет.

Фёдор примирительно усмехнулся:

– Сеня, мы ещё только до огорода дошли. Да ладно, забей! – Он явно не собирался бросать начатое дело на полпути, но в этот самый момент всем его намерениям пришел окончательный и бесповоротный кирдык в лице двух друзей – Мерина Гека и Пилигрима Чука, вывалившихся из зарослей картофеля прямо у них перед носами.

– Фёдор! Мерин, ядрен батон, это же Фёдор! Я смотрю, вы тут к сельской поэзии приобщаетесь? – гоготнул Гек и начал декламировать что-то на тему: «Хорошо в деревне летом…»

Сеня побагровел и принялся загораживать Фёдора своим неслабеньким телом:

– О ну, отвали, вуайерист проклятущий!!! Впрочем, его слова не нашли никакого отзыва у двух проходимцев, чье настроение сегодня явно зашкаливало, вероятно, в связи со внезапно подвалившей им свободой. Они принялись отпускать остроты с еще большим рвением, и тогда Сеня на правах личного телохранителя «мистера Фёдора» решил применить грубую физическую силу к нарушителям спокойствия и просто-напросто швырнул Чука и Гека оземь. Те со всей дури брякнулись в заросли ботвы, и из-за их пазух посыпалась свежеворованная картошка.

– А это что за ботва?! Хищение сельхозпродукции? – неожиданно приободрился Сеня, но тут над его головой что-то громыхнуло с такой силой, что ему только и оставалось, что ойкнуть и рухнуть вниз, прикрывая голову руками.

Откуда-то справа им наперерез пробирался через картофельную плантацию хозяин местных полей, размахивавший дробовиком и яростно вопивший что-то многообещающее для подростков, шагнувших в постпубертатный период своего развития:

– Ворье растет! Поймаю, пасть порву, моргалы выколю, рога поотшибаю!!!

Карапузы сорвались с места и ринулись бежать прочь, пригибаясь к земле и петляя, как пьяный заяц на озёрном льду. При этом они не стали оставаться в долгу в словесной перепалке с рассвирепевшим фермером.

– Вот же, контра недобитая. Картошки ему жалко. Дождётся, гад, скоро наши в деревню вернутся,– проорал Гек и добавил уже вполголоса: – Давай за мной, я дорогу знаю.

– Точно, Гек. Всё ему, гаду, припомнится,– вторил ему Чук, и только Сене было не до мстительных выпадов, он бежал в сам хвосте колонны и совершенно оправданно больше всех переживал за сохранность своей задницы…

Когда картофельное поле, казавшееся практически бесконечным, все же закончилось, карапузы со всей дури посыпались в мелиоративную канаву, отделявшую поле от просёлочной дороги.

Гек, удачно свалившийся на Чука и тем самым смягчивший свое падение с немаленькой, в общем-то, высоты, попробовал на прочность передние зубы и удовлетворенно хмыкнул:

– Было круто!

Его приятель явно пострадал куда больше – с озабоченным видом он ощупывал свою промежность, и лицо его мрачнело с каждой секундой.

– Кажись, я чего-то сломал.

– Ты поменьше думай о соседских телках. Был бы не так напряжен – ничего не сломал бы.– Хорошее настроение не оставляло Гека. Чук только отмахнулся от гогочущего дружка и осторожно, практически с небывалой нежностью засунул руку себе в штаны. Настороженности на его лице явно прибавилось, он медленно потянул руку и вытащил… раздавленную картофелину.