Онлайн книга «Иван-царевич и С. Волк. Жар-птица»
|
— Чего изволите, господа хорошие? — изо всех пор его заплывшего жиром лица гостеприимство буквально сочилось, а уголки рта уползли в район ушей, и все еще не остановили свое перемещение. Его более чем округлая фигура не просто говорила, а излагала в мельчайших подробностях фирменное меню заведения, изобилующее жирами, углеводами и пережаренным маслом. Волк вальяжно ухнул свою часть поклажи на пол, подбоченился, отставив правую ногу, и, прищелкнув пальцами, произнес: — Все! — Будет исполнено, — прогнулся хозяин и гаркнул: — Марьяна! Все, что есть — мечи на стол! Баре ждать не любят! — Гут, — удовлетворенно кивнул Серый, подмигнул Ивану — мол, учись, как надо. — А теперь веди нас наверх, покажи нам наши комнаты. Самые лучшие! — Пожалте, господа, пожалте, хорошие, — и хозяин, как мячик, выпущенный из катапульты, помчался вверх по винтовой лестнице, гремя ключами на ходу. Номера Волка и Ивана были рядом, в самом конце длинного коридора. В обеих комнатах было по большому окну, выходящему во двор, широкой мягкой кровати с балдахином, тумбочке, столу и резному гардеробу необъятных размеров. Стены были оклеены голубыми полосатыми обоями в веселенький желтенький цветочек. — Гут, — еще раз похвалил Серый, окинув обстановку прищуренным глазом знатока. — А что, хозяин, можно ли купить у тебя коней? Хороших, конечно. — Можно, можно, господа хорошие, отчего же нельзя, — взмахнул пухлыми ручищам пан Козьма, как он успел представиться. — Есть у меня коники, как специально для вас берегу. Молодые, горячие… Царевич вздрогнул. — …звери, а не коники! Всего за ничего уступлю, сущие пустяки. За таких коников — это вообще даром!.. — Ладно, — важно промолвил Серый. — После ужина посмотрим. Или утром. Да смотри, утром нас не буди, как встанем — так встанем. Но завтрак чтобы горячий был. И побольше. — Как прикажете, господа хорошие. Ваша воля, пане, — снова раскланялся пан Козьма. Ужин был хорош. Хозяин собственноручно подкладывал гостям все новые и новые блюда, на все лады живописуя их достоинства. Впрочем, друзей не надо было долго уговаривать. Должное восхитительной, хоть и чересчур пряной кухне «Козьмы Скоробогатого», а также его фирменной сливовой наливке они отдали от всей души, и даже не заметили, как разомлели, как усталость и истома разлились по телу, а глаза начали сами собой закрываться. Тряхнув головой, Волк вскинулся с усилием: — Все, хозяин, спасибо твоему дому, а хватит нам откушивать, пора на покой. За ужин завтра рассчитаемся, за все вместе. — Как изволят пане, — склонил толстый загривок пан Козьма. — А вот давайте только на прощание… перед сном, то есть, попробуйте еще наш паприкашик из зайчика с перечным соусом… Марьяна у нас такая мастерица на энти штучки, чудо-девка… И тут же крикнул: — Марьяна, господам в нумера водички в кувшинах поставь, а то поди, небось, ночью им попить захочется с твоих перецев-то! Да кружки не забудь, растяпа! — Почему она у вас все время молчит? — спросил Иван. — Да немая она от рождения, вот, из милости только взял, душа у меня добрая, от того и страдаю, от доброты своей да доверчивости. — Взял, да не прогадал, — полупьяно ухмыльнулся Волк. — С такой стряпухой от постояльцев, поди, отбоя нет? И только тут он заметил, что те немногие крестьяне, что сидели в общем зале с вечера, потягивая наливку, куда-то уже запропали, а за окошками — чернота непроглядная, и только слышно, как где-то во дворе работники задают корм скоту да носят воду. — Слушай, Сергий, кажется мы немного припозднились, — ткнул Иван его локтем в бок. — Хозяева уже спать хотят, да и нам пора, мне кажется… — Все, все… Уходим. По коням, Иванушка! Айда за мной, на боковую! Снилась отроку Сергию пустыня Самум. Палящая жара — снаружи и изнутри. Воды! Воды! Хоть каплю воды! От невыносимого зноя плавился песок и тек по каменному дну золотистыми ручьями. Попробовал Серый отхлебнуть из того ручья — и слезы брызнули из глаз — обжигающий вкус перца опалил ему рот и глотку, и в желудке разгорелся перцовый пожар, мгновенно охвативший все тело… С душераздирающим стоном Волк сел в кровати. — Хозяин… Каналья… Чтоб тебя на том свете так потчевали… И тут он вспомнил про кувшин, который должен находиться где-то тут, в комнате — он ясно помнил, как вчера вечером пан Козьма приказал немой служанке… да, Марьяне… принести и поставить им в комнаты по кувшину с водой. И по кружке. Впрочем, если он доберется до кувшина, то кружка ему не понадобится. В этом он был абсолютно уверен. Чиркнув спичкой, Серый сразу обнаружил свечку, кувшин и кружку. Все было заботливо расставлено на прикроватной тумбочке — только руку протяни. Подпалив фитилек, Серый с блаженно улыбкой предвкушения ухватил кувшин двумя руками, и вдруг ему почудилось… или нет… что из-за стены, из Ивановой комнаты, доносятся какие-то непонятные звуки. То ли топает кто-то, то ли что-то падает… Кто-то вскрикнул… Отшвырнув кувшин в угол, одним прыжком очутился он на ногах и, подхватив на ходу свой меч, как был, в одной рубахе, кинулся в коридор. Толкнул дверь номера Ивана — заперто. Изнутри. Как он ему и наказывал. — Иван! — громким шепотом позвал Волк. Никто не отозвался. До слуха Серого донеслась какая-то возня, сдавленный хрип, что-то с грохотом упало. Не раздумывая больше ни секунды, Серый разбежался, и изо всех сил налетел на дверь плечом. И присел. «Сломал!!! О-у-у-у!!! Больно-то как! Ой-е-е-е!!!» Дверь даже не дрогнула. Тогда, перехватив меч в здоровую руку, парнишка сделал то, что надо было делать сразу, подскажи ему это основательно залитые сливянкой мозги. В считанные секунды дверь и запиравшая ее изнутри щеколда были изрублены в щепы. С мечом наготове, ворвался Серый в комнатку, сделал несколько выпадов, упал, перекатился в угол, вскочил на ноги, выставив меч вперед, и огляделся. Никого. Комната была пуста. На полу валялась опрокинутая тумбочка. При слабо мерцающем огоньке свечи он еще раз внимательно оглядел все вокруг. Ни одной живой души. И ни следа Ивана. Откуда-то снизу доносился шум и топот — наверно, потревоженный хозяин или работники собирались прибыть на место происшествия. Если тут что-то произошло. Что же здесь произошло? Где царевич? — Иван! — еще раз позвал Серый, и чуть не взвизгнул. В голую коленку ему ткнулось что-то холодное и влажное. — М-ме! В коридоре послышался топот нескольких пар ног. У комнаты Серого шаги приостановились, как будто люди заглядывали внутрь, потом дверной проем загородила чья-то массивная фигура, потом еще одна, и еще. |