Онлайн книга «Иван-царевич и С. Волк. Похищение Елены»
|
— Но это не я!.. Они ему не поверили и, то и дело стукаясь об пол лбами в знак глубочайшего раскаяния и давя спелые ягоды, поползли на коленях к нему. Ягоды. Царевич замер. Да, приметы. Да, предрассудки. Да, бабкины сказки. Но у нации, равнодушной к астрономии, это, наверное, единственный способ предостеречь своих потомков через века от возможных последствий сбора лунных ягод после дня слияния двух лун в двадцатый день осени. — По-ща-ди-и-и-и!.. Иванушке было до спазмов, до боли жалко несчастных жуликов, но он понимал, что здесь, наверное, даже магия бессильна. Засов, наконец, упал. Уйти, убежать, забыть сюда дорогу, забыть весь этот кошмар… Я не трус, но тут кто угодно запаникует!.. Хотел бы я послушать, что сказал бы об этом Сергий!.. А сапоги?.. Ну, какие в таком положении могут быть сапоги!.. Из кожи заменителя? Но это бездушно!.. Им уже ничем не поможешь. А сапоги пригодятся. — Если вы вернете мне мои сапоги, которые купили у воров вчера, я подумаю о вашей просьбе, — услышал Иван чей-то знакомый голос — возмутительно-невозмутимый. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, что это был его голос. — Да!.. Да!.. Да!.. Монстр в одежде трактирщика вскочил и куда-то умчался. Через минуту он вернулся с Ивановыми сапогами в руках, снова упал на колени и протянул их царевичу. — Пожалуйста, возьми! В двух других руках у него были зажаты мешки с монетами. Их он тоже протянул Ивану. — Бери! Только преврати меня обратно!.. Умоляю!.. Прости меня!.. Я никогда больше не буду покупать краденое!.. Клянусь жизнью жены!.. «Она тебе так надоела?» — не удержался от внутренней усмешки Иванушка, натягивая сапоги. — Извините, пожалуйста. Я ничем не могу вам помочь. Я думаю, вам лучше не выходить на улицу, — извиняясь, пожал он плечами и взялся за ручку двери. И… не смог уйти. По его вине, хоть и невольной, эти пятеро превратились в чудовищ, противных на вид даже самим себе. Пусть это были далеко не самые добрые, отзывчивые и честные люди, или слоники, или зайчики, или кем они там себя называют — в этом мире. Может, они тут натворили немало мелких и крупных пакостей ближним своим и заслуживали наказания. Но не такого же!.. Конечно, в памяти еще был свеж случай с другим трактирщиком — паном Козьмой Скоробогатым, но тогда ему и его приспешникам только воздалось по справедливости за их преступления, и Ивана отнюдь не мучила ни совесть, ни болезненные воспоминания. Но украденные сапоги или помятая физиономия, безусловно, такого не стоили!.. Как эти бедолаги себя при этом чувствовали — представить ему — новоиспеченному зеленому слонозайцу — не составляло ни малейшего труда. Жизни с остальными слониками им теперь не будет — это к бабке не ходи. В лучшем случае, их изгонят из города. Про зоопарки, лаборатории обалдевших от нежданного счастья знахарей, казематы извращенных правителей и разнообразные народные волнения с факельными шествиями, дубинами и топорами думать даже не хотелось… И, к тому же, ему самому понадобится помощь в поисках пути отсюда обратно в мир джинов… Перекрикивая жалобные вопли безутешных монстров, царевич снова повернулся к ним. — Видите ли, я так хорошо заколдовал вас со зла, что теперь сам никак не смогу расколдовать. Есть ли в вашем городе какой-нибудь сильный колдун или ведьма, чтобы я мог с ними посоветоваться? — Ведьма, — не задумываясь, в один голос быстро ответили все пятеро. — У нас есть… — Была… — проскрипела сзади Кайса. — О, нет!.. Только не это!.. — в ужасе схватился за голову один из громил. — Что? Что с ней случилось? — встревожился царевич. — Ты слышал сегодня утром колокол на площади? — Д-да… Это был он? — Это был он — колокол, оповещающий о казни государственных преступников… — Ваша ведьма — государственный преступник? — слегка озадаченно переспросил Иванушка. — Да. Ее обвиняют в колдовстве. — Но это все равно, что обвинить рыбу в том, что она умеет плавать!.. — Колдовство без Разрешения от Премьер-Магистра — государственное преступление. Он прекратил действие ее Разрешения, а она не перестала колдовать, и оказалась вне закона. И сегодня ее должны казнить. — А разве ее еще… — Нет. Колокол сообщает о начале приготовлений к пыткам и казни на площади — самое интересное начнется в полдень… — Мы пропали… — Но еще только утро! — Ну, и что? Ты думаешь, тебя пустят поболтать с ней, пока не началась казнь? — Нет. Но я могу попытаться освободить ее. — Освободить?!.. Да ты точно чокнутый!.. — Ее же держат в цепях, защищенных от действия любых заклинаний в дворцовой темнице!.. — Там же стражи — как листьев в лесу!.. — И не какие-нибудь олухи-взяточники с базара, а королевская гвардия!.. — И сам Премьер-Магистр неподалеку — уж будь уверен! Он от своего праздника секундочки не пропустит, не волнуйся!.. — Да туда и пылинка не пролетит незамеченной! А ты говоришь… — Гут, — вспомнил любимое словечко Волка Иванушка. — Значит, до моего прихода она никуда не денется. Мгновенно в трактире воцарилось благоговейное молчание. — Кайса сможет пойти со мной — показать, где держат вашу ведьму? — Да, господин колдун… — старуха, боязливо не сводя с него глаз, почтительно поклонилась. — Не называйте меня так. У меня нет разрешения от вашего Магистр-Министра, — кривовато усмехнулся лукоморец. — Зовите меня просто Иваном. — Ты не здешний? — осторожно поинтересовался один из монстров. — Нет. Я из… из… Да какая разница, откуда я, — так и не решившись сказать правду, отмахнулся царевич. — Сколько сейчас времени? — Два с половиной часа до полудня, — угодливо подсказал Пант. — Тогда мы с Кайсой пойдем. Закройте все двери и окна, никого не впускайте и никуда не выходите. — Почему? — Потому, что если вас кто-то еще увидит, то в лучшем случае, вы рискуете головой. — А в худшем?.. — И головой тоже. Если Кайса не вернется, или мой план не удастся — дождитесь ночи и бегите из города, куда глаза глядят… Ой… Я не это имел ввиду… — покраснел и торопливо поправился Иванушка, бросив смущенный взгляд на обзирающие окрестности на все триста шестьдесят градусов жутковатые белесые глаза без зрачков на красных чешуйчатых головах. — Я имел в виду — подальше… |