
Онлайн книга «Черти поневоле»
Во время этой довольно длинной речи Горыныч слегка задремал и начал присвистывать, когда же Кощей замолчал, все невольно уставились на него. — Ты, кажется, хотел что-то сказать? — ехидно осведомился Кощей и щелкнул пальцами. — Слово имеет товарищ Горыныч! Змей заморгал глазами, позеленел и попытался встать. — Сиди уж! — пробормотала Яга. — А то, неровен час, потолок проломишь. — Кхе, — сказал Горыныч, — ну да. Ага. — Он уставился на съежившихся братков и невольно почесал в затылке. — А чего с ними делать-то? По-моему, они уже того… Готовы. Думаю, их надо отпустить на все четыре стороны. Всыпать, конечно, для острастки палок триста каждому. У Гаврилы это хорошо получается. А потом пусть идут! В комнате воцарилась изумленная тишина. Кощей, не веря своим ушам, уставился на Горыныча. Шишига ахнула и закрыла глаза. Костя отрицательно покачал головой. — Ты что же нам советуешь, душегубец бесстыжий, — не выдержала Яга. — А еще непротивленец! Триста палок! Да они после двухсот как есть помрут! Ты хоть думай иногда! — Да я, бабуль, чего? — смутился Горыныч. — Я это несерьезно. Что уж, и пошутить нельзя? — Нельзя! — рассердился Кощей. — Мы тут серьезное дело решаем, а он шутки шутить! Балаган устроил. Вот возьму и в угол поставлю за хулиганство! — Я больше не буду! — испугался Змей. — Я сейчас серьезно скажу. Их нужно это… — Тут Горыныч замялся, и глаза его удивительно поглупели. — К Лисипицину их пристроить! Пусть село озеленяют. Клумбы делают, цветочки сажают. — Садись! — Кощей устало махнул рукой. — Можно я? — Костя встал со стула и вышел на середину комнаты. — Во-первых, необходимо привести их в человеческий вид. А то смотреть страшно. Такое чувство, что парни приползли из концлагеря для чертей. Яга Степанидовна? — Слушаю, милок! — охотно откликнулась старуха. — Вы можете избавить их от этих отвратительных рогов? Кстати, длинная шея — тоже ваша работа? — Знамо, моя! — самодовольно потупилась Яга. — Никто так не может! Я ведь почему их заколдовала? Чтобы задумались маленько. Для острастки! — Им нечем думать, — сказал Костя, — у них в голове кость одна. — А разве там что-нибудь должно быть? — удивился Серый и тут же получил тычок от Коляна. — Вот видите! — продолжил Костя. — Конечно, все это сдерживало их от более серьезных проступков. Но теперь предлагаю их расколдовать! — Приятно слышать здравые речи! — обрадовался Кощей. — Сразу видно цивилизованного человека. Товарищ Яга! Проведите с подсудимыми необходимую работу, и продолжим! — Не надо! — затрепетали братки, но Яга их успокоила: — Не век же вам уродами ходить? Сейчас все исправим. — Она вынула из передника три пирожка и протянула бандитам. — Кушайте, соколики! Братки принюхались и жадно схватили пироги. Между тем Яга прочла короткое заклинание, и не успели Толян, Колян и Серый проглотить последние кусочки, как рога с тихим стуком отскочили от их голов и упали на пол. Серый обалдело посмотрел на рога и вдруг схватил себя за шею. — Ура! — закричал он. — Ура, товарищи! Шея укоротилась! — К чему такая радость? — сухо остановил его Кощей. — Процесс еще не закончен. Однако Серый не унимался: — Шея нормальная! — бормотал он. — Честное слово, укоротилась! Как хорошо-то! Теперь голову отрезать не надо. — Парень посмотрел на всех такими счастливыми глазами, что Яга невольно смутилась. — Чего уж там! — пробормотала она. — Вот, съешьте-ка еще по пирожку, чтобы не светиться по ночам. — Я не виноват, — сразу же заявил Шлоссер. — Я не знал, что они в реактор полезут. — Тебя никто и не винит, — успокоил его Евстигнеев. Через минуту братки приобрели совершенно нормальный человеческий вид. — Вот теперь можно разговаривать, — с облегчением вздохнул Костя. — Давайте рассмотрим два варианта. Первый — сдать их районным властям. — А они отпустят их через час, — возразил Евстигнеев. — Ты не хуже моего знаешь, как такие веши делаются. Я — против! — Я тоже против, — сказал Шлоссер, — улик никаких, все шито белыми нитками. — Почему же белыми? — удивился Костя. — А какими? Красными, что ли? — Хорошо, — Костя снова посмотрел на братков, — есть другой вариант. Пусть поработают в совхозе. Узнают, что такое труд. Может, исправятся? — А как же наказание? — тихо осведомился Леший. — Ну если засчитать все, что они вытерпели, то можно обойтись и без наказания, — сказал Костя. — Вот кто у нас непротивленец! — восхитилась Яга и, повернувшись к Горынычу, добавила: — Учись, голова садовая! — А что они такого вытерпели? — не понял Полумраков. — У Маланьи жили, — пояснила Яга, давясь от смеха. — Она их помоями потчевала! — Чем?! — изумился Полумраков. — Поросячьими помоями! — твердо сказала Степанидовна. — А зачем же они их ели? — еще больше удивился Савелий. — Попробовали бы они их не есть! — многозначительно улыбнулась Яга. — Маланья и не таких приручала! Она слово знает. Как-никак — моя внучатая племянница. — Тогда, пожалуй, что да! — сказал Полумраков. — Тогда я понимаю… — и надолго задумался. — У кого еще будут предложения? — спросил Кощей. Предложений больше не было. Наоборот, возможность исправить братков при помощи честного труда всем очень понравилась. — Замечательно, — согласилась Шишига. — Да ведь только сбегут! — Не сбегут! — твердо сказала Яга. — Это почему же? — заинтересовался Евстигнеев. — Такое вполне возможно. Не следить же за каждым их шагом? — Зелье! — напомнил ему Леший. — Тьфу ты! — Евстигнеев кивнул головой. — Верно. Не сбегут. Но, погодите, главный-то их исчез! — Никуды он не денется, — мрачно возразил Леший, — там же в лесу и прячется. — И долго прятаться будет? — спросил Евстигнеев. — Пока всю картошку не съест! — расхохотался Горыныч. Кощей важно кивнул: — Верно. Съест картошку — и придет сдаваться. Сам. Как вот эти пришли. А теперь давайте решать, куда их трудоустроить? — Мне рабочие в ремонтно-механический цех нужны, — сказал Шлоссер, — пусть ремонтом занимаются. — А может, все-таки к Лисипицину? — предложил Полумраков. — На предмет будущего сговора? — нахмурился Кощей. — Нет уж, спасибо! Я против. Федор Семеныч, забирайте своих работников! Шлоссер вздохнул и посмотрел на бандитов: |