Онлайн книга «Выбор альтернатора»
|
— Что ты говоришь, старый облом?! — с иронией изумился я. — Так надеялся окончить жизнь прямо здесь и сейчас! Старик неожиданно заволновался и начал что-то выискивать в небе, отчаянно крутя головой. Я, конечно, уважаю всех тварей божьих, но некоторых, например сидевший передо мной экземпляр, по-моему, лучше было бы набить опилками! — Что-то стряслось? — спросил его миролюбиво. — Я… должен говорить… — Прекрасно! — с готовностью согласился я. — Говори! Старик очумело уставился на меня. — Не ты! — возмущенно взвизгнул он. — Чего?! — Не с ты! — внятно прошипел он, здорово напоминая беззубую гадюку. Логика подсказала: старик пытается сообщить, что собирается говорить вовсе не со мной. С другой стороны, кроме меня, ему общаться было как будто не с кем… Задумчиво пожевав губу, предпочел разобраться более тщательно: — Неся? — Не с ты! — радостно подтвердил он. — А с кто? — деградируя в собственном глазу, поинтересовался я. — Он! — Старик неопределенно махнул рукой мне за спину. На всякий случай оглянувшись, я, как и предполагал, не увидел никого. — Э-э, человек-невидимка! — насмешливо вопросил я. — ОН! — взбеленился старикашка, тыча грязным пальцем в бурое небо. «— Посмотри на дорогу, девочка. Кого ты там видишь? — Никого. — Вот. И ты тоже. Все видят этого Никого. Один я его не вижу… » Воображаемый друг в таком преклонном возрасте!.. О боги! Почему вы не писали объявление о раздаче мозгов большими печатными буквами?! — Дедушка, и часто ты с ним разговариваешь? — как можно мягче осведомился я. Старик ограничился невнятным ругательством. Потом осторожно вытащил из недр хламиды нечто, сразу показавшееся мне подозрительно знакомым и не совсем хорошим. Пока я лихорадочно соображал, где мог видеть подобную карликовую копию обезвоженного атомного взрыва, дед быстро зашвырнул ЭТО в пасть и аппетитно захрустел. Тут-то я все и вспомнил! Рот непроизвольно наполнился слюной. Правда, в отличие от старика, уже тупо уставившегося в никуда остекленевшими глазками, мы уничтожали подобные лакомства в гораздо больших количествах. А тут с одного гриба — и так вставило!.. Невольно почувствовал к деду толику симпатии. Оставалось ожидать, когда старика отпустит, дабы тонко выведать место сбора сей ядовитой гадости. Как выяснилось, старого не только быстро цепляло, но и быстро отпускало. Только странно все происходило, не по-человечески. Впрочем, сие вполне могло говорить о сомнительности происхождения грибов. Потому-то меня, чье еще одно имя, как известно, Предусмотрительность, ненароком посетила мысль решительно отвергнуть идею запастись грибами впрок. Старик резво поднялся и, гордо вытянувшись, вперил в меня указующий перст: — Ты, — зарокотал он голосом глубоким и страшным, аки дыхание ада, причем без хрипов и прочих своих заморочек, — человек из ниоткуда! Внемли мне, сын порочной земли, ибо я призываю тебя! Иди стопами моими и познай боль, ненависть и отчаяние! — А польку-бабочку не станцевать? — поинтересовался я, на полном серьезе размышляя, не прописать ли старому наркоману парочку внушительных пинков. В целях профилактики, чтобы не зазнавался… — Ты, Суть Порока! — не желал угомониться старик. — Внемли мне, Осквернитель Святилищ! Ложь, Злоба и Предательство — вот твоя истинная сущность! Познай страдания и очистись от скверны, тварь земная! — Все, дедушка, достал! — заявил я, намереваясь прикрыть этот источник сквернословия на веки вечные. Однако, к немалому своему удивлению, не смог и пошевелиться!.. Старик коварно рассмеялся, и мне стало не по себе: уж слишком чужим был его смех — не мог человек так жутко смеяться! — Ты ничего не понял, из корысти пронзающий суть материи — время! Внимай словам моим! И я внимал. И был напуган. И испытал столько стыда и позора, сколько не испытывал за всю свою недолгую жизнь! Чувствовал себя так, словно в чан с помоями сунули!.. Старик в деталях описал те мои деяния, о которых НИКТО НЕ МОГ ЗНАТЬ! И за которые, учитывая мораторий на смертную казнь, мне пришлось бы отбывать не менее восемнадцати пожизненных сроков! — Все-все! Прекрасно тебя понял! — не выдержал я через пятнадцать минут. — Можешь не продолжать, хватит! Старик замолк, и я осмелился задать вопрос: — Кто ты?! При этом мой голос ненароком сорвался на визг. — Не суть важно, но позже ты узнаешь, — довольно оскалился старик. — Ступай за мной и обретешь! Что я обрету, уточнить он не счел нужным. В принципе я и не настаивал. Не до того было… — А если не пойду? — робко поинтересовался я. — Тогда блуждать будешь века и не вернешься туда, куда стремишься, — объяснил он. Вполне убедительно… Я согласно кивнул, соображая, как бы обойтись без обещанных боли и страданий. Старик внезапно побледнел, зашатался и пал на землю. Недостойно, конечно, гуманиста, но я искренне молился, чтобы все мои грязные тайны очутились в глубокой могиле, которую я был готов выкопать голыми руками при первых же признаках трупного окоченения у дедушки. Вопреки моим мольбам, тот не помер. Быстро очухавшись, резво подскочил и уведомил меня: — Я говорил! — Помню. — Я говорил не с ты! — возразил он. Похоже, серьезные проблемы были не только у меня. — ??? — Не я говорил с ты! ОН! — правильно истолковав мое недоумение, пояснил безумный старец. — Ты должен следовать за мной! Брхнн… — Да-да, конечно, — устало отмахнулся я. — Не я говорил. Старик воздел руки к небу: — ОН! — Разница-то в чем? — буркнул я, не зная, как вести себя с типами, страдающими раздвоением личности. — ОН говорит — я следую! — набычился старик. — Ага, — поддакнул я, на всякий случай сделав вид, что согласен. Спорить с психопатом не хотелось — вдруг и в самом деле он ни при чем? Я далеко не был уверен в реальности происходящего. Однако факты из моей биографии, которыми тут кое-кто бросался… Этот странный закат, грозивший никогда не кончиться… Эта загадочная пустыня… А мой последний полет?! Уж слишком этот мир напоминал мои представления о том, другом мире, попасть в который я вовсе не стремился. Осторожно, чтобы старик не увидел, ущипнул себя за бедро. Боль успокоила. Ненадолго… Многократно доводилось слышать, что там, где мне, вероятно, придется находиться после того, как я завершу все свои дела земные (почему никогда и не нужно спешить!), усопшие испытывают разнообразные удовольствия в виде всяческих терзаний, в том числе и физических. Так что боль ни о чем не говорила. |