Онлайн книга «Тельняшка для киборга»
|
— Это какие? — Во-первых, допустил неплановый перерасход энергии на зимних учениях… — А вам жалко, что ли! Он после учений сразу подзарядился! — зашумели парни. — Затем, поднял руку на старшего по званию… — Да он сам виноват, Филиппок этот! Раз судья — так суди, нефига клешнями махать! — Кстати, он сообщает, что Маргус уделяет недостаточно внимания изучению идейного наследия классиков марксизма-ленинизма… — Не, ну это ваще! — возмутился Пашка Клешневич. — Знаете, как оно было?! Короче, был у нас тогда семинар по истории партии. И Филиппов… Ну ладно, майор Филиппов говорит Марику: «Расскажи биографии Маркса и Энгельса». Ну, Марик все рассказал — слово в слово, по учебнику, еще из энциклопедии тоже — ну, вы ж его знаете. А Филипп докопался: «А вот скажите, где находится могила Фридриха Энгельса?». Ну, Марик и говорит: так мол, и так, нету у Энгельса могилы. Его тело, согласно завещанию, кремировали. Ну, сожгли, значит. Пепел насыпали в такую урну, а потом эту урну утопили. В Северном море. А Филипп: неправильно! Марик: нет, правильно — том такой-то, страница такая-то. А Фил опять: неправильно! Не утопили! Марик: а что сделали? А Фил: не утопили! А (тут Пашка невольно придал своему лицу благоговейное выражение) погрузили в море! — А какая разница? — пожал плечами профессор. — Ну так и Марик ему то же самое сказал! — Гм! — смутился Дмитрий Олегович. — Да. Ладно, оставим это. Но вот то, что он совершил самовольную отлучку — это вы как объясните? — Ну ни фига себе! — возмущенно опешили парни. — Какая падла вложила?! — Ребята, ребята, успокойтесь! — вскинул руки профессор. — Никто его за это наказывать не собирается, уверяю вас. Но мне необходимо разобраться, как он мог совершить такой поступок? Ведь он знал, что это — нарушение дисциплины. А совершить нарушение — он просто не мог, это заложено в его базовой программе, понимаете? А он совершил… — Ну, вы, Дмитрий Олегович, сами не знаете, чего хотите, — дерзко хмыкнул Мания. — Я помню, вы говорили в прошлый раз: «Хотим узнать, сможет ли он правильно оценивать обстановку и самостоятельно принимать решения». Ну вот, он и принял решение — убедиться, что с девушкой все в порядке. Так что вы хотите? Все получилось! — А в самом деле, — снял очки профессор. — Я как-то сразу и не подумал… Это же… Эпохальное событие, ребята — машина проявила осознанную волю! Вы хоть понимаете это?! — А то… — приосанились парни. — Это вам, ученым, все двадцать раз объяснять надо… — Невероятно… — схватился за голову Дмитрий Олегович. — Просто в голове не укладывается. — А чего такого? — авторитетно заявил Алексеев. — Рязанские девчонки и не на такое способны… — Что хоть за девушка? — заинтересовался вдруг профессор. — Вот такая девчонка! Радиоинститут заканчивает, отличница — вот бы вам такую в вашу контору! — Мы пошлем запрос, обязательно… Как ее зовут? — Лили Марлен! — хором ответили парни. В опустевшую наполовину бытовку пробрался Колдин с газетным свертком в руках. — Мужики, — обратился он к присутствующим. — Пожалуйста, свалите на две минуты, ладно? Мне Марику два слова сказать надо… — Чего это мы сваливать будем? — возмутились парни. — Хочешь — говори, кто не дает… — Ну, будьте вы людьми! — взмолился Колдин. — Раз в жизни человек просит — трудно вам, что ли? Поворчали, но вышли. — Марик, — подсел Колдин к носилкам, — ты меня слышишь? — Слышу, — негромко прохрипел Маргус. — Правда, не очень хорошо… — Короче, это… — замялся Колдин, густо краснея. — Это я у тебя тогда тельник скоммуниздил. Ты извини, ладно? Вот, возьми, — подсунул он газетный сверток под правую, уцелевшую руку Маргуса. — Новый совсем, и размер как раз твой… Ауриньш странно заскрипел. Колдин сначала испугался, но вскоре понял: киборг впервые в жизни попробовал засмеяться. — Сергей, я не понял, — скрипнул он. — За тельняшку спасибо, но ты уже четвертый, кто мне ее приносит. И все говорят то же самое. Вон, в чемодане уже три штуки лежат, посмотри… — Ну ни фига себе, — опешил Цунь. — а еще кто притащил? — Да со всех групп. Доц принес, Дик, Вольф… Ты правда тогда ее взял? — Да нет же!.. — досадливо фыркнул Колдин. — Размер-то смотри какой, куда мне такую? Просто подумал: уедешь сейчас, и будешь о нас плохо думать. Ну и вот… — Серега, спасибо, — Маргус с усилием шевельнул кистью, тронул его ладонь. — Я не буду плохо думать. Я буду… хорошо вас вспоминать. — Ага! Как мы с тобой очко драили! — оживился было Колдин, но, услышав позади шаги, обернулся: — Вам чего? Довольно бесцеремонно в бытовку вошли четверо молодых мужиков «лаборантско-эмэнэсного» вида: джинсы под синими халатами, модные очки, пижонские бородки. Они несли объемистый прямоугольный пластиковый контейнер защитного цвета с непонятной маркировкой. — Ставь! — распорядился один из них, самый тщедушный. «Эмэнэсы» с грохотом брякнули контейнер у носилок. — М-да, лихо они его, — оценил тщедушный, бросив скучающий взгляд на Маргуса. — Интересно, десантную наколку они ему сделать не додумались? Остальные глуповато заржали. — Ну что — укладываем? — тщедушный щелкнул хомутами, откинул крышку контейнера. Обнажилось пенопластовое дно с резиновыми лентами-фиксаторами. — Слышь, солдатик, — лениво обратился он к Колдину, — сгоняй, шефа нашего кликни — где он там… — Вы что… — осип вдруг Колдин, — в этом цинке его везти собрались? — Нет, сейчас его запеленаем, и в колясочке повезем: агу-агу… — опрометчиво повернувшись к Колдину тылом, он наклонился к Маргусу, глумливо изображая «козу» холеными пальцами. И полетел в угол от яростного японского пенделя с гордым названием «мае-гери». А не будь дурак, не компенсируй свои скромные научные заслуги панибратским обращением со сложным оборудованием — это чревато. — Ты чего, солдатик?! — вскочил он, держась за копчик. — С катушек съехал?! — А ты фигли?! — свирепо сжал кулаки Колдин. — Думаешь, раз он пошевелиться не может, так и издеваться можно?! — Ребята, ребята, что случилось? — возник в бытовке прибежавший на шум профессор. За его спиной толпились курсанты. — А чего они!.. — в горле у Колдина предательски заскребло. — Приволокли ящик какой-то. Как для манекена какого все равно… — Ребята, оставьте контейнер, — быстро врубился в обстановку профессор, — повезем на носилках, беритесь… — Не надо! — непримиримо отодвинул «эмэнэса» Колдин. — Пусть ящики свои таскают, Марика мы сами отнесем. Куда, скажите… |