Онлайн книга «Специальный агент преисподней»
|
Козырек фуражки медленно стек по переносице вниз, превратившись в огромный крючковатый нос, а стилизованный под орла значок вспучился огромной волосатой бородавкой. – Ты по-русски понимаешь? – спросила Яга, став самой собой. Вот только вместо висячего и плоского пятого размера груди она стала обладательницей протеза такого же по размеру, но под завязку наполненного и мощно колышущегося от малейшего движения, да еще и протез трансформировался в ручной пулемет, непонятно зачем привязанный к ноге. – Ты меня слышишь? – прокричал пестрый попугайна ее плече. – Скажи что-нибудь! – потребовал одноногий пират, чертыхнувшись.- Карамба! Мать вашу… Закрыв глаза, от чего мечущиеся перед взором светлячки приобрели болезненную яркость и муторное раз ноцветье, я затряс раскалывающейся головой и отрицательно замычал. – Что бы по этому поводу сказал Гиппократ? – задумчиво произнесла Яга, гладя шершавой ладонью мой лоб. Постепенно светлячки разлетелись, боль в голове притупилась, и я рискнул приоткрыть один глаз. Рядом суетилась старая ведьма, бормоча, что, дескать, только гнева всех сил небесных, подземных и земных на ее голову не хватало. – Что это было? – спросил я. – Шоковая терапия,- призналась Яга, с облегчением вздохнув.- Вспомнил что-нибудь? – Не знаю… – Как тебя зовут? – спросила она, и бородавка на носу шевельнулась, становясь похожей на нацистского орла. Наваждение длилось краткий миг, затем бесследно исчезло. – Не помню. Но быть товарищем Бармалеем больше не хочу – надоело. – Будем лечить,- решила Яга.- Принеси метлу. – Мы куда-то летим? – спросил я, возвращаясь с магическим помелом, притворяющимся простым инструментом для подметания двора. – Я иду спать,- сообщила старая карга с костяным протезом. – А зачем тогда я принес это? – Местность подметать. – А? – Подметешь двор, вишь, избушка весь разворотила в поисках червячков, наносишь в баню водицы… Носи из криницы, она чище будет. Еще череп отполируешь, чтоб блестел,- принялась перечислять Яга, входя в роль Золушкиной мачехи.- Наколешь дров. Но это уже когда я проснусь, а то будешь греметь, сон мой нарушишь… Чего еще? Хватит пока. Если управишься раньше – можешь подремать чуток. Вон, под кусточком. – Да вы, мамаша, форменный эксплуататор. Та.м же муравейник рядом. – А что делать? – развела руками Яга.- Работай. А я пойду перекушу на сон грядущий. – Рябчиков? Ананасы? – Сало с чесноком и ломоть хлеба с тмином,- призналась Яга. И ушла, не дав мне процитировать пришедшие на ум стихи Маяковского. Вздохнув, я извлек из-за пазухи мягкие на ощупь комочки наушников, вставил их в уши и, нажав на кнопку воспроизведения, взмахнул метлой, поднимая клубы пыли, мягко сияющие в лунном свете. Какая длинная выдалась ночь… Первое время музыка звучала как бы на фоне, затем проникла в сознание, и я начал вслушиваться в хорошо знакомые слова: …бесы просят служить, но я не служу никому: Даже тебе, даже себе, даже тому, чья власть… И если Он еще жив, то я не служу и Ему. Я украл ровно столько огня, чтобы больше его не красть, Бесы грохочут по крыше, по крыше – такая ночь, Длинная ночь для того, для того, кто не может ждать… Погрузившись в размышления, я не заметил, как метла выскользнула из пальцев, продолжая усердно мести, выравнивая борозды, оставшиеся после когтей избушки на курьих ножках. – Входим в доверие к одному из основных олицетворений зла в славянской мифологии? – громко поинтересовался уже знакомый черт, материализуясь из ниоткуда. Для этого используется перетекающий, а не пульсационный переход сквозь слои подпространства. Вот только что это такое – не скажу, поскольку не помню. – Тебе больше искушать некого? – спросил я у рогато-хвостатой нечисти, выключая плеер и с сожалением глядя на упавшую наземь метлу. Но мой вопрос остался без ответа. Черт, крутнувшись юлой, принялся принюхиваться. – Косячок раздавил? – полувопросительно произнес он.- Дай пару тяг сделать. – Какой косячок? – спросил я с недоумением, поочередно поднимая ноги в попытке рассмотреть раздавленное тело неизвестного «косячка». – Зажал,- констатировал черт, поникнув головой. От расстройства у него обвисли не только уши и пятак, но и рога.- Сам накурился, а другим – шиш! – Не курил я. – А кто? Яга?! – Она бабушка спортивная, вредными привычками не обремененная. – Не люблю, когда возводят напраслину, даже на ведьму. – А запах откуда? – подозрительно сощурившись, спросил черт.- Я же чувствую. – Да это Яга веник палила, колдуя чего-то. – Интересный веничек… – Вон он. Лежит. Обгорелый такой. Взмахнув хвостом, от чего тот щелкнул, черт запрыгнул на кучу сырого хвороста, поверх которого Яга положила притушенную ветку. – Вау! – обрадовался рогатый. Махнув рукой на потерянную для общества личность, я принялся за подметание двора, время от времени выпуская из рук метлу. Она каждый раз падала наземь, ни в какую не желая заводиться. Вот чертяка, сбил весь настрой! Достав из возникшего на боку кармана общую тетрадь в крупную клетку, значительно исхудавшую от отсутствия половины страниц, черт вырвал из нее половинку листа и принялся заворачивать в нее собранные листочки и веточки. – Огонька не найдется? – спросил он. – Минздрав предупреждает,- предостерег я его, надеясь, -что он-то уж должен знать, что за авторитет этот «Минздрав» и почему его нужно бояться курильщикам. – Нет так нет,- вздохнул нечистый и, шевельнув ро гами, свел их концами. Вспыхнула голубоватая электрическая дуга. Коснувшись ее самокруткой, он растянул огонек и жадно затянулся. Откашлявшись, повернулся ко мне: – Не напрягайся – давай лучше пару тяг. Работа не волк- жрать не просит. – Не хочу. – Как хочешь. – Он снова затянулся, закатив глаза и задержав дыхание. Закончив с подметанием, я пристроил метлу у правой лапы избушки и осмотрелся в поисках ведра, Нужно же чем-то воды наносить? Черт прикончил самодельную папироску и блаженно растянулся на хворосте, загадочно перемигиваясь со звездами. Кажется, они отвечали на его подмигивание… Не обнаружив ничего подходящего на роль емкости для жидкости, я решил повременить покудова с ношением воды, а заняться полированием почему-то зубастого оленьего черепа, насаженного на вкопанный в землю столб. Как-то знаком мне'образ оленьей головы с клыками… Что-то такое крутится в голове… Нет! Не могу вспомнить. |