Онлайн книга «Волхв-самозванец»
|
Что-то холодное ткнулось мне в ноги и испуганно отпрянуло. – Фу-ты, гадость какая! Голос за спиной испуганно пискнул как-то уж очень по-женски... словно воспитанница института благородных девиц при виде мыши. Расслабившись, я погрузился в воду, оставив снаружи лишь, как выразился бы Пятачок, один пятак, чтобы можно было дышать. Давая мышцам отдохнуть и сводя к минимуму опасность быть замеченным с берега, я позволил течению вынести меня к мосту. Лай приближается, или это только мне кажется? Спасибо строителям, которые построили мост так, что его нижние бревна, на которых, собственно, держится вся конструкция, расположены в полуметре от уровня воды. Оказавшись под мостом, я принялся лихорадочно действовать: выскочив из воды, насколько позволила сила земного притяжения, зацепился перекрестьем меча за продольную балку и выбрался на одно из бревен. Распластавшись на шершавой поверхности, я осмотрелся. Заметить меня с берега и с моста невозможно. Остается надеяться, что погоня не сообразит проверить извечное убежище бомжей всех времен и народов. Помнится, даже Незнайка побывал в подобном «тайничке» во время своего путешествия на Луну. Главное – не выдать себя неосторожным движением. При моем теперешнем «везении» меч запросто может булькнуть в реку, а я могу чихнуть. От подобных оптимистических мыслей меня прошиб озноб. А тут еще и сквозняк начал чувствоваться. В общем, замерз я основательно. Шум погони был пока не очень близок, поэтому я решился на одно маленькое действо. Вылив из ножен воду, снял с себя единственную уцелевшую деталь туалета, и, отжав ее, вытерся сам и протер бревно, на котором лежал. А то – не приведи господи! – будет капать и привлечет внимание. Одеться я не успел – появились преследователи. Как и следовало ожидать, они двигались параллельно, по обоим берегам реки. Десяток стрельцов со сворой псов, рвущих поводки и роющих носами землю. Сердце испуганно рванулось в пятки, живот свело в тугой узел. Тело покрылось гусиной кожей, и меня начала бить мелкая дрожь – разве что только зубы не клацали. Так и свалиться недолго... Преследователи тем временем добрались до моста и остановились передохнуть. Стрельцы остались, где стояли, а проводники со своими псинами сошлись на середине моста, чтобы о чем-то посовещаться. Кинологи допотопные. Шли бы себе дальше... Заскрипело дерево, и на меня посыпалась труха и противная мелкая живность. Я затаил дыхание. Зашуршали лапти и зацокали когти: проводники устроили встречу на Эльбе как раз у меня над головой. Собаки принялись рыскать вокруг, что-то вынюхивая. Я похолодел от дурных предчувствий, и, как назло, в носу засвербело. Вот уж не знал, что у меня аллергия на собачью шерсть. Раньше вроде не было. «Теперь будет», – успокоил внутренний голос. Секунды растянулись в вечность, а ритм сердца, наоборот, убыстрился. Кровь зашуршала в ушах, в глазах потемнело, и я едва не свалился в реку. Благо вовремя сообразил, что причина помутнения рассудка в длительной задержке дыхания. Так со страху и умереть можно. Пока я пытался насытить легкие кислородом и при этом не издать ни звука, проводники о чем-то договорились и, каждый со своей сворой, вернулись к стрельцам. Шум затих вдали, и я смог спокойно вздохнуть. Кажется, пронесло. Погоня двинулась прочь, оставив меня лежать в полном изнеможении, прижавшись голым пузом к шершавым бревнам. Пережду до темноты, а там буду выбираться из стольного града в более безопасные места. – Смотри, Пусик, а наш-то не полный дурак, – раздалось за спиной. Я, изогнувшись, посмотрел назад, но там никого не было. – Да он просто молодец! – согласился Пусик. У меня устойчивый психоз. – Я схожу с ума, – сказал я самому себе. И добавил: – Или уже сошел. – Да ты чё, мужик? – возмутился Гнусик. – Расслабься. – Я их слышу, но их нет. – Каво это нет? – возмутились в унисон Трое-из-Тени. – Вас нет. – Ну ты даешь! Это меня-то нет?! – Вы плод моего воображения. – Ах ты... Нет! Что-то стукнуло меня по затылку, вполне ощутимо. – Агрессивные попались фантазии, – констатировал я. – Гнусик, молчать! – рявкнул Пусик. – Говорить буду я. – Если сомневаешься в своем рассудке – значит, нормален, – начал вспоминать я читанное когда-то определение шизанутости человеческих индивидуумов. – Ш-ш-ш... тихо, – произнес голос. Раздались шаги, по мосту кто-то прошел. Когда шаги затихли, Пусик начал разъяснять мне суть происходящего. – Мы, Трое-из-Тени, – не плод чьего-либо воображения... здесь ты себе явно льстишь... мы редчайшее природное явление. Невероятное, но случившееся... В давней давности, лет двести тому, произошло событие, потрясшее законы бытия и... – Вымерли динозавры? – предположил я. – Только палеонтологи считают, что это случилось намного раньше... – ...и приведшее к появлению нас. – Ну, ребятки, это вы лучше скажите спасибо папе с мамой. Пусик тяжело вздохнул, демонстрируя крайнюю степень своего терпения, и продолжил повествование: – Некая ветреная особа из глухого селения... – Мать. Наша, – уточнил Гнусик. – ...как-то, по лесу гуляючи, встретила Чудо Гороховое. – Чудо-Юдо, что ли? – спросил я. – Ты че, стукнутый? – Более наглый из Троих-из-Тени двинул меня по затылку. – Чудо-Юдо с Чудом Гороховым спутать невозможно. – Извиняюсь. Просто у меня с зоологией в школе проблемы были. – Гнусик, не влезай! – прикрикнул на брата Пусик. – Чудо-Юдо – это та многоглавая образина, которую ты видел в светлице царской, а наш папашка – совсем другое дело. Красавец писаный, хотя с головой проблема. Вернее, целых три. По одной на каждую голову... Видишь ли, Чудо-Юдо, независимо от количества голов, будь их шесть, девять или все двенадцать – является одной личностью. В его теле находится всего одно «я», хотя и премерзкое, должен заметить. Чудо Гороховое – три головы и три независимых духа в одном теле. Три личности, три индивида, но в одной обители... – Да, при таком раскладе квартирку не разменяешь... – Полюбила матушка наша, на то время девица юная, в самом соку страстном, папашу нашего. И, как водится, – шмыг в стожок, под ракитовый кусток... Прошел срок положенный, и появились на свет мы. Не сами по себе, а при теле. – При каком? – Необычном. От матушки нам досталась одна голова, а от папани – три сущности. Вот и вышло, что у одного хозяина образовалось три тени. |