Онлайн книга «Волхв-самозванец»
|
– Подтолкни ко мне, – прошу я. Говорящая ящерица-переросток, словно послушный щенок, исполняет мое требование. Корыто со страшным визгом скользит по камням и плюхается в воду, обдав меня водой. Сделанное из тонкого металла, местами помятого мощными зубами, корыто имело весьма существенные габариты: три метра в длину и по полметра в ширину и высоту. А весит оно тоже немало, особенно полное. Но негоже отступать волхву. Хотя и самозваному. Профессиональная честь не позволяет. Притопив один угол корыта, я подождал, пока оно наполнилось почти на треть, затем принялся выталкивать из ручья. Ноги скользят по мокрым камням, руки цепенеют от прикосновения к холодному металлу, но корыто понемногу поддается моим усилиям. С криком «ГРИНПИС нас не забудет!» я выпихнул, частично расплескав содержимое, змееву поилку из воды. Теперь по почти ровной поверхности толкать стало легче. В паре метров от Змея Горыныча я опомнился. – Отойди вон туда. – Я указал на светящийся круг выхода. – Зачем? – спросила левая голова. Средняя промолчала, а правая пояснила: – Боится он, чего тут непонятного? Чешуйчатый парадокс послушно удалился к выходу и замер в нетерпеливом ожидании. Я уперся в край корыта руками и приналег. Нехотя, с натужным визгом, металл заскользил по камню. Шаг, второй, третий... И тут Змей Горыныч, расправив крылья, как пытающаяся взлететь курица, ринулся на меня. С перепугу я неудачно дернулся и завалился на спину. Рванулся, пытаясь отползти за безопасную черту, но нога застряла между небольшим каменным выступом и корытом. Несущийся со скоростью экспресса Горыныч – это зрелище не для слабонервных. Забившись, словно заяц в капкане, я с ужасом следил за приближением огромного чешуйчатого монстра. Все произошло в мгновение ока, хотя мне и показалось, что раскручивается замедленное кино. Взревев, Змей Горыныч разом опустил свои головы. Раздалось довольное фырканье, и в мгновение ока корыто опустело. Лишь пар клубился. Наступило мое время. На десерт, так сказать. Одна из голов – какая конкретно не разберешь, уж очень они переплелись шеями, – приблизилась ко мне и раскрыла пасть. Мое сердце испуганно дернулось в пятке и замерло. Решил съесть сырым... Из пасти Змея, усеянной ужасными зубами, высунулся язык и провел по моей щеке. «Обхватит языком и утянет целиком в глотку, – мелькнула оптимистическая мысль. – Может, даже жевать не станет. Как анаконда». Но вместо этого язык провел по щеке еще раз, и голова отодвинулась. – Спасибо, – пророкотал Змей Горыныч, обдав меня волной жара. – П-п-пожал-луйста, – ответил я, стараясь не откусить язык сильно клацающими зубами. Нога освободилась, хотелось бы верить, что от толчков Змея, а не от моей дрожи. – Можно еще? – заискивающе попросила левая голова Горыныча, улыбнувшись во все зубы. Еще тот видок. Жуть да и только. Отойдя в сторону, я сказал: – Толкни. Говорящая трехглавая рептилия осторожно подтолкнула корыто, придав ему ускорение не хуже чем у гоночного болида. И снова я в роли тягловой лошадки. После третьей выпитой бадьи Змей Горыныч, довольно фыркнув, констатировал: – Все. Напился. Я заблаговременно удалился в свой угол, куда рептилия при всем желании не достанет – цепь не пустит. Утолив жажду, Змей может вспомнить о второй насущной проблеме – голоде. А он, как известно, не тетка. Змей Горыныч, гремя цепью, заполз в свою нору и принялся сам с собой шушукаться. Я же положил гудящие руки на колени и принялся раздумывать над своим положением. С минуты на минуту может появиться хозяин этого чешуйчатого цербера-переростка, и тогда мою вылазку в обитель врага можно считать досрочно оконченной в связи с провалом разведчика, то есть меня. Не очень радостная картина: вместо того чтобы помочь Аленке, освободив ее из плена Кощея, сам попал в ловушку, еще и друзей подвел. Мне не верится, что, если я не появлюсь в условленное время, волкодлаки так просто уйдут. Они наверняка попытаются пройти по моим следам, которые ведут прямиком в лапы Змея Горыныча. От жалости к себе захотелось завыть на луну. Но она еще не взошла, и поэтому я ограничился покусыванием костяшек сжатой в кулак руки. Змей Горыныч заворочался и окликнул меня: – Эй, ты! – Я, что ли? – Ты, ты... Больше некому. – Ну... – Мы здесь подумали и решили... в общем, мы не свиньи неблагодарные... совестью обладаем... ты нам помог... – И... – Я попытался подтолкнуть рептилию к сути вопроса. – Ты можешь идти. – Как? – Ногами. Рожденным топать, летать не дано. – Правда? – Угу. Вот только... – Что? – Слово дай, что выполнишь одно наше поручение. – Какое? – Пообещай, что освободишь нас. – А как? – Если бы мы знали, – вздохнули головы Горыныча, – так неужели не освободились бы сами? – Ладно. – Я встал на ноги и торжественно произнес: – Я, волхв Аркадий, клянусь освободить Змея Горыныча из-под Кощеева ига. Клятва может быть отменена только со смертью одного из участников договора. – Спасибо, – прослезился Горыныч. – Я этого не забуду. – Я могу идти? – Конечно. Змей отодвинулся поглубже в свою нору, освобождая мне проход. Собравшись с духом, я направился к выходу, ожидая струи огня в спину и броска сминающей все на своем пути туши наперехват. Но я вышел из пещеры, а Змей Горыныч не попытался перехватить меня. Он только бросил в спину: – Помни, ты поклялся. – Я вернусь, – успокоил я его. Волоча ноги по пустынной дороге, я подумал, как хорошо, что я владею современным бюрократическим языком. Пусть и не в совершенстве, но все равно, самым изощренным местным крючкотворам до меня далеко. Я пообещал Змею освободить его от ига Кощея, для чего достаточно опровергнуть аксиому о бессмертии некоего сказочного персонажа. Но я в любом случае собирался этим заняться. И если даже мне удастся освободить Аленушку из плена без смертоубийства, то для успокоения совести у меня остается второй пункт клятвы. Об освобождении от обязанностей по причине смерти одного из нас. Нет, я не собираюсь убивать Змея Горыныча, но и сам не собираюсь жить вечно. Не потому что не хочется, а потому, что все равно это невозможно. Сроки освобождения не оговорены... а там... может, и освобожу... все-таки он меня отпустил. |