Книга Сокрушительное бегство, страница 50 – Алексей Зубко

— Как? Он же улетел!

— Это не важно, — отмахнулась Ольга. — Он же дракон. Ему подвластно все.

— Понятно.

— Вернувшийся дракон наделит тебя могуществом и его меньшие братья станут покорными твоей воле, как покорны его.

— Заманчиво, — признался я. — А как будет осуществляться управление ими? Голосом, мысленными командами или какими-то специальными жестами?

— Какое управление?

— Простое. Что-то вроде того как: «лети туда-то, сожри того-то».

— Кто может постичь замыслы Великого дракона?

— Ладно. Продолжай. С этим разберемся в свое время.

Валькирия отобрала у меня опустевшую плошку и поставила ее поверх ставшего плоским бурдюка. Сплетя пальцы на колене, она продолжила свой рассказ:

— Все народы ждут Сокрушителя, который пробудит дракона, вернув на Яичницу благополучие. Кроме общего прозвища каждый народ дал ему свое, основанное на представлении о характере и сущности Сокрушителя. Имперцы верят в приход Повелителя драконов, идайцы ожидают появление воплощения Великого дракона, ханийцы ищут Наездника драконов, а русичи готовятся к приходу витязя Триединого дракона.

— И это все я?

— Да, Сокру…

— Мы ведь уже договорились, — погрозив ей пальчиком, напомнил я. — Меня зовут…

— Иван.

— Умница.

— Да, Иван, это все ты, — произнесла зарумянившаяся валькирия.

Вот уж не ожидал…

— Если бы собрать четверых, больше шансов пробиться к яйцу.

— Но ты один, — напомнила Ольга. — И ты пробудишь дракона.

— Так что там у нас с обрядом?

— Вот здесь существуют серьезные разногласия. Сокрушитель, по мнению имперцев, в одиночку дойдет до центра гнезда и своим сияющим мечом расколет скорлупу яйца, вернув дракона и став Повелителем драконов. Но до этого он должен сперва пройти обряд благословения на ратный подвиг, во время которого перед его мечом преклонятся все бароны, князья и сам император, наделяя его силой веры всех имперцев.

— Понятно, герой-одиночка на белом коне и с сияющим мечом в руках.

— Про звезду забыл, — подсказал джинн.

— Какую звезду?

— Ну не героя же? Конечно, ту, что во лбу горит.

— А…

— Русичи в соборах Триединого дракона готовят специальных бойцов, лучшие из которых составят дружину и под предводительством витязя отправятся к яйцу. Во время обряда будет проводиться отбор достойных следовать за тобой.

— Очень достойно, — заметил я. — Не ждать, пока кто-то будет таскать для тебя каштаны из огня.

— Выбора не было, — с сожалением призналась Ольга, — на север мы не смогли бы пробраться. Извини.

— Да что ты? Все хорошо. Рассказывай дальше.

— Ханийцы растят специальный табун жеребцов, которые быстры и выносливы и спины которых не знали наездников. Насколько я знаю, о действиях Наездника драконов они ничего не предполагают. Он-де избранный, ему и решать.

— А местные?

— Здесь все двузначно. Последователи учения дня Великого дракона, основные постулаты которого высек на склоне храма древний мудрец Бос Хари Наел, считают…

— Что-то я их не заметил.

— Они за рядом изваяний, с земли хорошо видны, — пояснила рыжеволосая красавица. — Так вот, они считают, что хунь аватары Дра…

— А это что за орган?!

Джинн многозначительно хихикнул, но от комментариев воздержался.

— Хунь, — пояснила Ольга, — это душа, сбросившая оковы тела.

— А… И?

— Она должна вознестись к небесам, и оттуда в день возвращения дракона обрушиться каменным градом, который расколет скорлупу и вернет дракона.

— Это как?

— На огне.

— То есть? — разволновался я.

— Аватара дракона войдет в дупло праматери всех деревьев на Яичнице и, сгорев в пламени ее пылающего ствола, отпустит хунь в свободный полет на небо.

— Я на это не согласен. А другие чего хотят сотворить со мною?

— Последователи ночи Великого дракона?

— Они самые.

— Согласно учению их наставника Чу-Ю Са Ло после вознесения никакого каменного дождя не будет. Душа вселится во всех малых драконов, и они совместными усилиями возвратят Великого дракона. Последователи ночи дракона полагают, что это знаменательное событие произойдет ночью, а соответственно их оппоненты — что возвращение свершится днем. В остальном различий нет.

— Нужно бежать! — вскочив на ноги, заявил я. — Сейчас же.

— Постой, — ухватив меня за край простыни, взмолилась валькирия. — Сейчас нельзя. Завтра.

— Завтра? Завтра?!

— Да. Во время обряда все будут молиться, так что мы сможем незаметно уйти.

— Они меня завтра сожгут!

— Нет. Не завтра. Сожжение намечено на послезавтра. А завтра они будут… э… выражать свое почтение дракону.

— Мне?

— Нет. Самому Великому дракону. А мы незаметно уйдем.

— Это правильно. А как?

— Завтра с восходом солнца все последователи соберутся у праматери деревьев и будут там молиться целые сутки, пока встающее солнце не оповестит о том, что необходимо привести аватару. Мы в это время тихонько переправимся через реку, а затем поспешим на восток.

— А погоня?

— У нас будет достаточно времени, чтобы уйти далеко и сделать ее бессмысленной, — успокоила меня валькирия, потянувшись своим грациозным телом. У меня непроизвольно, словно у собаки Павлова при виде лакомого кусочка, навернулась слюна. Сглотнув ее, я нашел в себе силы задать вопрос, но не отвести взгляд:

— Мы разве не поедем на конях?

— Здесь нет коней. А на слонах или буйволах быстро не ездят. Так что преследователи будут двигаться тоже пешком.

— Значит, так. —Я стал загибать пальцы. — Во-первых, мне нужна одежда. Во-вторых, запас продовольствия. И, в-третьих, дрова. Эй, джинн, ты мне поможешь?

— Может быть, — ответил призрачный раб сосуда, играя на пергаменте сам с собой в крестики-нолики. — А в чем?

— Сможешь незаметно принести сюда охапку дров побольше?

— Может быть… А зачем?

— Костер устроим. Прощальный.

— А зачем? — одновременно спросили джинн и Ольга.

— Создадим иллюзию сгорания аватары, то есть меня, с последующим отлетом моего… ну, этого самого… Как там его? Короче, освободившейся души в заоблачные дали с миссией бомбардировки драконьего яйца камнями и захвата контрольного центра малых и средних драконов.