Книга Шатун, страница 97 – Сергей Шведов

Хозяин встал навстречу гостю, выказывая тем самым уважение, сделал даже несколько шагов навстречу, но здравной чаши не предложил. То ли в этом доме щуров не жаловали, то ли Борислав просто не стал утруждать языческим обрядом иноверца.

Повинуясь жесту хозяина, Ицхак присел в предложенное кресло. Лавок вдоль стен, столь обычных в славянских горницах, Ицхак здесь не обнаружил. Терем был обставлен скорее на манер греческий, чем славянский. Перед хозяином на столе лежали свитки с письменами, что слегка удивило гостя, ибо в славянских землях в письменах разбирались только ведуны. Своего удивления гость скрывать не стал, чем, видимо, польстил хозяину.

– Жил при моем отце один грек, – пояснил Борислав, – вот у него я и научился сложной науке чтения.

– Дорогое удовольствие, – вздохнул гость. – Ныне мудрость в цене.

– Мудрость всегда в цене, жаль только, не у всех, – усмехнулся Борислав.

Гостю хозяин понравился умным, желчным лицом и слегка презрительной улыбкой тонких, бескровных губ. Серые глаза смотрели на купца с интересом, но не без настороженности. Видимо, Борислав Сухорукий не принадлежал к числу доверчивых людей.

– Шатуненок объявился в радимичских лесах, ты об этом слышал? – сразу же взял быка за рога Ицхак.

– Шатуны и прежде не были у нас редкостью, а ныне что-то особенно густо пошли, – усмехнулся Борислав. – Но все они самозванцы, которые водят за нос простолюдинов, смущая их умы глупыми проделками.

– Ты имеешь в виду Хабала?

– И Хабала тоже, – кивнул головой хозяин. – Вот уж не думал, что отрок урс, бывший когда-то при мне приживалой, дорастет до мага и колдуна. Но смышленый был отрок, ничего не скажешь, сызмала к грамоте пристрастился. Грек Григориус души в нем не чаял и многому его научил. Григориус хотел воспитать его в христианской вере, но вышло совсем по-иному. Отроку пала на ум богиня Кибела.

– А почему Кибела? – удивился Ицхак.

– Наверное, потому что в наших землях и вокруг великого стола много разных людей крутилось. Отец мой, князь Будимир, и сам в вере предков был нетверд, и чужие умы смущал. Были в его окружении и жрецы Кибелы. Их в наших краях многие боялись, ибо слава о них шла как о самых сильных колдунах. Всё в них было необычно: и то, что скопцы, и то, что бабью одежду носят, и то, что богине чудно поклоняются. Старейшины их сторонились, боготуры плевались, но среди городских обывателей были у них сторонники, вроде этого отрока урса. Золота у этих жрецов было много, и они просили моего отца о дозволении построить храм своей богини в радимичской земле. Но этому начинанию воспротивились Велесовы волхвы и тогдашняя Макошина кудесница Светляна. Они потребовали прогнать жрецов Кибелы, но изгнали их уже при князе Всеволоде. Уходили Кибелины жрецы в великой злобе, грозя радимичам карами своей богини.

– Занятная история, – усмехнулся Ицхак. – Но я о другом Шатуне речь веду: о Лихаре, сыне Листяны. Тебе не приходилось о нем слышать, Борислав?

– О Листяне много говорили в дни моего отрочества, он ведь спорил с моим дедом за власть над радимичской землею. Что же до Лихаря, то действительно был такой ухарь в наших краях лет двадцать тому назад. Но сын ли он Листяны или самозванец – не знаю. Думаю, все-таки самозванец.

– Почему? – насторожился Ицхак.

– Много было разговоров о несметных богатствах Листяны Колдуна, о реликвиях неслыханной божественной силы, но ничего существенного Лихарь радимичской земле не явил. Собрал только вокруг себя шайку шалопуг, которые разбойничали на дорогах и немало людей пограбили и погубили.

– А ты был знаком с Лихарем?

– Я ведь книгочей, – улыбнулся почти застенчиво Борислав. – Хотелось мне на Слово хотя бы краем глаза взглянуть, но до Лихаря я так и не добрался. Хотя своих людей я к нему посылал, и однажды его шалопуги едва меня не убили. Смутные то были времена для радимичской земли.

– А жрецы Кибелы интересовались Лихарем?

– Землю носом рыли, – усмехнулся Борислав. – Золота сулили столько, что у многих голова кружилась. И не пустые это были посулы, коли в круговерть вокруг Лихаря ввязался такой почтенный человек, как Моше. От Моше я узнал, что с вывезенными Листяной реликвиями богини Кибелы ушла из того храма божественная сила. А вместе с главным храмом стали хиреть и иные. Жрецов Кибелы стали гнать с земель, где прежде почитали и одаривали. Иные боги стали там возвышаться, а превыше всех ваш иудейский бог Ягу.

– И Моше решил помочь врагам своего Бога? – слегка удивился Ицхак.

– Кто знает, что на уме у старого Моше, – пожал плечами Борислав. – Вы, иудеи, не верите в силу чужих богов, а значит, и их фетиши для вас ничто. Так почему бы не вернуть побрякушки владельцам за хорошую плату?

– Резонно, – согласился Ицхак. – Но сдается мне, Борислав, что и ты не веришь в силу Слова?

– А вот здесь ты ошибаешься, Ицхак, – возразил Сухорукий. – Сила богов в людях, которые им поклоняются. И если люди верят в священную суть предметов, связанных с теми богами, то обладание ими утраивает их силы.

– Так что же все-таки случилось с Лихарем? – уклонился от спора на щекотливую тему Ицхак.

– Сгинул, – равнодушно отозвался Борислав.

– А если не сгинул, а только личину поменял? – мягко улыбнулся хозяину гость.

– Это вряд ли, – расплылся навстречу гостю в ответной улыбке Борислав. – С оборотнями мне до сих пор сталкиваться не приходилось, хотя баек о них я наслушался сверх меры.

– А мне вот привелось столкнуться, – вздохнул Ицхак. – И будь уверен, Борислав, оборотень самый что ни на есть настоящий.

– Кого ты имеешь в виду? – насторожился хозяин, по лицу гостя определивший, что тот не шутит.

– Боярина Драгутина.

Глаза Борислава сверкнули такой ненавистью, что Ицхак невольно поежился.

– По моим сведениям, боярин Драгутин сыграл не последнюю роль в вокняжении брата твоего Всеволода, изрядно прищемив хвост гану Жиряте.

– Хвост он прищемил не только Жиряте, но и мне, – не стал запираться Борислав. – Очень хитрый и очень коварный человек этот боярин Драгутин. И в молодые годы он был истинным сыном своего отца, которого у вас в Хазарии зовут хитрым лисом.

– Сын пошел дальше отца и стал оборотнем-шатуном, – усмехнулся Жучин.

– Мой сестричад ган Карочей говорил о каком-то десятнике из дружины кагана, якобы опознавшем в Драгутине Лихаря, но я ему не поверил. По-моему, этот человек просто ошибся либо никогда не видел ни того, ни другого.

– Исключено, – покачал головой Ицхак. – Бахрам не мог ошибиться. Вот уже двадцать лет он ходит по следу Лихаря и даже оказал ему кое-какие услуги.

– Например?

– При посредничестве твоего старого знакомого Хабала Бахрам выполнил заказ Лихаря и убил Жиряту.

– Так это Лихарь устранил гана Жиряту?! – Удивление в голосе Борислава было неподдельным. – Вот ган Митус удивится, если ему об этом рассказать!