Книга Варяжский сокол, страница 44 – Сергей Шведов

– Да уж, – согласился с Красимиром Карочей. – Русалания – лакомый кусок, а там и путь на Киев окажется открытым.

– Думаешь, каган будет воевать с князем Яромиром? – насторожился ган, имевший в стольном полянском граде многочисленных родственников.

– Воевать не будет, а дань удвоит, – уверенно сказал Карочей.

– Ну это уж как водится, – легко согласился со скифом Красимир. – Ничего, Киев – богатый город – заплатят.

– Так я попробую поискать нужных людей?

– Ищи, ган Карочей, на тебя вся надежда.

Вдохновленный столь лестным о себе мнением гана Красимира, а также в предвкушении большой добычи, составляющей умопомрачительную сумму почти в тридцать тысяч денариев, Карочей птицей полетел к Бахтиару. Оставалось-то всего ничего: передать плененную Ярину ее озабоченному мужу, благо денежки с него уже были получены под честное благородное слово, а потом бежать к беку Вениамину и вытрясать из него остальное серебро.

Бахтиар встретил Карочея с постным лицом. Скиф не придал этому особого значения – мало ли какие неприятности могут приключиться у человека, занимающегося столь непростым промыслом. Ему важно было убедиться, что с ганшей Яриной ничего не случилось.

– Спит она, – успокоил его Бахтиар. – Жива-здорова. Что ей сделается? Да ты садись, ган, в ногах правды нет.

– Что значит, правды нет? – насторожился Карочей, и ладонь его легла на рукоять кривого меча. – Ты что, шутить со мной вздумал, вор? Мои мечники в двадцати шагах отсюда, спалить твою халупу им труда не составит.

– Это не я с тобой шучу, ган, – вздохнул Бахтиар. – Шутник стоит у тебя за спиной. Это он отбил у меня ганшу.

Карочей сразу узнал боготура Осташа, благо не в первый раз виделись. Со спутником боготура было сложнее, но хорошая память и в этот раз не подвела скифа – Варяжский Сокол. Вот, оказывается, куда залетел сын ободритского князя Годлава. В панику Карочей, однако, не ударился, горячку пороть не стал, а спокойно присел к столу для серьезного разговора.

– Это письмо боярина Драгутина кагану Тургану, – вытащил боготур из сумки, висящей на боку, кусок пергамента. – Описание твоих подвигов в Волыни, ган. Думаю, его любопытно будет прочесть как самому кагану, так и его сыну Обадии. Не говоря уже об Ицхаке Жучине, который, надо полагать, жестко спросит с тебя, Карочей, за убийство единоверца рабби Зиновия.

– Они не поверят даджану.

– Не смеши меня, ган, – строго глянул на скифа боготур. – Все их сомнения быстро развеет бек Вениамин, которому ты пытаешься продать письмо, написанное рабби Зиновию. Думаю, ему нетрудно будет сообразить, что ган Красимир здесь совершенно ни при чем, а водит его за нос совсем другой человек.

Карочею не составило труда просчитать последствия столь сокрушительного удара по своему положению в каганате. При таких могущественных врагах, как каган-бек Обадия, Вениамин и Жучин, он не проживет здесь и дня. А бежать отсюда – значит потерять все нажитое тяжким трудом.

– Твои условия? – спокойно спросил Карочей.

– Я хочу знать все о намерениях кагана Тургана и каган-бека Обадии в отношении Русалании.

– Особой тайны здесь нет, – пожал плечами Карочей. – Через месяц мы выступаем к стенам Варуны. Каган приказал сровнять крепость с землей.

– А переворот?

– Обадии нужна победа, иначе хазарские ганы не примут ставленника рахдонитов.

– Но ведь у каган-бека есть гвардия?

– Десять тысяч воинов, но этого слишком мало, чтобы навязывать свою волю ганам. Обадии нужны не менее пятидесяти тысяч преданных лично ему людей. Но наемники не пойдут за слабым человеком.

– А каким будет численность рати Обадии?

– Тридцать тысяч хазар и десять тысяч гвардейцев.

– Ты полагаешь, этого хватит, чтобы взять крепость?

– А зачем ее брать? – пожал плечами Карочей. – Мы обложим крепость со всех сторон и пройдемся ураганом по Русалании. По нашим данным, в Варуне сейчас не более трех тысяч мечников. Еще десять тысяч смогут выставить атаманы. Что касается скифских и славянских ганов, то они, скорее всего, переметнутся на сторону кагана. Судьба Русалании будет решена до наступления зимних холодов. Беком Правого крыла каган назначил гана Бегича, беком Левого крыла – Ицхака Жучина. Что еще ты хочешь знать?

– Сколько ты содрал с гана Красимира за освобождения его жены?

– Три с половиной тысячи.

– Так мало? – удивился Осташ. – Я тебя не узнаю, ган.

– Больше у этого дурака нет.

– А бек Вениамин, как я понимаю, человек богатый? Сколько ты собрался взять с него за письмо?

– Десять тысяч денариев.

– Придется взять пятнадцать.

– Зачем?

– Нам с князем Воиславом тоже нужны деньги, – усмехнулся Осташ. – Война на носу.

Карочею расклад понравился, поскольку он собирался сорвать с Вениамина не менее двадцати пяти тысяч. Конечно, было бы совсем хорошо, если бы боготур Осташ сейчас провалился сквозь землю вместе с черноусым Соколом, но нельзя требовать от богов слишком многого. В создавшихся обстоятельствах разумнее будет отдать часть добычи, чем подвергать риску собственную жизнь. В конце концов эти деньги все равно вернутся в казну Карочея, ибо Варуна обречена, а ее защитникам придется расстаться не только с нажитками, но и с жизнью. Во всяком случае, ган сделает все от него зависящее, чтобы ни соколы, ни быки никогда больше не нарушали его покой.

– Денарии гану Красимиру придется вернуть, – сказал Осташ.

– Почему? – не понял ход его мысли Карочей.

– Потому что Ярину освободит из плена боярин Воислав с твоим посильным участием, ган Карочей. И уж конечно, сделает он это не за деньги.

– Широкой души человек, однако, – криво усмехнулся скиф.

– Боярин Воислав бежал на юг от преследований князя Гостомысла и теперь ищет место, где можно преклонить голову. Ты, ган Карочей, познакомишь освободителя ганши Ярины с влиятельными в Итиле людьми.

– Например?

– С Ицхаком Жучином, скажем. С беком Вениамином. Не говоря уже о гане Красимире, который кругом обязан благородному новгородцу.

– Познакомить-то я познакомлю, – пожал плечами Карочей, – но поручиться за жизнь этого молодца я не могу.

– Тебе придется поручиться, Карочей, иначе я сам не дам за твою жизнь медного обола. Клянусь богом Велесом.

Конечно, Карочей мог бы сдать Варяжского Сокола кагану и, наверное, заслужил бы горячую благодарность, а возможно, даже прощение грехов. Но прощение вовсе не предполагает доверия. А доверие сильных мира сего Карочей бы утратил навсегда. Причем как раз в тот момент, когда оно ему особенно нужно. Ибо все богатство гана сосредоточено здесь, в Итиле, и потребуется много времени, чтобы разбросать его по всем концам света, дабы в случае нужды обрести там безопасный и достойный приют. Да и с Велесовым боготуром Карочею не хотелось ссориться, ибо ближники Чернобога славились своей мстительностью и никогда не прощали предательства. Жизнь уже во второй раз сталкивала Карочея лицом к лицу с боготуром Осташем, и, несмотря на некоторые издержки, он выходил из критических ситуаций с большим для себя прибытком. Возможно, это неспроста. Уж не Чернобог ли распростер над ганом Карочеем свои совиные крыла? И не он ли ворожит ему удачу? Эх, жаль, нет рядом баяльника Баяна, уж он бы разъяснил скифу все тайные и явные желания богов.