Книга Сверкающий ангел, страница 79 – Александр Маслов

– Пойдем со мной в душ…

– Девочка, ты что-то совсем разошлась, – рассмеялся Глеб, знавший непредсказуемый характер своей подруги, которая умела быть то неприступной и холодной как ледяная глыба, то вдруг сгорать от ошеломляющего влечения к каждому мужчине. – Пойдем лучше пить кофе, – предложил он.

Галиянка хотела что-то возразить, но ее слова оборвал звонок в дверь.

– Мы никого не ждем? – спросила Ивала, ослабляя объятия и роняя капли с мокрых волос.

– Не представляю кто. Надо посмотреть, – землянин поправил халат, пряча рисунок сиреневых джад на ее груди. – Может быть, коммунальщики.

– Без меня не открывай! – предупредила Ваала и побежала за пистолетом.

Глянув в глазок, Быстров увидел рыжеватого мужчину в кожаной кепке с сумкой через плечо. Больше на лестничной площадке никого не было. Глеб прислушался и нажал на рычажок замка.

– Если что – отскакивай к вешалке, – успела предупредить его Ивала, уже занявшее место за выступом шкафа.

– Здравствуйте! Прошу извинить, – начал рыжеватый мужчина. – В следующее воскресенье состояться выборы Московскую городскую Думу. Мы обходим избирательный участок, с целью познакомить всех жильцов с программой Кулеша Романа Сергеевича.

– Очень приятно, – отозвался Глеб. – Но мы вряд ли чем поможем Роману Сергеевичу. Наши голоса улетают на днях на Шри-Ланку. Турпутевка.

– Как жаль! Как жаль… – на лице незнакомца отразилась истинная печаль. – Тогда я оставлю вам наши буклеты. Друзьям, знакомым передадите, – он шагнул через порог, намериваясь пройти дальше в квартиру.

– У нас дети еще спят, – Ивала стала рядом с Быстровым, заслоняя незваному гостю проход. – И честное слово, нам дела нет до ваших выборов. Пройдитесь по другим квартирам.

– Тогда еще раз извините, – мужчина остановил внимательный взгляд на галиянке, повернулся и вышел.

– Что-то в нем не так, Глебушка, – сказала Ваала, слушая удалявшиеся по лестнице шаги.

– По другим квартирам не пошел, – заметил Быстров. – Ну-ка идем на лоджию.

С лоджии сквозь щели жалюзи открывался вид на Первый Вятский переулок. И в субботнее утро на троллейбусной остановке было много пассажиров. Несколько девиц что-то обсуждали у входа в салон «Фея», в гастроном то и дело заходили и выходили люди.

– Я видела эту машину вчера, – Ивала указала на синий Опель. – Она ехала за Сашкиной, до твоего дома.

– Вот это уже интересно. Кто же нас может пасти, Ивала Ваала? – Глеб немного приоткрыл окно. – Неужели я снова стал интересен ФСБ?

Галиянка вдруг напряглась вся, чуть опустив голову и вглядываясь в сторону подозрительной машины.

– Агитатора увидела? – спросил Быстров.

– Смотри туда, Глебушка. Внимательно. Видишь того в черной куртке, что вышел из такси?

– Ну?

– Он милькорианец! Клянусь Стальной Алоной, он милькорианец! – ни русые волосы, ни светлое лицо не могли обмануть Ивалу даже с такого расстояния: чужого агента среди землян она определила каким-то таинственным чутьем.

Когда человек в черной куртке подошел к Опелю, недобрая уверенность галиянки передалась и капитану.

– Выходит не ФСБ – Холодная Звезда. Черт! – Глеб щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. – Каким образом они нас вычислили? Всего за один день!

– Пока мы были в заключении на «Сосрт-Эрэль», нам могли вживить микрочипы, – предположила Ваала. – Иначе я не представляю как!

– Мы же проверялись в медмодуле – все чисто.

– Может, госпожа принцесса? Они могли ей незаметно воткнуть под кожу в момент задержания или в сфере. Или ты уже изучил каждую клеточку ее тела? – в голосе галиянки прозвучала издевка.

Быстров не отреагировал на нее, глубоко затянулся и, выпуская сизый дым, сказал:

– Олибрия говорила, что у Милько шпионская сеть даже на Земле. Но мне бы и в голову не пришло, что она здесь такая эффективная. Есть простое объяснение, как они вышли на нас… – он снова жадно затянулся табачным дымом. – На «Сосрт-Эрэль» пропустили через нейрокомпьютер копии наших черепушек и определили все вероятные места нашего пребывания. Потом по туннельному каналу разослали сообщения по планетам, где нас следует ждать.

– Нам нужно убираться отсюда, и подыскать такое место, где ни я, ни ты никогда не были, – проговорила Ивала, поправляя халат на груди. – Советую скорее сматываться из Москвы.

Через пятнадцать минут все собрались в гостиной. При Шурыгине всю серьезность вдруг образовавшихся неприятностей капитан решил не раскрывать: просто сообщил, что за домом следят нехорошие люди и нужно скорее выехать из города.

– Что же за такие люди? – недоумевал Сашка, глотая наспех сваренное кофе. – Глеб Васильевич, всяких нехороших людей можно приструнить. Позволите один звоночек – у меня кум в уголовном розыске. И есть кое-какие отважные ребята. Мы в миг разберемся.

– Не надо, Сань. Шум поднимать не надо, – отозвался Быстров. – Мы сейчас выедем к Агафоновой даче, постараемся оторваться по пути от наших недругов. Если не получится, то высадишь нас в Зеленограде или под Льялово.

– Васильевич, извините, но как это высадишь? – возмутился Шурыгин. – В беде я вас не брошу. В общем, вместе будем думать, а сейчас я подгоню машину к подъезду. Быстро садитесь, и быстро поедем.

Он решительно направился к двери и, обернувшись, бросил, продумайте, что с собой взять.

– Я с тобой, Саш, – вдруг решила Ивала и поспешила к выходу.

Когда они вышли, капитан «Тезея» пояснил Ариетте и растерянному Арканову:

– Милькорианцы объявились. Следят за нами со вчерашнего дня.

– Но как же, Васильевич, на нашей Земле?! – Агафон не мог поверить услышанному.

– Так, Аркадьевич, так… Бери свою сумку и давай к выходу, – Быстров вытащил пистолет, проверил заряд батареи и повернулся к принцессе: – Не волнуйтесь, Ваше Высочество – выкрутимся.

– Я не волнуюсь, – Ариетта жарко обняла его и поцеловала. – Сейчас я, только куртку возьму.

Она быстро взбежала по ступенькам к спальне.

После короткого разговора с Ваалой, Шурыгин уяснил одно: все происходящее не похоже на бегство от обычных «нехороших людей». В его голове, переполненной противоречивыми мыслями: о неожиданно свалившееся идее электрогравитации, которую Арканов преподнес с таким изяществом и которая – о, великое чудо! – отлично работала; мыслях о безумной гипотезе слоистого пространства, высказанной Ивалой; размышлениях о самой Ивале, едва не доведшей минувшей ночью его до счастливого сумасшествия, – в его голове будто вертелся пестрый, сверкающий электрическими вспышками, калейдоскоп. Конечно, сквозь эти фантастические, многоцветные образы, почти никак не связанные между собой, проступали некоторые догадки. У Шурыгина возникло подозрение, что Арканов и его новые друзья работают над чем-то весьма важным, вероятно связанным с передовыми военными разработками. И тогда вполне логично предположить, что они втянуты в шпионскую историю, может инициированную чужой военной разведкой или какой-то зубатой службой. Это вполне объясняло, почему Быстров пренебрежительно скривился при упоминании уголовного розыска, и почему Арканов надолго исчезал куда-то. Вот только неясно, зачем Агафоша открыл ему – обыкновенному Шурыгину – то, чем говорить было опасным?