Книга Тролль ее величества, страница 35 – Александр Плахотин

— Да нет вроде, — почесал подбородок Михаэль, — в трактире, где гном верховодит, шумно немного было, так на то он и трактир.

— Все ясно. Стража! — повысил голос Вирбахт. Сержант внутренне сжался.

— Выпустить, и следующего ко мне.

— Спасибочки вам. До свидания, дай вам Небо здоровья да спокойствия, — непрерывно кланяясь, попятился Михаэль.

— Иди, иди, — устало махнул рукой тайник, подвигая к себе еще дымящуюся кружку.

Вошел Шэдаг.

— Зрячего за ним. Лучше двух. Ничего не предпринимать, только слежка. Черепа сюда!

Указчик, поклонившись, вышмыгнул.

«Ну, понеслось! — кинул в кружку с отваром щепоть фэла Вирбахт. — Если выйдем на этого Яру, Винетта до конца жизни будет нам должна. А уж затем…» — Он улыбнулся своим мыслям.

Громыхнула дверь за приведенным каторжником.

— Я согласен на ваше предложение, — сразу с порога начал Череп. — Но мне будут нужны люди.

— Ты их получишь.

— Я хотел бы своих людей.

— Естественно. Эта сделка только между нами, и о ее тонкостях лишним знать не следует. Посвящены только я, Шэдаг, ты и потом твои люди. Которые, я надеюсь, умеют держать язык за зубами, — Последнее было сказано не то с иронией, не то с угрозой.

— Одно… одна просьба, — с ходу поправился заклейменный.

— Ты хотел сказать «условие»?

Безносый пожал плечами:

— Мне все равно, как назовете это вы, главное — в другом. Я прошу… — он опустил глаза, — я не хотел бы, чтобы мои… товарищи… после исполнения… умерли.

— Боишься?

— Не за себя…

— Я что-нибудь придумаю. Уверен, ты будешь удовлетворен. На, возьми, — тайный советник бросил на стол тугой кошелек. — Это на расходы. Грамоту об освобождении получишь сразу же после завершения операции. Ты же ведь знаешь, где находится «Змеиный Погреб»? Вот там тебе передадут все нужное. Понял?

Череп кивнул.

— Далее. Сейчас тебя выпустят, а к вечеру выпустят тех, кого ты укажешь. Перед этим ты встретишься с Шэдагом. С ним обсудишь все подробности дела.

«За ночь он соберет всю свою банду. А уже к завтрашней ночи все будет кончено. Что же придумать с людьми каторжника? Ну, что ж, милый мой, думай, как и мясцо съесть, и под нож не лечь!»

Изо всех сил Михаэль бежал к дому тролля. Навстречу, словно нарочно, то и дело попадались горожане, шедшие по своим делам. И как сержант ни старался, нескольких столкновений он не смог избежать.

«Лишь бы не уехали, лишь бы не уехали!», — перепрыгнув через выбитую из рук торговки корзину с жареной рыбой, бормотал он про себя и, не оборачиваясь, мчался дальше по узким улочкам Уилтавана.

Вслед ему неслись крики и проклятия потревоженных прохожих. Один раз брошенный кем-то камень угодил ему прямо между лопаток. Михаэль всхлипнул и прибавил ходу. Еще немного, и за следующим поворотом начнется окраина города.

«Так… успокоиться! Даже если их не будет, нельзя ничего показывать». Перейдя на шаг, он оглянулся назад и, не заметив ничего необычного, продолжил путь дальше.

У дома Висельника было тихо. Оглянувшись вокруг, Михаэль подпрыгнул и, зацепившись пальцами за уступ в заборе, подтянулся на руках, заглядывая во двор. Там никого не было. Спрыгнув наземь, он с самым равнодушным видом дошел до ворот. Постучав и не получив никакого ответа, он попытался открыть створы.

— Если ты к Лукке, то его нет, сынок. — По другую сторону улицы стоял незнакомый дед. — Эй, парень, а я тебя видел. Ты как-то приходил к троллю. Я его сосед, дядюшка Берг.

— Доброе утро, сударь, — как можно приветливей улыбнулся сержант. — Давно уехал?

— Да дня два или три уже как, — почесал затылок Берг, — или день назад? Памяти уже совсем не стало. Да и какая теперь разница — ведь нет его здесь.

— Далеко хоть? — провел языком по пересохшим губам подсыл.

— Домой. С матерью и братом. Вот вернется через недельку или две, тогда и заходи. — Старик повернулся, явно намереваясь уйти.

— Уважаемый, — в отчаянии ухватил его за рукав Михаэль, — а вот с ним эльф был. Он когда уехал?

— А он никуда и не уезжал, — остановился на полушаге Берг. — Я его сегодня утром на базаре видел вместе с тем седым стариком, что давеча здесь ночевал.

— А это были точно они? — В голосе сержанта зазвучала надежда.

— Ну уж глаза-то меня еще ни разу не подводили. — Берг был доволен собой — обведя дурачка вокруг пальца, он в точности выполнил поручение мастера Айдо.

Мы взяли еще одну телегу. Иначе бы пришлось складываться в поленницу, чтобы разместиться в этих повозках. Хотя, с другой стороны… (Не дай Небо, кто-нибудь подумает не то!) я бы с большим удовольствием возлег бы рядом с моей Вакарочкой. Ну, хотя бы ради того, чтобы получше узнать ее. (А заодно и себя, так сказать, показать.) Но, к моему искреннему сожалению, моими спутниками по тряске оказались братец Дуди, Куп и хохмач-самоучка с милым прозвищем Резак. Несмотря на то что прошлую ночь я, как и подобает приличному троллю, спал, но едва только эльф хлопнул вожжами по крупам лошадей, я тут же по новой завалился на боковую. Дуди выпало счастье развлекать себя разговорами обо всем со столь неудачно выбравшим телегу наемником. Поначалу Резак старался как-то поддержать беседу и даже несколько раз пытался похохмить, но, уразумев, что его городской юмор (впрочем, как и обычные слова) разбивается о стену тролльского лба, обреченно замолчал, кивая головой в такт лошадиному бегу и методичному бормотанию Дуди.

— Думаю, сегодня тепло будет. Точно тепло. Ночью не холодно было. Или холодно? Я не помню. Спал потому что. Я, когда сплю, глазки закрытыми держу. Значит, не видел, было холодно или тепло. А ты, когда глазки закрытыми держишь, что видишь? Или просто спишь? А вот интересно, у нас дома есть один тролль. Просто тролль. Не из перворожденных. Правда, слово смешное? Гази Малыш зовут. Он с открытыми глазками спит. Или не спит? Разве можно спать и глазки не закрывать? Неправильно это. Хотя мамуля говорит, что, если тролли говорят, значит, правду говорят. А вот если люди говорят, они правду всегда говорят или как? Интересно все это. Подумать надо…

Я очень надеялся, что все же это заскрипели колеса повозки… Я укутался поплотнее и, прижавшись к покачивающейся стенке, попытался поскорей заснуть, пока на какое-то время замолчал мой братец.

— Не надо думать — вредно это. Мамуля говорит, что если тролль начинает думать, то добром это не кончается. Права она — вон у меня уже головка заболела. Да и припекать начинает, а я еще не кушал. А ты любишь покушать? Я очень люблю. Особенно мамины пирожки. Особенно когда она туда кладет бруснику, медвежатину, кусочки зеленого щавеля вперемешку с яйцами кукушки и рябиновым повидлом. Умтс!!! (Это Дуди причмокнул.) А чего ты дергаешься? Знаешь, какое это объедение! Не знаешь… А если бы ты знал, какие пирушки устраивают у нас в стойбище… Какие вкуснятины выставляют на общий стол!..