Онлайн книга «Битва за Дарданеллы»
|
* * * К острову Святого Евстафия «Венус» подходил в сопровождении двух каперов: старого «Курьера» и нового, именуемого «Иридой». На этот раз капитан-лейтенант Развозов имел, кроме обычной задачи по закупке продовольствия, еще одно секретное и чрезвычайно важное поручение, о последствиях которого Сенявин сказал так: – Ежели все удастся, как задумано, то не миновать в столице турецкой бунта! Едва подошли к острову, на фрегат приехал шлюпкой местный греческий староста. Договорились быстро, и сразу ударили по рукам. Получив от Развозова деньги, староста обещал в тот же день отправить на Тенедос сотню баранов, зелень и вино. Не теряя времени, отряд двинулся дальше к видневшемуся на горизонте острову Скиро. Отослав оба капера на перехват возможных турецких судов (одного к Негропонту, второго к острову Тино), Развозов велел лечь в дрейф. Вдалеке среди зелени на берегу виднелись какие-то развалины. Больше, сколько ни старались, разглядеть ничего не смогли. Офицеры собрались на шканцах. – Ну что здесь, господин учитель, связано с древней Элладой? – обратились они к всезнающему Броневскому. – Просвети нас! – С огромным удовольствием! – отозвался тот и вышел на середину. – Остров Скиро весьма в древности был известен. Прежде всего здесь родился знаменитый философ Ферекид. Именно здесь вместе с дочерьми царя Никомеда воспитывался в женском платье Ахилл и именно на Скиросе, наконец, умер Тезей! – Что ж, для одного острова знаменитостей более чем предостаточно! – согласились собравшиеся. – Тем более что ныне его посетил еще и наш ученый муж господин Броневский со товарищи! Поодаль прислушивались к разговору офицеров вахтенные матросы. После сдачи вахты они непременно, как смогут, перескажут то, что слышали об острове, кое-что прибавят и от себя. А потому уже к вечеру весь фрегат будет знать, что на тутошнем острове жил когда-то грамотей Ферапонт, помер некий Тимофей, а какой-то Охул (ну и имечко, прости, Господи!) и вовсе бегал в женском платье! – Отдан правый якорь дагликс! Взял хорошо! – доложил на шканцы боцман. – Канату вытравлено двадцать саженей! – Каков грунт? – запросил вахтенный лейтенант лотовых. Те, вытащив лотовую гирю, оглядели смазанное салом донышко. – Грунт – ил! – Ваше благородие! – подбежал к Броневскому рассыльный. – Вас к себе требует господин капитан! Развозов сидел в кресле. Мундир был расстегнут. Командир отдыхал после сытного обеда. Рукой показал мичману на стул. – Надо высадить на берег партию! Ты во главе! – сказал он, когда Броневский присел на край стула. – Впрочем, все как всегда! – Готов! – коротко мотнул головой мичман. – Когда высаживаться? – Немедля! На берегу вас должны встретить греки-проводники. Если нарветесь на турецкий отряд, сразу же отходите к шлюпке, а мы вас прикроем пушками. Геройствовать не надо и людей береги. Где-то здесь, помнится, обитали твои любимые Ахилл с Тезеем, так что места почти знакомые! Поднявшийся на шканцы Развозов разглядывал в трубу прибрежные холмы. Броневский сбегал переодеться в походное платье, за шпагой и пистолетами. – Найдешь греческих старейшин, договорись о закупке продовольствия, – крикнул вдогон старший офицер. – Весла в уключины! – скомандовал, спрыгнув в шлюпку, Броневский. – Куды плывем? – поинтересовались гребцы, весла в уключины вставляя. – На могилу к Тезею! – рассмеялся в ответ мичман, хотя шутить в этот момент ему нисколько не хотелось. Матросы переглянулись: может, шутит, а может, и блажь барская, поди разбери! Из дневника Владимира Броневского: «Тихое утро, день прекраснейший. Вокруг нас не видно было никакого селения, но зелень лесов, растущих на небольших возвышенностях, луга и поля манили выйти на берег. Сев в шлюпку и приближаясь к берегу, приметили мы, что вода на глубине 6 сажен сделалась прозрачна, как стекло. Там, на чистейшем песке дна, плавали тысячи многообразных полипов, морских ежей, звезд, коньков и всякого рода рыб, столь прелестно испещренных, каких нельзя и вообразить в нашем климате. Кажется, будто рукою можно достать растения, плавающие в глубине, но, по точным исследованиям, они лежали на дне. Но что меня более удивило, то это были играющие на поверхности моря рыбы. Семь довольно больших гонялись за стаею малых, делали различные обороты, и некоторые имели сходство с маневрами войск и эволюциями флота». Шлюпка мягко ткнулась носом в песчаный пляж. – Двое остаются, остальные за мной! – скомандовал мичман. Едва моряки двинулись вглубь острова, как навстречу им уже показались греки. Обменялись рукопожатием. Броневский первым делом поинтересовался: есть ли на острове турки? – Нет! Нет! – замахали руками греки. – Все уехали! Вскоре прибыл и старшина острова, который согласился в два-три дня доставить к фрегату скот и провизию. В ожидании Развозов велел поставить прямо на пляже палатки и, разделив команду фрегата на две смены, поочередно отправлял их на берег отдыхать. Там же на пляже матросы из балласта соорудили баню и топили ее круглые сутки непрерывно. Пока одни парились, другие ловили рыбу, а третьи, с ружьями, стреляли дичь в ближайших лесах. Неудачников не было. Добычи было столько, что ее могли едва дотащить до шлюпок. Все время возле палаточного лагеря толпились и греки, приходившие со всех селений посмотреть на русских единоверцев. Вместе пили сладкое виноградное вино, закусывая его пшеничными лепешками и жареной рыбой. Броневский между делом все же успел поискать место погребения Тезея. Могилу мичман не нашел, однако обнаружил развалины древнего Скироса: куски мрамора, глубокие ямы, кусты терновника, черепки битой посуды, куски амфор. До самой темноты бродил в одиночестве Владимир средь запустения былой жизни, читал вслух Гомера и представлял, как жили его любимые герои. Наконец, греки пригнали семь десятков быков и почти полтысячи баранов. Началась погрузка. Намучились страшно. Быки, понимая, что ничего хорошего их впереди не ждет, отказывались лезть в шлюпки, ревели и брыкались. Каждого из строптивцев приходилось вязать и затаскивать на руках. – Ничего! Ничего! – подбадривали уставших матросов седые унтеры. – Зато опосля не солонину жевать будете, а говядинку да баранинку! Ради такого харча можно и попотеть малость! Впрочем, матросы новым пассажирам были несказанно рады. Уж больно напоминали они о родной и далекой деревенской жизни! А потому скоро каждый завел себе любимчиков, которым норовил сунуть при случае лишний пук сена, а то и собственный кусок хлеба. – Кушайте, сердешные! Кто знает, сколь вам еще отмерено! 7 мая «Венус» снялся с якоря и, лавируя к норду при переменном тихом ветре, взял курс на Тенедос. Уже на подходе к острову увидели спешащую на пересечку греческую рыбачью лодку, с которой отчаянно махали руками. Когда сблизились, греки уведомили, что турецкий флот вышел из Дарданелл. |