Книга Антропогенный фактор, страница 33 – Виталий Забирко

Медиколог долго не открывал — то ли работал, то ли спал, то ли прятал что-то, как Гримур своего паука. Но наконец-таки появился на пороге. Хмурый, с осунувшимся лицом и недовольным взглядом.

— Доброе утро, Рустам! — сказал я, широко улыбаясь.

— Вы уверены? — спросил он, с подозрительностью осматривая меня сверху донизу. Затем переступил порог и глянул на небо. — Гм… Действительно доброе… Но оно здесь всегда такое. — Он снова повернулся ко мне. — Что в этот раз надо? Медицинская помощь?

— Какой вы неприветливый, — покачал я головой. — А просто так зайти нельзя?

Борацци вновь с подозрительностью посмотрел на меня, прошелся по комбинезону взглядом и задержал его на оттопыривающемся надколенном кармане.

— Для просто так надо пропуск иметь… — пробурчал он, не отрывая взгляд от моего кармана.

— Такой подойдет?

Я вынул бутылку водки.

— Это другое дело! — воспрянул духом Борацци, отбирая бутылку. — Прошу! — Он пропустил меня в дверь и выставил ногу перед Куги. — А тебе вход заказан! С предателями не пью.

— Он тоже, — попытался я защитить имитанта.

— Что — тоже? Я его не предавал!

— Я имел в виду — не пьет

— Ага. И не курит. И девки его не интересуют. — Борацци захлопнул дверь перед носом кугуара. — Короче, нам неровня. Сюда! — театральным жестом с бутылкой в руке указал он на диван возле бара в противоположном конце холла.

Шагнув к дивану, я непроизвольно оглянулся на угол за дверью. Естественно, никакой клетки с пауком там не было, как не было ничего и в прошлый раз. Впрочем, в прошлое посещение медиколога я по углам не заглядывал… Интересно, чем занимался Борацци, что так долго не открывал? Работы у него сейчас вроде нет — все живы, здоровы… С другой стороны, учитывая специфичность хандры медиколога, вряд ли он предполагал, что к нему стучатся с бутылкой водки

— Присаживайтесь, гость дорогой! — суетился вокруг столика Борацци. — Вы завтракали?

— Да.

— Значит, легкую закуску… Многие предпочитают под водочку соленые огурчики, грибочки, а я — маринованный кронгийский папоротник. Не пробовали?

— Не приходилось.

— Многое потеряли. Под него цистерну водки можно выпить.

— Так уж и цистерну?

— Я же не утверждаю, что в течение дня, — хитровато улыбнулся медиколог.

— Мне столько за жизнь не выпить… — вздохнул я.

— Не прибедняйтесь!

На столике появились рюмки, блюдца, минеральная вода, затем, после минутной паузы, Борацци вынул из окошка бара блюдо с заказанным маринованным кронгийским папоротником. Вряд ли натуральным, скорее всего, синтезированным. Как вчерашние творог и сметана в сырниках Ютты. Кроме темно-зеленого цвета, кронгийский папоротник ничем не напоминал своего земного растительного тезку. Вполне возможно, что он и не относился к растительному миру, но по нарезанным толстым ломтям с фиолетовыми прожилками невозможно было определить его первоначальный вид. Как по Куги никогда не скажешь, от кого он получил название вида.

Борацци сел напротив, взял в руки бутылку, ознакомился с наклейкой.

— «Отборная, касторийская», — прочитал вслух. — М-да… Синтетика. Вчера был натуральный продукт… — с сожалением протянул он. — И почему в кухонных синтезаторах запрограммирован запрет на производство спиртных напитков? Думаю, не хуже этой отборной были бы.

Я деликатно развел руками. Не будь такого запрета, Борацци, определенно, ушел бы в запой.

— Первую — по полной.

Он откупорил бутылку, налил в рюмки. Странно, лицо медиколога выражало страстное желание выпить, но рука была твердой, не дрожала.

— За что выпьем? — спросил я, поднимая рюмку.

— За что? — удивился Борацци, с трудом удержав руку у рта, но тут же нашелся: — Дежурный тост медикологов: за жизнь. Как самую неотвратимую смертельную болезнь. Ибо, чем дольше живешь, тем меньше остается.

И выпил залпом.

— Вам, медикологам, виднее, — сказал я, пригубил водку и отставил рюмку. Только сейчас понял, что реплика: «первую — по полной» — и была тостом.

— Закусывайте, — предложил Борацци.

Я взял ломтик кронгийского папоротника, попробовал. По вкусу он напоминал квашеную морковь, только более пряную.

— Неплохо, — похвалил я, хотя под водку предпочел бы традиционные грибочки.

— Не неплохо, а замечательно! По второй?

Не дожидаясь ответа, Борацци налил себе, капнул в мою почти полную рюмку, не упрекнув, что я не выпил. Похоже, даже обрадовался, что ему больше достается.

Я иронично поджал губы.

— А теперь что — за смерть?

— Для того чтобы пить, достаточно одного тоста, — резонно возразил он. — Прозит…

Он поднял рюмку и снова выпил. Я опять лишь пригубил. Пил, надо понимать, Борацци не только без тостов, но и в одиночку. Преимущественно.

— В окно не выглядывали?

— А что там нового? — Он равнодушно пожал плечами. — На этой планете пейзаж настолько стабилен, что впору удавиться.

— Архитектор с дизайнером воздушные замки строят.

— А… Колокольни да часовни… Так и подмывает ради смеха запараллелить голографический блок и возвести на макете парочку минаретов.

Я хмыкнул. Рисовался медиколог своим равнодушием. Был он в курсе всего, что происходит на платформе.

— Вы что — воинствующий атеист?

— Нет. Закоренелый прагматик. Как и все медикологи. Слишком часто приходится копаться в человеческих телах, устраняя божьи недоделки и возвращая людей к жизни, чтобы поверить в существование бессмертной души. В момент смерти дух из тела выходит — запах, смею заверить, весьма мерзопакостный, — но вот отлетающую в райские кущи душу никто не видел. Поэтому мое кредо — живи, пока живется. А что будет после смерти, если будет, начнем выяснять после смерти. Прозит!

Когда он успел налить третью рюмку, я не заметил.

— Кстати, о воздушных замках, — сказал я, не притронувшись к рюмке. — Когда я сегодня увидел голографический макет турбазы, то подумал, что на платформу началось нашествие фантомов. С трудом разобрался, что к чему. А вы вчера были единственным, кто понял, что собой представляет волейбольный мяч.

Теологическое направление разговора я намеренно игнорировал — не для того сюда пришел.

Борацци довольно рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

— Вы позволите, я закурю?

— Вы у себя дома, — развел я руками.

Он достал из кармана трубку, вставил пористо-керамический колпачок с табаком, прикурил. Система жизнеобеспечения коттеджа, уловив запах дыма и определив источник, тут же опустила над медикологом вентиляционный раструб. Клубы дыма, в первый момент окутавшие Борацци, начали активно втягиваться в вентиляцию.