Книга Рай под колпаком, страница 43 – Виталий Забирко

— Пьянка отменяется, — твердо сказал я. — Придется физически поработать. Лопаты есть?

— Не знаю… — растерялся он. — Должны быть. Раньше были… А зачем?

— Траншею копать будем.

С минуту Валентин Сергеевич внимательно смотрел, как я поглощаю омлет, затем вздохнул, выпил рюмку и стал закусывать салатом.

— Оборонительные редуты будем возводить или как? — попробовал он пошутить.

Но я шутку не принял, а объяснять ничего не собирался. Прав был таинственный «налетчик»: осторожнее надо быть, и его слова воскресили в памяти все, чему меня успели научить в спецшколе. Будто и не было нескольких лет праздней жизни. Бескровному я сейчас не доверял — первая встреча у пивного ларька, а затем спонтанное знакомство на кладбище могли оказаться случайностью, но могли и нет. А сегодняшняя обмолвка, когда выяснилось, что он знает о моей учебе в спецшколе, еще более настораживала. Слишком много случайностей… Когда случайностей больше одной, это уже закономерность.

— Не советую налегать на спиртное, придется попотеть, — заверил я, когда увидел, что Валентин Сергеевич снова наливает себе коньяк.

— Одно другому не помешает, — пренебрежительно отмахнулся он, но, натолкнувшись на мой непримиримый взгляд, осекся. Однако рюмку выпил.

Быстро закончив с омлетом, я запил его какао и встал из-за стола. Валентин Сергеевич вяло ковырял вилкой в тарелке и кисло поглядывал на меня. Я не стал его торопить.

— Где лопаты?

— Раньше были в сарайчике, а сейчас не знаю, есть ли вообще, — пожал он плечами. — Посмотрите в гараже.

— А гараж где?

— Вы что, не видели? Под домом. Вход либо с кухни, либо со стороны реки.

Обогнув особняк, я увидел пандус, ведущий под дом. Металлические двери открылись при моем приближении, и я ступил в подземный гараж, в котором, кроме стоявших там «Жигулей», могли разместиться еще, как минимум, с пяток машин. Обследовав подсобные помещения, я обнаружил две мастерские — слесарную и столярную, а затем, наконец, каморку с садовым инвентарем. Лопаты, грабли, тяпки, ведра — все было новеньким, ни разу не использованным. И здесь пришельцы проявили заботу о подопечных «кроликах», чтобы они не страдали гиподинамией.

Взяв лопату, я вернулся в сад. Пока отсутствовал, Валентин Сергеевич принял не менее пары рюмок и теперь благодушествовал. При моем появлении его лицо вновь приняло постное выражение, и он угрюмо заковырял вилкой в тарелке, делая вид, что продолжает обедать.

Не говоря ни слова, я прошел мимо, обогнул бассейн и подошел к старой раскидистой вишне. Толстые ветви расходились в стороны в полуметре от ствола, и подойти к ней вплотную не было никакой возможности. На глазок прикинув два шага от нее к востоку, я воткнул лопату в землю, не без злорадства отметив, что попал точно в кустик ночной фиалки. Сон в руку — не зря ночью мечтал о том, как выкорчую в саду все кустики зловредного растения.

Чтобы наверняка наткнуться на кабель, я стал копать траншею длиной в два метра параллельно стене купола. Минут через пятнадцать ко мне наконец соизволил подойти Бескровный.

— Клад ищем? — поинтересовался он.

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил я, вылез из траншеи, которую углубил уже сантиметров на тридцать, и протянул ему лопату.

— Смена караула.

Валентин Сергеевич скривился, взял лопату, повертел в руках.

— Может, не надо?

— Надо.

С тяжелейшим вздохом писатель забрался в неглубокую траншею и принялся копать. Возился он минут пять, не больше, прокопал всего ничего, но рубашка при этом взмокла от пота, капли градом катились по лицу, капали с бороды. Наконец он выпрямился и оперся ладонями о черенок лопаты.

— Караул устал! — заявил он.

— Пить меньше надо.

— Дык ежели токмо поелику, лепоте не бысть… — завернул он.

— По фене, писатель, ботаете?

— Темнота! Российской словесности не знаешь! — пристыдил он.

— Вылезайте, — смилостивился я. — Землекоп из вас не получится.

— Знамо дело, барин, — повеселел Валентин Сергеевич, выбираясь из канавы. — Не приучены с малолетства к столь искусному ремеслу, токмо к богопротивному бумагомаранию.

Разило от Бескровного, как из бочки, неудивительно, что на старорусском языке начал изъясняться. Еще пару рюмок примет и на междометия перейдет.

— А вы современный язык еще не забыли?

— Обижаете, гражданин начальник! — Писатель встал в патетическую позу. — Я знаю два языка: русский и матерный! Первый — со словарем, второй — в совершенстве!

— Как для писателя — очень неплохо, — оценил я. — Просто здорово.

— Благодарствую, — поклонился он и чуть не свалился в канаву, едва удержавшись на ногах. Когда начинал копать, опьянение почти не замечалось, сейчас же, после физической работы, Валентина Сергеевича развезло.

— Ладно, — махнул я рукой, — сам справлюсь. А к вам просьба: найдите в доме моток какого-нибудь провода, — телефонного, электрического, антенного. Но не менее тридцати метров.

— Чичас, — кивнул Валентин Сергеевич. — Перекурю только… — Он зашарил по карманам в поисках сигарет, но, наткнувшись на мой взгляд, замахал ладонями. — Ухожу, ухожу…

Я продолжил работу. Нормальный у нас тандем получился, со стороны посмотреть — ухохочешься. Сразу вспомнились американские кинобоевики, где вожаками сопротивления инопланетному вторжению, как правило, оказывались бывшие уголовники. Цвет нации или, точнее, человеческой расы, ее лучшие, самые яркие представители. Наша парочка была не хуже — алкоголик и мошенник. Профессии писателя и недоучившегося спецназовца не в счет — они в прошлом.

Когда траншея углубилась еще сантиметров на тридцать, я наткнулся на керамическую трубу. Пару минут недоуменно рассматривал ее, затем вспомнил, что телефонный кабель, в отличие от электрического, прокладывают именно в трубах, чтобы удобнее было менять.

Начав обкапывать трубу, я глянул на часы — Бескровный отсутствовал более получаса. Уснул, наверное, «с устатку», придется провод самому искать.

Но в данном случае я в Валентине Сергеевиче ошибся, все-таки остатки совести у него сохранились. Только о нем подумал, как он подошел. Держался на ногах тверже, но мне почему-то подумалось, что здоровье он поправил все тем же лекарством.

— Вот. — Он протянул моток красного шнура. — Все, что нашел, другого нет.

К электротехнике шнур не имел никакого отношения — это был тонкий, покрытый пластиком металлический трос для хозяйственных нужд. Но в качестве антенной проводки мог подойти. За неимением лучшего.

— Спасибо, — поблагодарил я. — А теперь принесите кувалду: Надеюсь, ее найдете быстрее.

— Кувалду? Зачем?

В этот раз я не выдержал.