Книга Рай под колпаком, страница 74 – Виталий Забирко

— Вот мы и выпьем за человечество, — отведя взгляд в сторону, глухо произнес я. В эту область своего сознания я не хотел никого допускать.

Он снова, не чокаясь, приподнял стаканчик и выпил. Я последовал его примеру.

— Еще шашлык?

— Не откажусь. Очень вкусно получилось.

— Не совсем, — возразил я. — Мясо не успело как следует промариноваться. Но на природе любой шашлык вкусный.

Некоторое время мы молча ели. Я думал, Тонкэ объяснит, почему люди ему гораздо ближе, но он был целиком и полностью поглощен трапезой. Откусывал небольшие кусочки мяса, медленно пережевывал, цокал языком. Эмоциональный гурман, способный от трех капель коньяка впасть в каталепсию, но лишенный возможности воспринимать ощущения через чужое сознание, не мог быть никем иным, как гурманом гастрономическим.

— И что же все-таки не так? — не выдержал я.

— Не могу сказать, впервые ем шашлык, — не сразу понял Тонкэ. Поглощенный вкусовыми переживаниями, он не смог уловить направление моего вопроса. — Оригинальный вкус, но сравнить не с чем.

— Надо понимать, что вы вызвали меня на встречу ради обсуждения вкусовых качеств шашлыка? — съязвил я. — Меня интересует, почему вы — террорист, почему интересы людей вам ближе?

— Извини, увлекся… — Тонкэ отложил шампур, в сторону. — Все-таки я эго, и эмоциональное восприятие — основа моего сознания. — Он вздохнул. — Ты был прав, когда не верил, что у симбиоза человеческого сознания и сознания эго имеются не только плюсы, но и минусы. Точнее, один минус, но огромный. Хотя ты его самостоятельно никогда бы не определил.

— Это еще почему? Интеллекта маловато?

— Не в интеллекте дело, а во времени. Тебе надо прожить не менее тысячи лет и пронаблюдать четыре-пять поколений эго-людей, чтобы заметить изменения. Дело в том, что симбиоз сознаний эго и любого мыслящего существа нарушает генетический код носителя и приводит к стремительной деградации биологического вида. Причем регресс вида проходит по эволюционной лестнице чуть ли не поступенчато с каждым новым поколением. Всего через десять поколений вид Homo sapiens настолько регрессирует, что человек превратится в неразумное существо, а его тело окажется непригодным в качестве носителя эго.

Шампур выпал у меня из рук. Вот, значит, как… Подсознательно я не верил в бескорыстие пришельцев, так на самом деле и оказалось. Симбиоз, с первого взгляда выглядевший величайшим благом для человека, был на самом деле элементарным паразитизмом. Ничего в нашем мире не дается даром, за все надо платить. И в этот раз цена оказалась чрезмерно высокой. В мистических историях Средневековья дьявол, подписывая договор со смертным, предоставлял ему при жизни любые блага, но после смерти забирал душу в ад. Но тогда договор касался исключительно конкретной личности, а сейчас в зависимость от подобного договора попадало все человечество, и ни подписи, ни даже согласия у людей не спрашивали.

— Вам-то какое дело до судьбы человечества? — хрипло спросил я. — Вы ведь тоже эго…

— Эго, — согласился Тонкэ. — Но не надо всех эго мерить одним аршином. И у нас есть личности, несогласные с доктриной вторжения. Как, допустим, среди людей есть любители охоты и, в противовес им, защитники окружающей среды, ратующие за запрещение этой варварской забавы.

— И много вас таких защитничков?

— Здесь я один. — Тонкэ тяжело вздохнул. — К сожалению, по своей биологической сущности мы гораздо более общественные существа, чем люди. Приблизительно как пчелы, муравьи, поэтому индивидуальное мнение о вторжении имеют лишь единицы эго.

— Так… Понятно… Диссидент-одиночка… Теперь вы ищете соратников. Интересно только, почему выбрали меня, искусственного биоробота, а не человека? Что-то не верится, что вы не могли найти соратников среди людей.

— Я поддерживаю контакт с людьми, — спокойно возразил Тонкэ. — Но эти люди находятся за пределами купола. А здесь только мы с тобой. К тому же для противодействия вторжению эго человек должен обладать некоторыми необычными способностями, которыми рядовые люди не наделены.

— Вы имеете в виду предвидение цифры, которая выпадет в рулетку? — скептически заметил я. — Грош цена такой способности.

— Я имею в виду вовсе не те способности, которые были заложены при проектировании твоего тела — они были нужны, чтобы ты смог адаптироваться и свободно жить в человеческом обществе. Теперь тебе понадобятся другие таланты. Помнишь тот слизкий комочек, который я заставил проглотить у кладбища? Он содержит набор хромосомных радикалов, которые медленно преобразуют твое тело и позволят обрести дополнительные необычные способности. Некоторые из них ты уже ощутил — экранирование мозга, ноктовидение, умение обходиться без сна. Другие придут несколько позже — например, ты сможешь устанавливать контакт на расстоянии с иным сознанием. Зачатки этого уже проявились — ты приехал сюда по моему зову.

— А также невидимость и умение скатывать пальцами монетки в трубочку, — фыркнул я с недоверием.

— И это тоже, — серьезно подтвердил Тонкэ. — А также многие знания. Например, как проходить сквозь купол и как пользоваться пересадочной станцией между мирами, установленной на местном кладбище.

— И когда же они проявятся?

— Кое-что сформируется уже к концу недели, остальные — через месяц.

— А почему не сразу?

Тонкэ снисходительно улыбнулся и покачал головой.

— У людей по этому поводу есть хорошая пословица: девять женщин со сроком беременности один месяц не смогут родить одного ребенка. Ты фактически сейчас проходишь стадию перерождения.

— Перерождения? Кем же я стану?

— Внешне никак не изменишься. Но зато появятся новые способности, а возможности старых возрастут многократно.

— Ну-ну… — Я разлил остатки вина по стаканчикам. — Знаете что? Вот когда это перерождение завершится, тогда и приходите. Поговорим.

И выпил.

— Позже не получится, — вздохнул Тонкэ.

— Почему? Боитесь, Ремишевский поймает? Кстати, может быть, он и его бригада именно сейчас нас окружают.

— Нет, только не сейчас. Ты позаботился и снял «маячки» с катера и машины, поэтому остался единственный признак, по которому нас могут засечь, — по тепловому излучению. Но мы сейчас находимся в экранирующем поле, а на даче я создал твой тепловой фантом. Кстати, с десяток моих тепловых фантомов гуляют по городу. Но дело не в этом. И даже не в том, что в связи с обстановкой на Земле каждый час дорог. Мой носитель начинает давать сбои и через сутки прекратит существование.

— Носитель? А вы?

— И я тоже. Я не Аутоике в собачьей оболочке, и некому позаботиться о пересадке моего сознания. Боюсь, мы видимся последний раз.

Я недоверчиво глянул на старика, но ничего не сказал. Свою смерть он принимал спокойно, с достоинством. Не укладывалось в голове, что существо из другого мира могло настолько переживать за судьбу человечества, что решилось не только пойти поперек доктрины своей цивилизации, но ради этого добровольно обрекло себя на срок жизни в пятьсот-семьсот раз меньший, чем у его сородичей.