Онлайн книга «Путь войны»
|
- Вы позволите? – вежливо спросил человек, легким движением указывая на скамью. - Мой отказ что-то изменит? – без всяких эмоций спросил в ответ Айнштайн. - Думаю, ничего, - серьезно ответил черный. – Но так нам было бы проще навести мосты. Так сказать, сломать лед недоверия. - Идите к черту, - все с тем же безразличием отозвался Айзек, снова закидывая голову. - Будем считать это приглашением, - смиренно произнес человек в черном костюме, присаживаясь рядом. Айзек с трудом подавил гадливость и желание отодвинуться подальше. Демонстрировать страх и душевную слабость он не желал. Но инстинктивное движение не осталось незамеченным тем, кто целую вечность назад стоял на мостике подлодки, одетый в пятнистый комбинезон. - Господин профессор, вы совершенно напрасно настроены так агрессивно и недоброжелательно. Ведь в какой-то мере мы с вами старые знакомые, - сообщил незваный и нежелательный собеседник. - Я вас не знаю, - произнес Айзек и после некоторого раздумья добавил. – И знать не желаю. - Знаете, - слегка улыбнулся черный. – Меня зовут Томас Фрикке, впервые мы с вами встретились давным-давно, еще в Берлине. Праздник у тетушки Хильды, вы пришли в сопровождении своего коллеги, господина Проппа, и принесли настоящий кофе. - Сахар, - поправил профессор. – Я принес сахар. На лице Томаса отразилось лишь тщательно дозированное огорчение, он даже слегка всплеснул руками, как бы сожалея о собственной забывчивости. Но в душе Фрикке ухмылялся, фиксируя первые шаги Айнштайна к неизбежному финалу. Наивный профессор, разумеется, не знал, что первая заповедь человека не желающего сотрудничать с кем бы то ни было – молчание. Полное, абсолютное молчание. Тот, кто вступает в беседу, на самую отвлеченную, самую безобидную тему – уже наполовину проиграл, потому позволил хотя бы в малости, но навязать себе чужую волю. Одно слово потянет следующее, и так далее, это вопрос времени и мастерства дознавателя. - Действительно, то был сахар, - согласился Томас. – Так мы встретились в первый раз. Айнштайн промолчал, пристально глядя вдаль, туда, где высилась еще недостроенная Арка Победителя. Архитектурный шедевр был возведен едва ли наполовину, но уже возвышался почти на сотню метров, видимый почти с любой точки Парка. - Я давно хотел спросить, зачем вы тогда бежали из Европы? – Томас определенно настраивался на общение, и Айнштайн невольно втягивался в орбиту беседы. - Потому что вы – толпа нравственных уродов, - прямо и откровенно ответил он. - Это дискуссионное утверждение, - добродушно не согласился Фрикке. – Но, даже если принять его как аксиому, в тот момент вы этого не знали. - Я угадал. Мистическим прозрением. - Профессор, у вас появилось чувство юмора, - ободряюще заметил Томас, как бы случайно пропустив «господина», это должно было добавить еще немного доверительности в их разговор. Айзек не ответил. - Но, тем не менее, вы напрасно так стремительно покинули нас, - продолжил Фрикке. – Ваше будущее было вполне безоблачным, даже с учетом несколько… неразумных выпадов, которые вы себе тогда позволили. Жаль, что господин Вебер уже не расскажет о своих мотивах. - Вы его убили? – резко спросил Айнштайн. - Нет, не мы. Он бежал на следующий день, пользуясь некоторой неразберихой. Его застрелили на границе, случайно. Видимо, у президента просто не выдержали нервы, и он начал совершать поступки, продиктованные паникой, а не здравым рассудком. - Все равно, это ваша вина. - Нет, - терпеливо повторил Томас. – Не думаю. А вот кого мы действительно убили, так это вашего помощника. - Франц мертв? - Да, утилизирован в прошлом месяце, как расово пригодный, но враждебно настроенный и неисправимый элемент. Профессор помолчал, глядя в пустоту слезящимися глазами. Фрикке внимательно наблюдал за ним, оценивая психологическое состояние жертвы как хороший каменщик, которому предстоит сломать прочную стену, используя разные приемы и инструменты. - Его вы тоже выкрали? – с неожиданным спокойствием спросил Айзек. - Профессор, вы так и не поняли? Мы не выкрадывали вас. Конечно, пришлось приложить определенные усилия, но основную работу сделали другие. Безусловно, в Штатах хватает людей, готовых драться до последнего. Но есть и те, кто умеет считать, и понимает, что у нас больше людей, больше кораблей, больше оружия и промышленной мощи. Война может продлиться десятилетиями, сказочно обогатив американских фабрикантов, но, в конце концов, мы все равно победим. И тогда все, кто противостоит нам, отправятся в эвроспиртовые котлы, вместе со своими миллиардами. Разумные люди умеют смотреть в перспективу и понимают, что лучше с нами, пусть даже с сертификатом допустимой неполноценности. Поэтому, когда стало понятно, что флот не сможет защитить Америку, вас продали нам, в обмен на разные гарантии и будущие преференции. Так сказать, в общем пакете договоренностей. - И ваши гарантии чего-то стоят? - По крайней мере, до тех пор, пока выполняют демонстрационные функции. Айзек вновь погрузился в раздумья. На камни, прямо перед скамьей, выбежал какой-то зверек, непонятной серо-коричневой окраски. Посидел немного, быстро крутя остроконечной головкой, сверкая черными бусинками глаз, и так же стремительно, как и появился, скакнул обратно, в кусты. - Так его… Франца… тоже… продали? – спросил Айзек. - Нет, - честно ответил Томас. – С вашим ассистентом все было гораздо сложнее… * * * На четыреста двадцать мужчин и женщин Уилмингтонский батальон минитменов получил сотню винтовок, три тысячи патронов, два ящика гранат, три неисправных пулемета, горную трехдюймовку при сорока снарядах и капитана-артиллериста с половиной лица и плохо действующей левой рукой. Остальное вооружение составили разнообразные охотничьи ружья, полицейские револьверы и ножи. Учебная стрельба из пушки по старому сараю в тысяче футов от орудийной позиции прошла настолько неуспешно, что даже представить было сложно. Первые три снаряда улетели неведомо куда, потом капитан стал к орудию сам и всадил заряд в стену старого сарая, изображающую мишень. Взрыва не произошло. Капитан посмотрел на маркировку на ящике, зло выругался и приказал снимать с орудия панораму и затвор, чтобы утопить в море. «Морганов мармелад, черт бы его драл», - пояснил он. Проппу повезло, если это можно назвать везением. Он не погиб в бою и не был убит сразу после схватки, когда сдавшихся в плен подвергли «предварительной психологической обработке». Из неровного строя, в котором не осталось ни одного не раненого, выдернули трех человек и деловито забили до смерти. Потом всех заставили раздеться и встать на колени, а «ягеры» ходили мимо обнаженных людей и стреляли - кому в затылок, кому в поясницу. После экзекуции выжившим разрешили одеться и двое суток гнали на фильтрационный пункт. Там Франца опознали… |