Книга Нихт капитулирен!, страница 62 – Сэй Алек

«Октябрьская революция» и «Марат», тем временем, увлеченно, словно ничего не замечая, лупили из всех калибров по «Ильмаринену». Канониры капитана второго ранга Гёрнассона огрызались как могли, а могли они неплохо, однако судьба броненосца была незавидной, и если бы после начала ретирады «Кирова» «Марат» и «Октябрина» попросту не бросили бы непонятно как держащийся на плаву корабль, [46] то он погиб бы, невзирая на всю удачность конструкции и мужество экипажа.

Покуда «Киров», «Минск», «Ленинград», «Карл Маркс», «Ленин», «Володарский», «Яков Свердлов», «Энгельс», «Артем» и «Калинин» делали вид, что в панике удирают, при этом не давая всей возможной скорости, дабы устремившиеся за ними «Марсейез», «Дюгэ Труэн», «Дюкень» и четырнадцать эсминцев и лидеров не бросили «добычу», советские линкоры, погасившие пожары от попаданий с «Вяйнямёйнена» и «Ильмаринена», совершали странные маневры.

— Черт возьми, что делает этот балкер? [47] — изумился флит-адмирал Харпер, наблюдая за перемещениями «Марата» и «Октябрьской революции». — То он готов драться, то пытается уйти, хотя при его скорости это нереально, то опять на боевой курс становится… Неужели он надеется, что этими своими ужимками и прыжками добьется улучшения погоды и появления своей авиации?

Ждал Трибуц, конечно же, не авиации, но англичанин знать этого никак не мог.

Но, невзирая на все маневры балтийцев, в 14 ч. 12 м. огневой контакт все же состоялся. Четыре часа «Октябрьская революция» и «Марат» вели бой против превосходящих сил противника. Четыре часа ада, четыре часа взрывов, грохота, пожаров, криков боли. В самом начале столкновения советским линкорам удалось добиться серьезного успеха. Легкий крейсер «Саутгемптон» необдуманно вырвавшийся вперед (на самом деле на корабле барахлила рация и приказ Харпера был просто неверно понят радистом), был накрыт дружными залпами с «Марата» и «Октябрины». Уже после второго залпа на британском корабле сдетонировал боезапас, взрыв расколол корабль пополам, и он ушел на дно со всем экипажем. Спастись удалось всего шести морякам, в том числе и виноватому в гибели «Саутгемптона» радисту. Ирония судьбы.

Еще одного успеха канонирам Трибуца удалось добиться в 15 ч. 27 м., когда шальной снаряд главного калибра угодил в эсминец «Галлант» и отправил его на дно.

Однако же, несмотря на меткий огонь и нередкие попадания в противника, тягаться с англо-французской эскадрой два старичка-линкора не могли. В 17 ч. 05 м. лишившаяся большей части артиллерии, объятая пламенем пожаров и потерявшая часть хода «Октябрьская революция» перевернулась и утонула. «Марату» Харпер сдаваться уже не предлагал, да и не было у линкора связи после того, как меткий выстрел с «Кольбера» свалил мачту.

«Вот и все, — подумал тогда Владимир Филиппович, — Не успел Бём. Напрасно дрались».

И именно в этот момент противник начал поворачивать на север, от изувеченного корабля.

— Ложимся на курс сто восемьдесят, — приказал Трибуц. — можно выходить из боя.

И это был его последний приказ. Накренившийся на левый борт, пылающий «Марат» получил последнее «прощай» от разворачивающегося к новому врагу «Нельсона», прямо в боевую рубку.

«Век, паскудники, нас помнить будут», успел подумать вице-адмирал. И сознание его померкло.

А утром следующего дня вся страна слушала Левитана.

«От Советского Информбюро!

Вчера, тринадцатого марта тысяча девятьсот сорокового года, в районе Аландских островов, Балтийский Флот Союза Советских Социалистических республик, при поддержке сил германского флота, перехватил и наголову разгромил объединенную эскадру империалистических Англии, Франции и Финляндии.

В результате боя были уничтожены линейный монитор «Эребус», линейный крейсер «Реноун», броненосец «Ильмаринен», крейсера «Леандр», «Галатея», «Саутгемптон», «Эдинбург», а также девять эскадренных миноносцев противника. Серьезные повреждения были нанесены авианосцу «Фьюриес» и линейному кораблю «Нельсон». Остальные силы противника трусливо бежали с места боя!

Советский флот в этом сражении потерял всего один корабль. Моряки-краснофлотцы одержали славную и убедительную победу над капиталистическими агрессорами!»

И ни единым словом не обмолвился товарищ Левитан о том, что немцам этот бой стоил «Дойчланда», «Хиппера», «Эмдена», «Лейпцига» и восьми эскадренных миноносцев. Не упомянул он и о том, что «Марат» едва не затонул у самого Таллина, и представлял ныне больший интерес для сталелитейной промышленности, чем для судоремонтной.

14 марта 1940 г., девять часов утра

— Да, я действительно считаю, что на эскадре Харпера и солдатах Бессона можно ставить крест, — произнес Альфред Дадли Пикмэн Роджерс Паунд, Флит-адмирал и Первый морской лорд.

— А ведь это катастрофа, друг мой, — произнес его собеседник, не выпуская из зубов сигару.

К сигарам этот полный коротышка вообще имел необычайное пристрастие. Его даже карикатуристы часто изображали в виде этого табачного изделия.

— Несомненно, Лорд-Адмирал. Однако я должен отметить, что мое ведомство…

— Да бросьте, Паунд, — отмахнулся от него Уинстон Черчилль. — Это не для Британии катастрофа. Да, неприятно, конечно, но не столь уж и опасно. Кораблей у короля много. Это для Чемберлена катастрофа и для всей его партии. Однако, вы правы, из-за этого прискорбного боя престиж Роял Нэви пошатнулся, и его непременно надо поднять. У вас есть какие-то идеи?

— Да, безусловно. Как вы знаете, наше торговое судоходство несет большие потери от действий германского и советского подводных флотов.

— Да никак вы решили еще и в Мурманск высадку устроить? — изумился Лорд-Адмирал.

— Не совсем. Скорее уж, устроить базу для наших охотников и патрульной авиации там, где немцы и русские чувствуют себя в наибольшей безопасности.

— Интересно-интересно, — произнес Черчилль и стряхнул пепел. — Продолжайте.

15 марта 1940 г., около двух часов дня

— Хорошо, фон Клейст, я вас понял, — кивнул Гитлер. — Теперь вы, Гудериан. В чем состоит ваш план?

— Я намереваюсь в намеченный приказом день перейти люксембургскую границу и продвигаться затем через Южную Бельгию на Седан, форсировать у Седана реку Маас, захватив на левом берегу предмостное укрепление для обеспечения переправы следующих за мной пехотных корпусов. Мой корпус будет продвигаться по Люксембургу и южной Бельгии тремя колоннами, вот по этим направлениям. — Гейнц Гудериан провел указкой по карте, наглядно демонстрируя, где конкретно будут двигаться его войска. — Я рассчитываю достичь бельгийских пограничных позиций уже в первый день и, если представится возможность, прорвать их, на второй день продолжать продвижение через Нешато, на третий – перейти реку Семуа у Буйона, на четвертый – достигнуть реки Маас, на пятый день форсировать реку и к вечеру того же дня захватить предмостное укрепление.