Онлайн книга «Рейхов сын»
|
— И куда ты собрался его отправлять? — криво усмехнулся медик. — К туркам? Так им, поверь, будет не до него — беженцев здесь, на севере, прибывает ежедневно. Лучше сразу пристрели пацана, чтоб не мучился. — Вообще-то он гражданин СССР, — нахмурился майор. — Не вижу в гавани череды кораблей, желающих отправиться в Советскую Россию, — парировал штабсартц. — Сдадим в советское посольство, — пожал плечами фон Берне. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — майор выглядел все более и более озабоченным. — Анкара со дня на день падет, да и мы от нее будем далековато. Однако проблема. Не бросать же, действительно, белого мальчишку среди этих азиатов… — А куда его девать, герр майор? — Дитер подозрительно покосился на командира. — Ты все правильно понял, оберлейтенант, — кивнул тот. — Забирай парня в свою роту, пускай помогает по хозяйству. — А почему ко мне, а не к полевой кухне, например? — возмутился фон Берне, которому такое «счастье» даром было не нужно. — Потому что на кухне никто русского не знает. Как и в лазарете, — отрезал Шранк. — А у тебя Стетоскоп есть. И вообще, мы в ответе за тех, кого приручили. — Использовать в качестве аргумента слова неприятеля… — пробурчал командир второй роты, уже понимая, что избавиться от Генки не удастся. — У врага тоже не грех поучиться, — авторитетно заметил майор. — И вообще, это приказ. Завтра пускай твой Бюндель отведет мальчика на склад и поможет перешить форму под его рост. Парень тощенький, но длинный, что-нибудь Зюсс для него найдет. Рот чуть заметно улыбнулся. Хайнрих, его младший брат, был в том же возрасте, что и этот русский мальчик. Кто знает, как повернется война? Может, и о малыше Хайнцеле кто-нибудь так же позаботится, если что? Герзе, склад амуниции I-го батальона 100-го горного полка. 14 марта 1940 года, 09 часов 12 минут. — А, явились, разорители, — добродушно усмехнулся интендант Конрад Зюсс вошедшим Бюнделю и облаченному в больничную пижаму (явно слишком большую для него) Кудрину. Несмотря на свою явно еврейскую фамилию, засвеченную даже в недавнем фильме студии UFA, [10] интендант был настоящей белокурой бестией: светловолосый, сероглазый, ладно сложенный, подтянутый… Только вот ростом не удался. Изрядно не удался, надо сказать — был он всего на полголовы выше Генки. — Ну-с, — Зюсс поднялся из-за конторки, — что ж мы тут имеем? Он смерил Генку задумчивым взглядом. — Сложно будет. Себе-то я форму на заказ шью… Бюндель, ведите вашего подопечного в каптерку, попробуем что-то подобрать. Оберягер поморщился. Раздосадованный свалившийся заботой — когда можно будет передать парня советским танкистам, да и удастся ли это вообще, было неизвестно, — фон Берне перепоручил паренька именно ему, с наказом выучить Генку говорить по-немецки в кратчайшие сроки. Но сначала — обмундировать. Первым делом интендант озаботился Генкиной обувью. — Нога… Нога хорошая, — задумчиво пробормотал он. — Вырастет и будет, как говорил один мой советский коллега, sorok p'atiy, rastoptatiy, na bosu nogu fig nalezet… Кудрин от удивления выпучил глаза и тут же получил на примерку носки и горные ботинки. — Пускай меряет, — скомандовал Зюсс Бюнделю и полез куда-то на верхние полки. — А я пока поищу форму для таких кабыздохов, как мы с этим мальчиком. Где-то было, где-то было… Зюсс, в отличие от большинства невысоких людей, комплексом Наполеона не страдал (и не наслаждался им тоже). К доставшемуся ему от Бога росту он относился со здоровой самоиронией, развившейся за прожитые годы в отменное чувство юмора. — Так, это не то… Это тоже не то… А это откуда, интересно? Вот! Нашел! Держите, оберягер, — интендант вручил Курту какой-то тюк и начал спускаться. — Как ботинки? Подошли? — Как на него шили, — совершенно искренне ответил Бюндель. Ботинки и впрямь сидели на ноге как влитые. — С таким глазомером стоило идти в снайпера, — хмыкнул Зюсс, забирая тюк обратно и вываливая из него вещи на стол. — Жаль, что когда я стреляю, опасность грозит кому угодно, кроме врага. В течение четверти часа Генка стал счастливым обладателем двух комплектов униформы, нескольких — как-то не додумался он посчитать, скольких именно, — комплектов белья, форменного кепи с альпинистскими очками, егерской куртки, ранца, лопаты, ножа, каски, альпенштока, фляги, ремня с портупеей и кучи разной полезной мелочи. — Ну-с, вроде все, — Зюсс внимательно осмотрел выданное. — Кажется, ничего не забыли. Вот, пускай распишется за получение. Бюндель подвинул накладную к Генке: — Подпьисывай, парьень, — сказал он. — А… что писать-то? — Как что? Имья и фамилию — Гейнц Гудериан. Северная Турция, дорога между рекой Кызылырман и городом Чельтек. 15 марта 1940 года, 19 часов 01 минута. Пара турецких PZL Р.24C сделала левый поворот и направилась на юго-запад, вдоль русла Кызылырмана. Генка проводил аэропланы тоскливым взглядом и, тяжко вздохнув, пробормотал под нос: Дивлюсь я на небо, та й думку гадаю, Чому я не сокiл, чому не лiтаю… [11] — Что? — спросил шедший рядом Курт. — Я не понял. — Это не по-русски, это по-украински, — отозвался парень. — Стихи. — Да? И о чем? — О том, что людям летать хочется, — вздохнул Гена. — Это правда, — согласился Бюндель. — Я не прочь летать. Или хотя бы ездить, потому что ноги уже отваливаются. Генка снова вздохнул. Хотя половину сегодняшнего марша он и проделал в телеге, но тоже сильно устал. Нет, жаловаться на жизнь он не собирался. С чего бы жаловаться-то? Подобрали, выходили, кормят от пуза, одежду, вон, новую дали. Да какую! Ребята из интерната удавились бы от зависти — настоящая военная форма, с всамделишними нашивками и значками, каска военная, ранец, а обувь такая, что ему и не снилась раньше: прочная, удобная и красивая. Ну, сказали, что будет по хозяйству помогать, так он, Генка не барчук какой, нахлебником быть не привык. Ребята в роте веселые, он их уже немного понимает. Подшучивают над ним, конечно, смеются, когда он по-немецки пытается говорить, но все это без злобы, без раздражения. Прям как будто старшие братья. Целая рота старших братьев, ага. В казарме их и впрямь встретили весело, с хохмочками и улюлюканьем. — Герр Стетоскоп, вас назначили нянькой? |