Книга Тень воина, страница 79 – Владимир Перемолотов

Рядом с запахом железа витал запах кожи. Тут же, совсем рядом лежали кожаные куртки с нашитыми на груди и спине блестящими прямоугольными бляшками. Развернул, прикинул на свои плечи и головой покачал. Эти доспехи должен был носить богатырь с иной статью — вдвое толще и вдвое шире в плечах. Журавлевец потянулся к другому свертку, развернул — та же история.

— Зря время тратишь, — раздался за спиной голос Патрикия. — Тут, верно, все такое.

— Почему?

— Так это же богатыри. Среди них таких мелких, как мы с тобой, не бывает.

Он поднял с пола меч, взмахнул, проверяя хорош ли.

— Мы сюда умом и хитростью пробились, да твоим везением, а эти — силой. Понятно, что чтоб сюда силой пройти, поперек себя шире быть нужно…

— И дураком в придачу.

— Дураком?

— А то… Будь ты хоть вчетверо самого себя сильнее, а как волшебника без колдовства одолеешь?

Подняв меч, он пошел вдоль стены в поисках чего-нибудь любопытного, но, не пройдя и пяти шагов, вновь встал. Прямо перед ним, на стене, в том месте, где свет одного светильника становился полумраком, а свет другого был слишком слаб, чтоб его рассеять, на вбитых в камни крючьях висел щит необычной формы. Не круглый, не прямоугольный и даже не похожий на яблочное семечко, как это повелось на Руси. Больше всего он походил на лист. На обычный дубовый лист.

На его лицевой стороне мастер нанес какой-то рисунок, но как не старался Гаврила понять, что там такое изображено, так и не понял. Изображение жило, двигалось, менялось, заставляя глаз угадывать, а не узнавать. Кроме меняющегося рисунка ничто более не украшало щита — ни царапины, не следы ударов чужих мечей. Стоявший за Гавриловой спиной Патрикий сочувственно пробормотал.

— Вот уж не повезло кому-то…

— Ты о чем? — спросил Гаврила, стаскивая диковину со стены.

— Да вот о нем. — Перетрий кивнул на стену. — Кто-то потратился, новые доспехи купил и пошел волшебника воевать, а все это даже не пригодилось… Вытряхнул его колдун из доспехов и даже не поцарапал.

— Нет. Это вряд ли, — не согласился Гаврила с разумным вообщем-то объяснением. — Скорее всего, его сам волшебник и сделал. Наколдовал, то есть. Я-то богатырей знаю немножко. У них так не бывает, что б пойти куда-то и не подраться по дороге.

— И что?

— А то, что чтоб сюда дойти со сколькими врагами такому богатырю пришлось бы силою мериться… Покарябался щит бы.

Щит, казавшийся таким тяжелым с виду, оказался легче обычного. Пока Гаврила вертел его в руках Патрикий попробовал его на ощупь и пренебрежительно скривился.

— Кожа… Тьфу…

— Красиво, — возразил Гаврила, но Патрикий, не соглашаясь, мотнул головой.

— Понятно, что такому только на стене висеть. Украшение.

Гаврила не возразил — только зубами лязгнул. Каменный пол замурованной под землей сокровищницы вздрогнул и по ней прокатился грозный гул.

— Хозяин вернулся! — обрадовано сказал Гаврила ждавший именно этого. Патрикий отрицательно покачал головой.

— Исключено. Быть того не может.

Грохот повторился. Потом загрохотало так, словно кто-то невидимый и сердитый колотил над их головой пустые горшки — по десятку за раз. Раз, другой, третий…

— Вернулся, — облегчённо сказал Гаврила. — Гостей выпроваживает.

Он сделал шаг к выходу, но тут свод над ними треснул, и неведомая сила отшвырнула его прочь, не дав осыпаться камнями внутрь. Гаврила прикрыл голову руками, но ни один камень не упал вниз. Вместо камней в сокровищницу влетел золотистый, брызгающий искрами шар и взорвался. Куча золота, оказавшаяся на его пути оплавилась, потекла, и в лицо журавлевцу пахнуло жаром, вспыхнула кожа, затлела шерсть ковров.

Вместо каменного свода над ним теперь висело звездное небо. Одного взгляда хватило Гавриле, чтоб увидеть все, что нужно — обломки башни, сломанным пальцем подпирающей небеса, непривычно лежащий на спине месяц, и человека, висевшего в воздухе. Гаврила совсем уж собрался, было, радостно заорать, приветствуя хозяина, но тот его и так заметил. В его руке вспыхнул огненный шар. Какой-то кусочек страха, что еще жил внутри журавлевца, услужливо подсказал, что это хозяин задумал сделать с непрошеными гостями. Гавриловы ноги, сами собой, сообразив все гораздо быстрее головы, согнулись, выпрямились, и уже через мгновение Масленникова и волшебника разделяла куча золоченого добра.

Гостям повезло дважды. Шар не только не попал ни в одного из них, шар даже не попал в кучу, за которой они прятались. Огненный хозяйский подарок угадил в соседнюю кучу и из нее вверх взлетели струи расплавленного золота.

— Бежим! — заорал Патрикий, хватаясь за грудь.

Еще чего! Столько ждать хозяина, и сбежать, когда он только-только появился? Не задать ни одного вопроса? Ну уж нет! Да и не дадут его в обиду! Есть кому спину прикрыть! Первый раз что ли?

Гаврила выглянул. Кажется, началось! Человек в небе болтался, словно тряпка на заборе. Какая-то сила — то ли ветер, то ли колдовство — швыряли его словно течение щепку. Патрикий ничего не понимая вопил, и это его извиняло.

— Не бойся! — проорал в ответ журавлевец. — Нам помогут!

— Кому ты нужен? — зло крикнул товарищ по приключению. — Кому?

— Уже помогают!

Он ткнул мечом в небо. Непонятная сила настойчиво отталкивала колдуна от сокровищницы. Он защищался. Вокруг него возникали и лопались радужная пленка. Её куски уносило в пустыню и там она рассыпалась зелеными искрами.

— Меня так просто не обидишь! Есть у меня заступники где-то! Сейчас его успокоят, тогда и поговорим!

— Берегись!

Голос Патрикия вернул Гаврилу в реальный мир.

А там все было ох как не просто!

Пока Масленников надеялся на ставшую привычной помощь незнакомых колдунов, хозяин нашел в себе силы и, устояв воздухе, метнул в сокровищницу еще один огненный шар. Хватило мгновения, чтоб между ним и журавлевцем осталось одно единственное дыхание.

Тут Гаврила сделал единственное, что еще мог успеть — загородился щитом. В одно мгновение он вспомнил, что сделал такой же шар с золотой кучей, но что еще он мог сделать? Не ладонью же загораживаться?

Хотя знакомые колдуны и не торопились, чудо все же произошло.

Огненный шар ударился о кожаный щит и отскочил в сторону, растратив свой жар на то, чтоб превратить в блестящую лужу кучу доспехов, а Гаврила только отступил на пару шагов. После первого шара он еще ничего не понял, но когда второй шар, ударившись о чудесный щит, улетел обратно в небо, Гаврила, уверившись в собственной неуязвимости, заорал, высунувшись из-за щита. Его голос прорезал запах кузницы и улетел в небо.

— Эй, хозяин! Джян-бен-Джян! Кончай кидаться! Поговорить нужно!