Онлайн книга «Агент»
|
Фырча мотором, петляя между возами и нещадно пыля, подъехала машина начдива. Гай привстал с сиденья и громко спросил Авинова: — Ну, как тебе мои бойцы? — Будет с кем воевать, Гай Дмитриевич! — ухмыльнулся Кирилл, понимая сказанное по-своему. — А я что говорил? — воскликнул начдив. — Храбцы! Русское «храбрецы» ему не давалось… — Поехали, комиссар! Командарм ждёт! Авинов пролез на заднее сиденье. — В штарм! — Есть, товарищ Гай! — как всегда, весело отозвался шоффэр Гайдучек. Он истово верил в счастливую звезду начдива и всем советовал держаться поближе к Бжишкяну — дескать, его пуля не берёт, ну и нас не заденет… Командарм не дождался. Авинов и Гай на цыпочках вошли в гулкий, прокуренный зал Кадетского корпуса, где разместился штаб 1-й Революционной армии. Тут собрались красные командиры и политработники, реввоенсовет в полном составе и молчаливые сотрудники Губчека. Стоя, Тухачевский дочитывал приказ: — «…Для создания боеспособной армии необходимы опытные руководители, а потому приказываю всем бывшим офицерам, проживающим в Симбирской губернии, немедленно стать под красные знамена вверенной мне армии. Тринадцатого июля офицерам, проживающим в городе Симбирске, прибыть к двенадцати часам в здание Кадетского корпуса, ко мне. Не явившиеся будут предаваться военно-полевому суду». Командарм оглядел сидевших. Те заскрипели стульями. — Правильное решение, — тряхнул головой Куйбышев, — поддерживаю и одобряю. Остальные сразу зашумели: — Верно! — Давно пора! — Ага! А то мы тут кровь проливаем, а они… — Лично я — «за»! Сидевший перед Авиновым наштадив Вилумсон обернулся к Кириллу и уточнил, протягивая руку: — Политкомиссар Юрковский? — Виктор Павлович, — сказал штабс-капитан, пожимая крепкую, сухую руку. — Эдуард Фридрихович, — церемонно склонил лобастую голову наштадив. — Рад. Как вам приказ? Авинов энергично кивнул: — Очень нужный приказ! В городе больше четырёх тысяч офицеров, а у нас острейшая нехватка военспецов! Высказав сие политкомиссарское негодование, Кирилл подумал: «Осталось чуть больше суток. Успею?..» Сняв номер в Троицкой гостинице, Авинов принёс с собой всё свое имущество, места которому хватило в солдатском рюкзачке-сидоре. «На дело» можно было выходить лишь поздним вечером, ибо комиссар, который бегает по городу и спасает царских офицеров, — не жилец. А солнце будто зависло в небе, не собираясь садиться. Штабс-капитан крякнул с досады. Поспать ему, что ли? Он прилёг, поёрзал минут пять и вскочил. Бесполезно! Тревога не отпускала его, какой уж тут сон… Неожиданно в дверь постучали. Авинов замер, как в давней ребячьей игре. Он стоял и прислушивался: вправду ли стук был условным или ему это показалось? И тут снова: тук-тук, тук, тук-тук-тук — и два шлепка ладонью… Коротко выдохнув, Кирилл пошёл открывать. За порогом, оглядывая коридор, стоял высокий, сухощавый мужчина с узким, костистым лицом. Полотняная пара сидела на нём как на вешалке. Чутьём штабс-капитан угадал в госте армейскую жилку, хотя с виду не скажешь — в дверях стоял типичный шпак, [61] земский врач какой-нибудь или учитель гимназии. В общем, интеллигентишка уездного пошибу, годный лишь на рефлексии. Авинов воззрился на нежданного визитёра, надеясь услыхать пароль — он уже скучал по людям оттуда. — Игнатий Савельевич здесь проживают? — вежливо поинтересовался «шпак». — Отъехали они, но обещали быть всенепременно, — ответил Кирилл в манере приказчика, одновременно радуясь и пугаясь. — Передать чего? И гость выдал отзыв: — Передавайте привет от Михал Гордеича. С чувством громадного облегчения, Авинов повёл рукою в приглашающем жесте: — Уф-ф! Заходите. Сухощавый переступил порог и быстро огляделся. — Мы одни? — спросил он. — Совершенно! Визитёр, поняв, видимо, состояние Авинова, наметил скупую улыбку и сказал, умягчая голос: — Вы меня так и зовите — Михаилом Гордеичем. Виктор… Павлович? — Увы, — вздохнул Кирилл. Михаил Гордеевич тихонько рассмеялся, показывая мелкие белые зубы. — Я вас прекрасно понимаю, — сказал он, улыбаясь, — тем паче что восемь месяцев нахожусь в подполье. Срок, знаете ли! Я уже, когда сам с собой разговариваю, обращаюсь к своей персоне по чужому имени. Привык! Покашляв, Михаил Гордеевич проговорил голосом, обретавшим деловитую сухоту: — Чем порадуете, товарищ комиссар? — Людей у вас много? — ответил штабс-капитан вопросом. — Смотря для чего… — осторожно проговорил подпольщик. Волнуясь, Авинов передал ему суть приказа Тухачевского. Тот заметно встревожился, забарабанил мосластыми пальцами по наличнику. — Не все пойдут за нами, вот в чём дело, — озаботился Михаил Гордеевич, хватая подбородок в горсть. — Многие ещё с семнадцатого так и остались на перепутье — ни вашим ни нашим. — Да хоть кого-то спасти! — горячо сказал Кирилл. Подпольщик энергично кивнул: — Безусловно, Виктор Павлович, безусловно! Займусь этим тотчас же, — сказал он. — Слава Богу! А то я лишь два адреса зазубрил из списка в штарме. — Хоть двоих! — подмигнул Михаил Гордеевич. — Да, товарищ комиссар, у меня к вам огромная просьба… — Я весь внимание. — Нам очень нужна искровая станция, [62] — сказал подпольщик, молитвенно складывая ладони. — Любая! На складах их полно, но пробиться туда можно лишь с боем — для нас. А для вас… — Я понял, Михаил Гордеевич. Добуду. Кстати, просьба есть и у меня. Место комиссара дивизии не шибко высокое, а путь наверх перекрыт наглухо Куйбышевым и Карлиным… — Куйбышев — та ещё сволочь, — усмехнулся подпольщик. — Когда красные бежали из Самары, Куйбышев прихватил с собою всю кассу — десять миллионов золотом, якобы на оружие и на прочие большевистские вытребеньки. Больше этих денег никто не видел… — Этих двоих надо убрать, — сухо сказал Авинов. — Поможем, Виктор Палыч, поможем… — Ну, тогда удачи! — Взаимно, Виктор Палыч, взаимно. Я свяжусь с вами! |