Онлайн книга «Агент»
|
Молоденький флаг-офицер щёлкнул каблуками и выпалил: — Слушаю, ваше высокопревосходительство! Генерал Марков, допущенный на мостик, негромко заметил: — Большевики могут и не внять, Иван Константинович. — А мы их вразумим, — усмехнулся адмирал и резко скомандовал: — К бою — товсь! Форты Кронштадта ясно вырисовывались в морозном воздухе, над чёрной рябью вод Финского залива, уже подмерзавших у берегов. — По местам стоять — к бою! — Есть готовность! Башенный старшина Елманов, затыкая уши ватой, плюхнулся на пружинное кресло. Из глубокого колодца подбашенного отделения накатывали запахи порохов и смазки. — Подавай! Под глухой вой моторов из погребов подали фугасные снаряды в красных шапочках взрывателей — огроменные, длинные, почти что в рост человеческий. — Заряжай! — крикнул лейтенант, скорчившийся у прицелов, под броневой «грушей» башенного купола. Раскрылись казённики, вобрали в себя убийственный груз, доданный прибойниками. — Клади! Заряды… подавай! — Заряды поданы. Картузы с порохом, похожие на тугие мешки с печатями Охтинского завода, сунулись в очередь за снарядами. — Клади! Закрой! Затворы закупорили орудия. — 1-я носовая башня к открытию огня готова. — От башни прочь! Башня вправо! — Целик двадцать влево! Упреждение… Поправки… Замычал ревун. — Отскочи! Залп! Сотряслась башня, сотрясся весь мир, заключённый в броневую коробочку линейного корабля. Замковые комендоры отдёрнули замки, напуская жаркой пироксилиновой гари из двенадцатидюймовых зияний. Старшина включил пневматику продувания, и воздух со злобным шипением устремился в каналы стволов. — Накрытие! — заорал лейтенант. Бесовски хохоча, старшина шлёпнул новичка-комендора, очумело крутившего головой. — Носовой плутонг! — зазвучало в наушниках с металлическим призвуком. — Ускорьте стрельбу. — Подавай! — крикнул лейтенант… …Форт «Красная Горка» стоит в красивой местности — на высоком береговом мысу, вокруг густой сосновый лес. Грозные батареи крепости расположены уступами — восемь одиннадцатидюймовых гаубиц, восемь десятидюймовок системы «Бринка», восемь двенадцатидюймовок, скорострельные «Канэ» калибром шесть дюймов. Батареи и казематы соединены переходами-потернами, а вокруг подземные погреба, галереи, КП… В день мятежа комендант форта поручик Неклюдов выпил полста грамм коньяка для храбрости — и начал действовать. Ординарец его Урбанс доложил, что комиссар Юклявский решил на вчерашнем совещании арестовать Неклюдова. И поручик сработал на опережение — сам приказал арестовать комиссара, заявившегося в форт на предмет проверки «преданности революции». И дело пошло. В центропост наводки то и дело поступали звонки: — Форт «Серая Лошадь» с нами! — Форт «Обручев» перешёл на нашу сторону! — Форт «Ино»… — Форт «Риф»… Неклюдов счастливо рассмеялся, расправил плечи в мундирчике, лишённом погон. Ничего, это ненадолго! Нацепим! Нашьём! Надежда в поручике понемногу вырастала в веру. Помощник коменданта Лащилин заглянул, отдавая честь, — не потому, что чтил устав, а из удовольствия, ведь при большевиках козырять было моветон… — Николя! — крикнул он. — «Аврора» показалась большевистская! — Чего она тут делает? — удивился Урбанс. — Со своими-то шестью дюймами? — Так ей и надо! — бодро откликнулся комендант и скомандовал: — Батареи, к бою! Орудия провернуть, дистанцию взять, боевые телефоны включить! Тяжело заворочались орудия. — Первая батарея — готова! — Вторая батарея — готова! — Третья… — Четвёртая… — Делль, руби дистанцию до «Авроры»! — Есть! — Пристрелочным… огонь! Снаряд ушёл, шурша в воздухе так, словно продирался через развешанные пальто. Столб воды восстал перед самым носом крейсера, сделавшего первый выстрел Гражданской войны. — Боевыми! Заряжай! Клади! — Бери под ватерлинию, Будкевич! — Залп! Снаряды ударили кучно, их горячие болванки вколачивались в бортовую броню крейсера и рвались, выбрасывая облака дыма и тучи белых брызг. Тот чудовищный грохот, что терзал сейчас уши краснофлотцев, до форта доносился лишь слабым эхо. А корабль погибал — он плавно валился на левый борт, клоня высокие трубы, из которых валил чёрный дым. Сейчас в его отсеках метались, оскальзываясь и падая, сотни военморов, перебивших своих офицеров ещё год назад. Клокочущая, обжигающе-студёная вода заливала тесные коридоры, под потолком которых мигал тусклый свет. — Залп! Воздух над мысом раскололся, расходясь тугою волной, а вдали, на опрокинутой палубе малюсенького кораблика с крестиками мачт и окурками труб, вспухли клубочки дыма и огня. Вспороли настил, вывернули его наизнанку. Снаряды, покоившиеся в самом низу, на матах из манильского каната, запрыгали мячиками, разрываясь, корёжа переборки и борта. Но хуже, чем есть, уже быть не могло — «Аврора» шла ко дну. Медленно перевернувшись вверх днищем, крейсер стал погружаться, приподнимая над водою корму. Вода, через трубы врываясь в топки, исходила вовне грязным паром, но и он уже не мог навредить — «Аврора» канула в неглубокую пучину Финского залива… …Генерал Родзянко был очень зол с утра. Обычно сдержанного генерала вывели из себя тыловые крысы — задержали поставку муки, и солдатам пришлось вместо хлеба печь на кострах подобие горелых блинов. Цедя нехорошие слова, он взобрался на самый верх огромного английского танка, где сидел и матюкался капитан Варнава. — Угорим когда-нибудь, ей-богу, ваше высокопревосходительство! — сказал он. — Может, у этих англичан мозги и работают, да только не в ту сторону! Хотел же кожухом прикрыть этот проклятущий мотор — кровельного железа нет, мать его ети… Родзянко хмыкнул, поднося бинокль к глазам: — Помню, как-то на фронте видим танк, французский «рено» — стоит, главное, работает, и ни с места. Что за чёрт, думаем. Подошли, глянули — а они все там! Кто сидит, кто лежит, мёртвые уже. Угорели! Генерал внимательно осмотрелся. — Вон, два холма видишь? — спросил он Варнаву. — Так точно, ваше высокопревосходительство. — Пойдёшь по тому, что слева, и по седловине… Стрекотавшие «ньюпоры» закружили над позициями красных, занявших Пулковские высоты. Выбить их оттуда, и всего делов… Можно гнать до самого Питера. |