Книга Собачий бог, страница 70 – Сергей Арбенин

— Вот он! — сдавленно крикнул Санька.

Из переулка, горбясь, вышли два подростка. Увидели «уазик», повернулись, и бегом кинулись к гаражам.

— Да нет, — сказал Витька. — Это ж наркоманы. К местным цыганам за дурью приходили…

Он заглушил двигатель, открыл дверцу.

— Я — вперед, на разведку. Если надо — позову.

Витька выглянул из-за забора. По переулку стелилась синеватая мгла, и во мгле неподалеку он разглядел смутный силуэт темного человека, стоявшего возле высоких железных ворот под массивной кирпичной аркой.

И внезапно он вошел в ворота, которые со скрежетом и металлическим визгом провалились внутрь.

Сейчас же раздался бешеный собачий лай, а потом — множество певучих быстрых голосов.

Во дворе вспыхнул свет. Сквозь мглу Витька видел обманчиво громадные тени, метавшиеся по обширной усадьбе. Потом вдруг бахнул выстрел из двустволки. Восклицание, шум, и предсмертный визг собаки. Сначала один, затем другой.

Потом из ворот выскочила полуодетая толстая женщина и закричала:

— Люди добрые, эй! Караул! Убивают!..

Но голос ее погас в уплотнявшейся сырой мгле.

Она снова убежала во двор. И снова послышался крик:

— Всё возьми! Деньги, золото, на!..

Ответа не последовало, но крик внезапно оборвался.

У Витьки дрогнуло сердце.

Заверещали дети, заплакали.

Лоб покрылся испариной — Витька вытер его рукавом.

Между тем из ворот на четвереньках выбежал какой-то человек и завопил:

— Батюшки! Хозяйке голову свернул! Хозяина чуть до смерти не убил. Теперь по сараям ходит, наверное, Алешку ищет!

Витька высунулся, крикнул:

— Эй, ты! Иди сюда!

Человек приподнялся, озираясь.

— Да здесь я, здесь! Иди, не бойся! Мы сами за Ним охотимся…

Человек, наконец, разглядел Витьку, в полусогнутом состоянии подбежал к нему. Он был без шапки, босой; на майку накинут старый полушубок.

— Ты кто? — спросил Витька.

— Рупь-Пятнадцать… Ну, по-вашему — Пашка. Уморин фамилия. Я в работниках у цыган живу.

— И что там творится?

— Вышиб ворота. Здоровенный! Не иначе, нечисть. Троих покалечил, всех дворовых собак передушил. Хозяин в него с двух стволов — бах! А он покачнулся только…

— Ладно, Уморин, беги за мной… — И Витька кинулся к машине.

— Братва, на выход! Оружие к бою. Счас мы его тут, как от цыган выйдет, и встретим… А ты, — он взглянул на белого, трясущегося Уморина, — посиди пока в машине. А то босой — на снегу.

— Я привыкший, — скромно сказал Рупь-Пятнадцать и юркнул в «уазик».

Мужики пошли цепью. Вошли в переулок, залегли на обочине напротив цыганского дома.

Там было уже почти тихо. Только трещали какие-то доски, скрипели ржавые гвозди, звенели сбитые запоры.

Потом раздался хриплый лай, шум. И внезапно из ворот выскочил большой лохматый пес. Не оглядываясь, стрелой помчался по переулку.

А следом за псом в проеме ворот показалась темная огромная фигура.

Витька выстрелил первым. И загрохотало.

Фигура в воротах задергалась, взмахнула руками, и внезапно повалилась назад.

Витька взмахом руки приказал прекратить стрельбу. Не обращая внимания на засветившиеся позади окна, бросился к воротам.

Но едва он приблизился, Ка зашевелился. Витька замер, открыл рот. А Ка медленно поднимался, вставал, слегка покачиваясь, и наклонив голову к плечу. Вот он распрямился. Белые полуслепые глаза остановились на Витьке. Ка сделал шаг вперед.

— Витёк!! — завопил кто-то сзади. — Уносим ноги!..

Кто-то дернул Витьку за рукав, потащил от ворот.

Он опомнился, и помчался следом за остальными. Влетели в машину, сдвинув Уморина в самый угол, тяжело переводили дух. В машине остро пахло порохом.

В доме напротив, у окна, стоял здоровенный рыжий детина в майке. Скреб волосатые подмышки.

— Рома, чего там? — спросил женский голос из темноты.

— А кто их знает. Может, цыган убивают? А чего — у них есть, что воровать. Все сараи добром забиты.

Женщина — тоже в одной сорочке, — подскочила.

— Ты бы свет выключил в кухне! Еще стекла выхлестают! — крикнула она и побежала выключать. Рома продолжал стоять у окна, глядя, как в тумане бегают какие-то люди. Выстрелов больше не было слышно.

— Должно, всех поубивали, — флегматично сообщил он вернувшейся жене.

— Наркоманы, что ли? — спросила она.

— Ну. — Рома подумал, снова поскреб подмышку. — А может, и милиция. Время-то сейчас какое, а?

В переулке стало тихо.

— Ну их, пойдем, — сказала женщина. — То облава, то комендантский час. И все с автоматами, — по городу страшно пройти…

— Пойдем, — согласился Рома, отходя от окна.

Бракин лежал, почти закопавшись в снег. Смотрел расширенными от ужаса глазами. Он видел, как кто-то — наверное, водители маршруток, — палили в ворота. А потом вдруг увидел несшегося по переулку во весь дух пса.

Инстинктивно, не думая, Бракин приподнялся, и кинулся под ноги псу. Пес коротко взвизгнул, отлетел.

Бракин сидел на корточках, раскинув руки.

— Ты куда, дурачина? — тихо спросил он.

Тарзан озадаченно поглядел на него. И тут Бракин заметил, что сам незаметно превратился в собаку — упитанную черную собаку, стоявшую на раскоряку.

— Ты куда? — повторил он.

— За мной гонится Черный мертвец.

— А чего он хочет?

— Убить меня.

Бракин прикинул.

— Я думаю, — нет. Думаю, совсем другое у него на уме.

Тарзан поднялся на ноги. Теперь два пса, почти одинакового роста, стояли на дороге друг против друга, нос к носу.

— Что же? — спросил Тарзан.

— Ты приведешь Черного мертвеца к своей хозяйке. Она-то ему и нужна.

— Зачем? — оскалился Тарзан.

Бракин по-собачьи пожал плечами — у него это получилось почти по-человечески.

— Пока не знаю…

Внезапно на него сбоку налетел рыжий повизгивающий клубок. Бракин почувствовал шершавый язык на своей морде, фыркнул и обернулся:

— Рыжая! Зачем ты здесь? Я тебя не звал. И как ты выбралась из мансарды?