Онлайн книга «Если судьба выбирает нас...»
|
— Тише ты, оглашенный! — Прощения просим, вашбродь! — просипел запыхавшийся ординарец. — Что там такое? — У немаков пальба началась под утро. Сначала из ружей врассыпную, потом пулеметы принялись, а теперь — эвона, уже из пушек палят. — Понятно… А сам-то ты где был, рядовой Мышкин? — К каптеру бегал, вашбродь! Насчет воды сговорился! — Ну раз сговорился, давай, польешь мне… Умывшись, я ради приличия подождал явления Казимирского народу. Однако, убедившись, что народу придется подождать еще не меньше часа, отправился на поиски Лиходеева. Кузьма Акимыч обнаружился в хозяйстве Копейкина, где разбирался с трофейным оружием. — Утро доброе! Фельдфебель вскочил, вытянулся и, козырнув, затараторил: — Здравия желаю, вашбродь! Рота расквартирована в резерве, происшествий нет! — Вольно! Чем ты тут занимаешься? — Учитываю трофейное имущество! — И это правильно! — Неожиданно меня осенило: — Скажи-ка, сколько мы у немцев пулеметов взяли? — Пять, вашбродь! — Так вот, три сдашь по команде оружейникам, два оставишь, чтобы были! Мы их в ротную книгу писать не будем. (Имеется в виду ротный гроссбух, в который шел весь приход-расход подразделения по всем статьям — от личного состава и вооружения до запасов еды и прочего.) — Удумали чего, вашбродь? — прищурился Лиходеев. — Не без того… Я как рассуждаю? На войне-то лишних пулеметов не бывает, правильно? Да и запас карман не тянет. — Так-то оно так… — нерешительно промолвил Кузьма Акимыч. — Токмо чего мы с ними делать будем? — Как чего? Два себе оставим — один про запас, а другой сейчас поставим вот сюда и будем изучать устройство! По уму — это тот же самый «максим». Разберемся как-нибудь. А если поломаем чего — не беда! На разборку пойдет, чтоб запас для наших пулеметов был. Понятно? — Понятно! Отчего ж не понять-то? — Сейчас прямо и займемся! Савка, ну-ка зови сюда наших пулеметчиков. Если кого из пулеметной роты встретишь, тоже сюда тащи — вместе покумекаем. Быстро! Одна нога здесь, другая там! — Слушаюсь, вашбродь! — Мой ординарец сорвался с места и рысью умчался по ходам сообщения. Я присел на патронный ящик и прислушался — звуки боя со стороны Штрасбурга усиливались. Интересно — что же там происходит? Теоретически это может быть одна из ушедших в прорыв наших частей, которая обошла городишко с севера. Если так, то грядут перемены… Как я и предполагал, принципиально пулемет МГ-08 от нашего «максима» образца 1910 года отличался несильно. Та же конструкция Хайрема Максима в немецком исполнении, с незначительными вариациями. Все это мы узнали во время лекции, проведенной командиром 1-го пулеметного взвода подпоручиком Спириным. Худой, низкорослый, совершенно не гренадерских статей, Спирин оказался прекрасным преподавателем. Помахивая пальцем перед своим длинным носом, он очень просто и творчески объяснил устройство пулемета и предложил задавать вопросы, на которые отвечал внятно и полно. Успех лекции был несомненным. Надо сказать, что процесс квалифицированного обучения организовался совершенно случайно. Быстроногий Савка, отыскав всех наших пулеметчиков, шастал по окопам в поисках кого-нибудь из унтеров пулеметной роты, а нарвался на командира этой самой роты — штабс-капитана Затравина. Лично мне до этого момента не пришлось напрямую общаться с нашим пулеметным воеводой, но по отзывам мужик он был отличный, хоть и шибко хитрый. Помимо полагавшихся нам по штату двух дюжин «максимов» у него обретались несколько неучтенных МГ-08 и «льюисов». Явившись лично для разъяснения возникшей ситуации, Затравин внимательно меня выслушал и, хитро прищурившись, поинтересовался: — А для чего вам, господин прапорщик, лишние пулеметы, если пулеметчиков к ним нет? — Пулеметчика, господин штабс-капитан, воспитаем в своем подразделении. А не воспитаем — так родим! — А не надорветесь — рожать? — Прикажут — мы и ежика против шерсти родим! А тут, для собственной пользы, — сам бог велел! Затравин смеялся так, что аж слезы выступили. А отсмеявшись, принялся торговаться. Сговорились на том, что нам и одного сверхштатного пулемета хватит. Другой неучтенный ствол мы пожертвуем славной пулеметной роте в обмен на добротное и анонимное обучение. Приятно иметь дело с понимающими людьми. 13
Проследив, чтобы качественное огневое усиление нашей роты было тщательно запрятано в одной из ротных повозок вместе с двумя ящиками «тяжелых» [54] пулеметных патронов германского образца, я направился к своему блиндажу в сопровождении Лиходеева. — Интересно, нас сегодня обедом будут кормить или как? Атаки вроде не предвидится, значит, по идее и обед будет. — Приказа не было, — на ходу пожал плечами фельдфебель. — Но ежели воевать сегодня не будем, то куда ж без обеда-то? Казимирского на месте не оказалось. Сидевшие у нашего блиндажа вестовые сообщили, что ротный ушел в штаб полка, и когда будет — неизвестно. М-да… «Mon cher chef» [55] в своем репертуаре… Прямо-таки Неуловимый Джо польского происхождения… — О! Гляди-ка!!! — Вестовые повскакали с земли, тыкая пальцами куда-то мне за спину. — Чаго творится-то! Обернувшись, я увидел резко идущий со снижением биплан. Он летел с немецкой стороны с креном на левый борт, как-то странно покачиваясь на курсе. Двухместная машина с «радужными» кругами русских ВВС на крыльях явно была повреждена. Пройдя над нашими головами, этажерка снизилась еще больше и пошла на посадку на оставленное под паром поле в полуверсте от нас. Резко потеряв высоту, аэроплан (ну не могу я, даже про себя, назвать «это» — самолетом) неловко плюхнулся в траву и, пробежав несколько десятков метров, завалился на крыло и уткнулся носом в землю. Отлетался сокол ясный… К месту вынужденной посадки со всех сторон бежали наши солдаты. Я схватил бинокль, дабы разглядеть все последствия летного происшествия: откуда-то из-под крыла выбрался летчик в кожаном костюме и стал помогать другому покорителю неба выбраться из передней кабины. Судя по всему, пострадали они несильно. |